Нужно было думать. Быстро и холодно. Старая ведьма Фатима перешла в наступление на новом фронте. И била она умело – по самому больному. По нашей работе.

Первым делом я достал книги, которые на днях притащил из городского архива. Толстые, пыльные тома с громкими названиями вроде «Основы бытовой магии» и «Краткий справочник магических эссенций». Я надеялся найти там хоть что‑то. Ответ, подсказку, зацепку. Но там была одна вода. Общие слова про амулеты из волчьего клыка, расплывчатые формулировки о «негативных энергетических потоках» и дурацкие советы вроде «окуривайте помещение травой‑полусонницей в полнолуние, глядя на убывающую луну». Бесполезная чушь для впечатлительных барышень.

Я в сердцах отшвырнул тяжёлую книгу в сторону. Это был тупик. Я пытался найти сложное заклинание, какой‑то хитрый ритуал, а ответ, скорее всего, был гораздо проще. Приземлённее.

Мой взгляд упал на нижнюю полку шкафа, где лежала стопка старых, потрёпанных тетрадей в клеёнчатых обложках. Записи «моего» отца. Я взял их в руки почти машинально, без особой надежды. Я уже читал их раньше. Обычные поварские заметки, рецепты, которые он собирал годами. Ничего особенного.

Я открыл первую попавшуюся тетрадь. Знакомый, немного корявый почерк:

«Суп‑харчо. Важно: добавить щепотку розмарина для аромата, он перебивает специфический запах баранины».

Я читал эту строчку раньше. И думал: «Ну да, логично, классическое сочетание». Но сейчас… сейчас я читал её по‑другому. Моё новое, обострённое магией чутьё работало, как переводчик с языка, которого я раньше не знал. Я закрыл глаза и мысленно произнёс слово «розмарин». И почувствовал не только его смолистый запах. Я почувствовал его суть. Что‑то чистое, острое, почти стерильное. То, что не только перебивает другой запах. Оно очищает. Словно протирает воздух спиртом.

Сердце забилось быстрее. Я перелистнул страницу:

«Солёные огурцы. Чтобы были хрустящими, на дно банки положить дубовый лист. И не жалеть соли. Соль вытягивает горечь и не даёт им испортиться».

Соль. Я снова сосредоточился. Плотная, кристаллическая структура, которая впитывает в себя всё лишнее, всё вредное. Создаёт защитный кокон.

Меня словно током ударило. Я лихорадочно листал страницы, и простые поварские заметки на моих глазах превращались в нечто совершенно иное. Это была не кулинарная книга. Это был учебник по алхимии. Прикладной, кухонной, но самой настоящей алхимии!

Мой отец… Он ведь тоже пытался готовить без этих дурацких магических порошков. Тоже использовал настоящие специи. Все считали его неудачником, чудаком. А он, сам того до конца не понимая, интуитивно нащупал то, что было скрыто от всех. Он готовил. Он… защищал. Защищал еду, дом, свою кухню. Розмарин – для очищения. Соль – для защиты. Чеснок – не только для остроты, но и чтобы отгонять «дурной дух», который портит продукты.

Это была не магия в чистом виде. Не заклинания и огненные шары. Это была её прикладная, почти научная сторона. То, как одни вещества влияют на другие на невидимом, энергетическом уровне.

Я откинулся на спинку скрипучего стула, глядя в потолок. Всё встало на свои места. Фатима наложила на нашу кухню не какое‑то сложное проклятие. Она просто… загрязнила её. Насытила пространство своей тёмной, липкой энергией, которая, как плесень, заставляла всё портиться и приходить в негодность. И бороться с этим нужно было не контрзаклинанием. А генеральной уборкой. Только не с тряпками и вёдрами, а с правильными реагентами.

И я знал, кто может мне в этом помочь. Кто даст мне ответы и продаст нужное «оружие».

Вечером, когда на улицах стали зажигаться первые фонари, я пошёл в аптеку. Свою команду я отправил по домам, сказав им хорошенько выспаться. Настя, конечно, попыталась вытянуть из меня, что я задумал, но я только отмахнулся, пообещав, что завтра всё наладится. Её испуганный взгляд провожал меня до самой двери, и мне стало немного совестно, но делиться догадками, которые могли оказаться полной чушью, я не хотел.

