Итак — Османская империя. Судя по форумам и блогам, это был конгломерат вечно грызущихся между собой торговых городов-государств. Они обожали золото и породистых лошадей, но к еде относились с прохладцей. И именно там, в их засушливых долинах, росли цветы, из которых местные добывали «солнечные нити».

Когда интернет со скрипом загрузил мне картинку, моё сердце пропустило удар. Шафран! Драгоценные рыльца крокуса! А здесь… они красили им ткани! Дешёвые хлопковые ткани, Карл! Яростно чиркая в блокноте, я не мог поверить своим глазам. Они использовали специю, стоящую целое состояние в моём мире, как копеечный пигмент, чтобы придать убогим халатам весёленький жёлтый оттенок. Иногда его сжигали на похоронах, чтобы дым отгонял злых духов. Употреблять его в пищу? Подобное никому и в голову не приходило. Я чуть не застонал вслух. Это было кощунство!

Британское королевство. Вылитая старая добрая Англия. Их кухня была отражением национального характера — пресная, скучная, вываренная до полной потери вкуса. Но в их влажных садах, буквально как сорняк, рос «дьявольский корень». По картинке и описанию я понял, что это нечто среднее между имбирём и хреном. То есть, острый, пряный, сшибающий с ног аромат!

Но местные ханжи считали его вкус слишком «вульгарным» и «возбуждающим низменные страсти». Они применяли его исключительно в медицине, делая вонючие припарки от ревматизма. Я лихорадочно записывал в блокнот: «Имбирь/хрен… основа для сотен соусов… они лечат им радикулит!». Мысль добавить «дьявольский корень» в еду казалась им такой же дикой, как идея станцевать на заседании парламента.

Китай. Древняя, замкнутая цивилизация, одержимая ритуалами и тотальной бюрократией. И именно там, в их священных рощах, росли деревья, дающие «пятиконечные звёзды». Бадьян! Его сложный, сладковато-горький аромат был создан для утки и свинины. Но местные мудрецы использовали его исключительно для создания благовоний и… бальзамирования усопших аристократов. Считалось, что его мощный запах сохраняет тело от тлена. Я так и записал: «Бадьян… для мумий». Предложить им бросить «звезду для покойников» в суп было равносильно смертельному оскорблению.

Я захлопнул ноутбук. Голова гудела, но внутри всё клокотало от дикого азарта. Шафран для покраски. Имбирь для компрессов. Бадьян для мумий. Я попал в мир кулинарных варваров! Они сидели на горе сокровищ и не имели ни малейшего понятия об их истинной ценности.

Я обвёл взглядом свою маленькую кухню. Она больше не казалась мне тюрьмой. Нет. Теперь это был мой штаб. Мой плацдарм. Я отчётливо понял, что не смогу вечно варить похлёбку из капусты. Чтобы снова стать великим поваром, мне придётся стать великим авантюристом. Мне нужно добраться до этих стран, увидеть эти растения своими глазами, потрогать их, вдохнуть их живой аромат. И забрать их. Забрать всё.

Мой план начал вырисовываться в блокноте. Сначала — окопаться здесь, в Зареченске. Заработать денег, репутацию, найти надежных людей. А потом… потом будет видно.

Я прекрасно понимал: после публичного провала с инспектором и унижения Лейлы старый лис Алиев больше не будет играть в подковёрные игры. Он затаится, как раненый зверь, соберётся с силами и нанесёт удар. Причём удар будет жестоким, внезапным, со всей его купеческой злобой и ресурсами. Сидеть в обороне и ждать этого удара означало подписать себе смертный приговор.

Лучшая защита — нападение. А в моём случае — стремительный взлёт на такую высоту, где меня уже нельзя будет раздавить, как назойливого таракана. Мне нужно было срочно стать слишком большим, слишком нужным и слишком заметным для города. Чтобы удар по мне означал удар по самому городу.

Оставив Настю командовать «Очагом», я направился прямиком в городскую ратушу. Именно в ней располагался Попечительский Совет. Предварительно, конечно, договорился о встрече через Наталью. Без связей в этих коридорах делать нечего.

Выглядела ратуша как обычное административное здание в моем прошлом мире. Двухэтажное небольшое окруженное кованым забором. Пройдя через охрану я направился в нужный мне кабинет.

