– Спасибо, Рат. Это очень важная информация, – наконец произнёс я и пододвинул к нему блюдце, на котором специально оставил пару сочных кусочков свиного медальона. – Твой гонорар. Продолжай слушать. Кажется, эта история гораздо глубже и грязнее, чем я думал вначале.

Четверг начался с неправильной тишины. В «Очаге» было безлюдно. Не слышно было, как Даша тихонько напевает себе под нос, сортируя овощи, не мелькала её рыжая голова между плитой и мойкой. Даже не раздавалось очередное «ой, простите!» от Вовчика, который умудрялся споткнуться о собственную ногу, но делал это с таким искренним рвением, что сердиться на него было просто невозможно.

Мы с Настей двигались по заведению, как два призрака. Она за стойкой, доводя и без того чистые стаканы до зеркального блеска, я на кухне, бездумно переставляя контейнеры с заготовками. Мы молчали. Думали об одном и том же. О вчерашнем нападении. О том, что Даша и Вовчик сидят сейчас по домам, и хорошо, если просто испугались.

В этой звенящей пустоте телефонный звонок прозвучал как набат. Настя вздрогнула, уронив тряпку. Я поморщился. Мой смартфон, лежавший на стальном столе, зажужжал. Экран высветил знакомое: «Степан Ташенко». Ну, хоть какие‑то новости. Я вытер руки о фартук и принял вызов.

– Слушаю, Степан.

– Игорь, здравствуй, – голос мясника в трубке гудел. Низкий, грубый, но сегодня в нём проскальзывали нотки мрачного удовлетворения. – Их взяли.

Я замер, держа в руке пучок петрушки.

– Кого «их»?

– Тех подонков. Что на Дашу напали. Всех троих. Ночью в какой‑то дыре на выезде из города повязали. Какие‑то заезжие.

Настя перестала тереть стойку и уставилась на меня своими огромными глазищами. В них плескалась надежда. А я вот никакой радости не почувствовал. Наоборот, по спине пробежал неприятный холодок. Слишком гладко. Слишком быстро.

– Как их так быстро нашли? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– А вот это самое интересное, – хмыкнул Степан. – Кто‑то позвонил в участок. Анонимно. И сдал их со всеми потрохами: где сидят, сколько их, что вооружены. Сержант Петров только приехал и тёпленькими их забрал. Даже пикнуть не успели.

Анонимный звонок. Ну да, конечно. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а я не мышь. Хотя один мой серый знакомый с этим бы точно поспорил.

– А наши местные? Хоть кто‑то из нашей шпаны? Они там были?

– Нет, – отрезал Ташенко. – Только эти гастролёры. Всё остальное лишь вопрос времени. Теперь‑то они запоют, какого чёрта они здесь забыли. Петров мужик дотошный, он из них всю правду выбьет.

– Ясно. Спасибо, что позвонили, Степан.

– Не за что. Ты сестре передай, пусть не волнуется. Есть ещё в этом городе справедливость.

Я сбросил вызов и положил смартфон на стол. Настя смотрела на меня с робкой, готовой расцвести улыбкой.

– Их поймали? Игорь, это же замечательно!

– Нет, Настюш, – я устало покачал головой. – Это не замечательно. Это очень, очень плохо.

Улыбка на её лице тут же погасла, сменившись недоумением.

– Но почему? Преступники ведь в тюрьме…

– В тюрьме сидят исполнители. Мелкая сошка, которую просто слили, чтобы прикрыть заказчика. Подумай сама: кто делает анонимные звонки в полицию? Зачем какому‑то доброжелателю помогать правосудию?

Я схватил нож и принялся быстро кромсать лук. Ритмичный стук лезвия о доску всегда помогал мне собраться с мыслями.

– Алиев прямой и тупой, как обух топора. Он бы так не поступил. Если бы его люди провалились, он бы просто нанял новых, ещё злее. Он любит шум, угрозы, чтобы все боялись. А это… это сделано чисто и тихо. Приехали, набедокурили, уехали, но почему‑то на выезде задержались. Ждали, что их поймают? Но зачем? Глупо же.

– Ты думаешь… это не Алиев?