Я шагал по тихим улочкам Зареченска и впервые за долгое время не чувствовал себя загнанной лошадью. Наоборот, внутри разгорался какой‑то азарт. Наконец‑то появилась задачка, в которую можно было по‑настоящему вцепиться зубами. Не просто приготовить ужин, а понять, как работает этот мир, и найти в нём лазейку. И мне казалось, что ключ от этой лазейки ждёт меня за дверью с вывеской «Лекарственные травы и снадобья».

Аптека уже не работала. На двери болталась старомодная табличка «Закрыто на учёт», а за пыльным стеклом было темно. На секунду я засомневался: может, зря я припёрся вот так, без приглашения? Но отступать было не в моих правилах. Я собрался и решительно постучал костяшками пальцев по стеклу.

Прошла минута, никто не отзывался. Я постучал ещё раз, уже громче и настойчивее. В глубине лавки мелькнула какая‑то тень. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показалась госпожа Зефирова. На ней было простое тёмное платье, а волосы, которые я привык видеть в строгом пучке, были распущены и мягко лежали на плечах. Она посмотрела на меня без всякого удивления, будто я был не ночным посетителем, а долгожданным гостем.

– Я уж думала, ты не придёшь, Игорь, – её голос был тихим, с лёгкой насмешкой.

– Добрый вечер. Извините, что так поздно.

– Проходи, – она отошла в сторону, пропуская меня. – Разговор у нас будет долгий, не на пороге же стоять.

Она заперла за мной дверь на тяжёлый засов, и мы оказались в тишине, которую нарушало только тиканье старых настенных часов. Я ожидал, что мы останемся в торговом зале, но она кивнула на неприметную дверь за прилавком.

– Сюда.

Я думал, там склад, заваленный мешками и коробками. Но за дверью оказалась узкая лестница на второй этаж, где, как оказалось, она и жила. Это было уютная, просторная и очень интеллигентная квартира. Огромные книжные шкафы от пола до потолка, забитые толстыми старыми книгами. Пара удобных кресел. А в центре комнаты – круглый дубовый стол, на котором уже горели несколько толстых свечей. Пахло здесь просто невероятно: сушёными травами, старой бумагой и чем‑то ещё – пряным, смолистым и немного сладким. Запах летнего луга и старой библиотеки одновременно.

– Присаживайся, – она указала на кресло. – Может, чаю? Или чего‑нибудь покрепче?

– Спасибо, не нужно.

Она села напротив. Пламя свечи отбрасывало на её лицо причудливые тени, и сейчас она совсем не походила на обычную аптекаршу. В её взгляде была глубина и спокойная, древняя мудрость.

– Меня зовут Вероника, – сказала она, нарушив молчание. – Думаю, можно уже без формальностей.

– Игорь, – кивнул я, хотя прекрасно понимал, что моё имя ей давно известно.

– Я почувствовала в тебе силу, Игорь, – её голос звучал ровно, будто она говорила о погоде. – Дикую, природную. Такую сейчас редко встретишь. Поэтому ты меня и заинтересовал.

Вот так, прямо и без обиняков. Мне это понравилось.

– Я и сам только недавно начал её в себе замечать, – честно ответил я, решив пока не рассказывать про зеленокожую девушку из леса. – Действую в основном наощупь. И сегодня чутьё привело меня к вам.

Я коротко, без лишних жалоб, рассказал, что творится у меня на кухне. Про испорченную еду, про ножи, которые тупятся о помидоры. Вероника слушала очень внимательно, не перебивая, только иногда слегка кивала.

– Грязь, – просто сказала она, когда я закончил. – Обычная энергетическая грязь. Кто‑то очень старательно пачкает твоё рабочее место. Это несложно сделать, если знаешь как. Но и убрать это тоже не так уж трудно. Если, опять же, знать, как.

Она встала и подошла к одному из шкафов. Её пальцы заскользили по рядам глиняных горшочков с аккуратными надписями. Женщина выбрала несколько из них и поставила на стол передо мной.