И здесь понял что достиг определенной степени известности. Проходившие мимо здешние служащие провожали меня взглядами и шепотками. Взгляды явно были недоброжелательными с долей презрения. Не знаю радоваться такой популярности или нет.

— Смотри-ка, Белославов идёт, — услышал я шёпот за спиной.

— Тот самый, что инспектора Мышкина опозорил?

— Да нет, брат, этот Мышкин сам себя опозорил. А Белославов только камеру включил.

— Говорят, у него еда такая, что язык проглотишь.

— И ножом владеет, как мастер. У Фёдора в кузнице видели.

Я усмехнулся. Сарафанное радио работало исправно. Репутация росла быстрее, чем я ожидал.

В просторном кабинете с массивной дубовой мебелью меня ждали Наталья и Вера Андреевна. Жена главы Попечительского Совета восседала за столом, как королева на троне. Спина прямая, взгляд холодный и оценивающий.

— Игорь, мы тебя слушаем, — произнесла Вера с вежливой улыбкой.

Улыбка была дежурной, а глаза изучали меня, как рентген. Она не просто слушала — она взвешивала мою ценность на невидимых весах власти.

— Добрый день, — без церемоний начал я. — Пришёл с предложением, которое принесёт пользу всему городу. Хочу организовать большой праздник. С бесплатными кулинарными мастер-классами для детей и бесплатной едой для всех горожан.

Женщины обменялись многозначительными взглядами. В их глазах промелькнула искра заинтересованности.

— Любопытная идея, — задумчиво протянула Наталья. — И очень своевременная, знаешь ли. Чуть больше, чем через неделю у нас «День Сытого Горожанина». Старинный праздник, почти забытый. Последние годы его не отмечали — не было инициативы, не было того, кто взялся бы за организацию. Твоё предложение может возродить традицию, дать ей новую жизнь.

— А что именно ты планируешь готовить? — практично поинтересовалась Вера Андреевна, возвращая разговор с лирических высот на деловую почву.

— Ничего заоблачного, но всё будет запоминающимся, — ответил я, мысленно выстраивая меню. — Для взрослых приготовлю «Пряные свиные рёбрышки от Белославовых» в моей фирменной дымной глазури. Плюс «Богатырская каша с дымком» по восстановленному старинному рецепту. Для детей — «Куриные шашлычки „Солнышко“» на деревянных шпажках и «Яблочные оладьи с мёдом».

— Великолепно, — кивнула Вера после паузы. Лицо заметно потеплело. — Такое мероприятие, безусловно, укрепит авторитет Попечительского Совета и моего супруга лично. Показать заботу о горожанах, возродить добрые традиции… Именно то, что нужно для имиджа власти.

Наталья поддержала:

— Игорь, а сколько человек ты рассчитываешь накормить?

— Если поможете, то могу весь город! — уверенно ответил я. — вопрос бюджета.

— Смелые планы, — улыбнулась Вера Андреевна. — Мне нравится твой размах. Я сегодня же переговорю с мужем. Думаю, он поддержит инициативу. И вполне возможно, завтра ты с ним познакомишься лично.

Я сдержал торжествующую улыбку. Клюнули. Я предложил им не просто праздник — я подарил политические очки, красиво упакованные в ароматную обёртку свиных рёбрышек. И они это прекрасно поняли.

— Буду рад знакомству, — сдержанно кивнул я.

Когда я покидал ратушу, в коридорах уже гудели разговоры. Новость о предстоящем празднике расползалась по зданию, как масло по горячей сковороде.

Игра началась по-крупному. Я больше не был просто поваром, воюющим с мелким конкурентом. Теперь я становился значимой фигурой на городской шахматной доске. И мой следующий ход должен был быть идеальным.

Выйдя из ратуши, я быстренько забежал домой. Мой следующий пункт был куда менее приятным, но не менее важным — полицейский участок. В руках я нёс секретное оружие в виде картонной коробки, из которой шел такой аромат, что прохожие оборачивались и провожали меня голодными взглядами. Пончики. Ещё тёплые, с корочкой цвета загара и начинкой, от которой можно было потерять голову. Я встал в пять утра, чтобы их приготовить. Стратегия требует жертв, в основном — жертв сна и здравого смысла.