– Думаю, это его матушка, – закончил я мысль, сгребая лук в миску. – Фатима.

Это имя повисло в воздухе кухни, будто капля жира на раскалённой сковороде. Я отчётливо вспомнил её на открытии праздника с «Царь‑Мангалом». Огромная, похожая на моржа в дорогих шелках, с тяжёлым взглядом холодных, расчётливых глаз. В них не было и тени истеричности её сынка.

Она – мозг этой семейки. А Мурат – просто крикливая вывеска. Она потушила пожар, который он устроил. Пожертвовала парой пешек, чтобы успокоить мясника, кузнеца и прочих уважаемых людей. Чтобы выиграть время. Это не конец, всего лишь смена тактики.

– Ладно, хватит думать, – вздохнул я, обращаясь больше к себе, чем к сестре. – Работать надо. Сегодня мы с тобой за всю команду. Ты на кассе, на заказах и в зале. Я – на кухне. Прорвёмся.

Настя молча кивнула. В её глазах больше не было ни радости, ни страха – только серьёзная, взрослая решимость.

День потащился своей чередой. Заказы, шипение масла, звон посуды. Но всё было не так. Кухня без Даши казалась огромным пустым ангаром. Я на автомате тянулся за солью и натыкался на пустоту – обычно она уже стояла у меня под рукой. Я чуть не сжёг партию котлет, потому что привык, что Даша следит за грилем, пока я занимаюсь соусом. Её отсутствие было почти физическим, будто мне и правда отрезали правую руку, оставив неуклюжую левую.

Даже Вовчик, вечно путающийся под ногами, был важной частью нашего механизма. Его главной задачей было мыть посуду и не мешать. И с этим он, как ни странно, справлялся, освобождая нам с Дашей руки для настоящей работы. А сейчас мне приходилось самому метаться к мойке, отвлекаясь на каждую мелочь.

– Настя, два «Боярских» с собой! – крикнул я, едва успев перевернуть мясо.

– Поняла! Упаковку готовить?

– Да, и двойной чесночный соус не забудь!

Она уже не была той испуганной девочкой, что дрожала от каждого резкого звука. Теперь она была моим менеджером, официантом и помощником в одном лице. Работала чётко, быстро, без лишних вопросов. Мы понимали друг друга с полуслова, двигаясь в каком‑то судорожном, но едином ритме. Но даже вдвоём мы не могли заменить полноценную команду.

В короткой передышке между обедом и ужином я рухнул на табурет и вытер пот со лба. Устал я не столько физически, сколько морально. Я смотрел на пустое рабочее место Даши и чувствовал, как внутри закипает злая, бессильная ярость. Злость на Алиевых, на этот город с его дурацкими правилами, и больше всего – на себя. За то, что втянул в свои разборки хороших, ни в чём не повинных ребят.

Мысли снова вернулись к Фатиме. Она не будет нанимать бандитов с большой дороги. Это грязно и неэффективно. Она ударит по‑другому. Хитрее. По репутации. Натравит проверки. Перекроет поставки. Найдёт слабое место и будет давить на него, пока всё не треснет по швам.

Значит, надо играть на опережение. Мне нужны союзники. Люди с реальным влиянием. Попечительский Совет, барон, граф… Им нужно дать то, чего они хотят. Зрелищ, денег, повода для сплетен. Проект с мангалом был только затравкой.

– Игорь? – голос Насти вырвал меня из мыслей. Она стояла рядом с чашкой дымящегося кофе. – Ты опять в себе.

– Думаю, – я взял чашку. Горячий и горький напиток немного отрезвил. – Думаю, что нам делать дальше.

– Мы справимся, – тихо сказала она.

– Я знаю, – кивнул я. – Но я не хочу больше «справляться». Я хочу, чтобы они боялись даже косо посмотреть в нашу сторону.

Настя ничего не ответила, просто села рядом на соседний табурет. Эта молчаливая поддержка была важнее любых слов.

Затишье. Вот как это называется. Когда шторм ненадолго стихает, чтобы набраться сил для нового, ещё более яростного удара. А мы сейчас сидели в самом его центре. В этой обманчивой, тихой воронке. Ну что ж, пусть собирается с силами. Мы тоже зря время терять не будем.