Слова ударили под дых. Отец — маг? Тот самый, которого подставили и обвинили в отравлении? Картина мира треснула и осыпалась. Если он был магом, то это… Если в этом мире магия прерогатива аристократов, а кто тогда мы с Настей? Бастарды какого-нибудь дворянского рода? Мы ведь ничего не знали о матери, кроме того, что она умерла при родах. Голова шла кругом.

Лесной дух, видя моё замешательство, снова рассмеялась.

— Ох, какие у тебя глаза! Не забивай пока голову. Ты и без того уникум. Тебя ждёт большое будущее, если, конечно, будешь осторожен и не наломаешь дров.

Она окинула взглядом лес вокруг.

— Можешь приходить сюда и брать то, что тебе понадобится для твоих… опытов, — подмигнула она. — Но только без вреда для моего дома. А взамен… взамен я хочу тоже тепло, что ты подарил мне в нашу первую встречу.

Я хотел спросить, что она имеет в виду, хотел узнать больше об отце, о магии, обо всём на свете, но она не дала мне и шанса. Шагнула вперёд, обвила руками мою шею и впилась в губы страстным, глубоким поцелуем, от которого по телу пронеслась настоящая буря. А потом так же внезапно отстранилась и, сверкнув изумрудными глазами, просто растаяла в воздухе, растворившись в шелесте изумрудной листвы.

— Бр-р-р! Ну и сквозняк! — раздался рядом писклявый голос.

Я обернулся. На плече сидел Рат, отряхиваясь и недовольно почёсывая за ухом. Он снова ничего не видел и не слышал — заботливая хозяйка леса опять погрузила его в гипнотический сон, чтобы не мешал нашему разговору.

— Ты чего застыл, шеф? — фыркнул крыс. — Пошли отсюда скорее, пока твои пчёлки не очухались! Они тут злые, как фурии!

Я посмотрел на контейнер с мёдом в руках. Он переливался жидким золотом, словно в нём было заключено само солнце. Всё становится куда серьёзнее и интереснее. Значит, во мне тоже есть магия. Пока я её совсем не чувствую, но она ведь сказала, что лишь подтолкнула её к пробуждению. Что ж, придётся подождать. А потом — учиться. Учиться управлять силой, которая, как оказалось, всегда была частью меня.

Днём я оставил Настю отдуваться за главную, а сам пулей помчался в магазин электроники. Наконец-то! Спустя целую вечность из уездного города доставили мой драгоценный спецзаказ — блендер. В моём прошлом мире эта штуковина была на каждой второй кухне, а то и на каждой первой. Здесь же с этим было туго. Пусть и не расценивали, как заморское чудо, но позволить себе такое не каждый мог. Пришлось потратиться, но оно того стоило, ведь это инвестиция.

— А вот и наш кулинарный революционер! — встретила меня у прилавка Саша, сверкнув озорными фиолетовыми глазами. Её волосы цвета радуги были настоящим маяком в этом царстве серых коробок и унылых проводов. — Я уж думала, ты ночевать тут останешься, будешь свою прелесть сторожить.

Вокруг неё, как пчёлы вокруг улья, роились покупатели, но она порхала между ними с ловкостью фокусника, умудряясь и заказ отдать, и инструкцию объяснить, и мне подмигнуть.

— Заждался? — игриво спросила она, ставя передо мной заветную коробку.

— Не то слово, — выдохнул я, с благоговением принимая трофей. — Ты не представляешь, как я его ждал.

Схватив коробку, я чуть ли не бегом рванул обратно в «Очаг», боясь, что она растворится в воздухе, как мираж.

— Настя, принимай парад! — с порога торжественно объявил я, водружая блендер на стойку, словно знамя на покорённую вершину. — Наше новое секретное оружие массового поражения голода!

Сестра с неподдельным любопытством вытянула шею и заглянула в коробку. Её брови поползли вверх, а на лице отразилось крайнее недоумение.

— Игорь, что это за адская машина? — она с опаской ткнула пальцем в странный агрегат из белого пластика и металла. — Похожа на какую-то мясорубку-переростка. Или на пыточный инструмент для овощей.

— Это, дорогая моя сестрёнка, не просто машина! — с пафосом провозгласил я, чувствуя себя Колумбом, который пытается объяснить дикарям пользу зеркальца. — Это наш личный портал в мир божественных крем-супов, воздушных паштетов, нежнейших муссов и идеально гладких соусов!

На кухне, на своей любимой полке, меня уже поджидал Рат. Он сидел, нахохлившись, и подозрительно дёргал своим длинным розовым носом.

— Что за шумного и вонючего монстра ты притащил в мой дом? — пропищал он, когда я с грохотом поставил коробку на разделочный стол. — От него пахнет горелым пластиком и большими неприятностями!

— Успокойся, — усмехнулся я, начиная распаковывать прибор. Новые кулинарные горизонты уже маячили перед моим внутренним взором. — Это блендер, мой гастрономический критик. С его помощью я смогу превратить обычную тыкву в бархатный суп, от которого ты потеряешь волю. Или сделать такой паштет из печени, что ты продашь за него душу. А ещё… взбивать десерты, от которых ты просто сойдёшь с ума.

— Десерты? — ушки Рата мгновенно встали торчком, а в чёрных глазах зажёгся алчный огонёк. — Так бы сразу и сказал, человек! Требую первую порцию на дегустацию! Немедленно! В качестве платы за моральный ущерб и стресс, нанесённый моей тонкой душевной организации.

— Договорились, — рассмеялся я. — Как только, так сразу. Ты будешь моим главным и самым придирчивым дегустатором.

Вечерний гул голосов наконец-то схлынул, оставив после себя тишину, в которой отчётливо слышалось, как Настя с тихим вздохом собирает со столов посуду. Воздух в «Очаге» был густым и вкусным, пах жареным мясом, луком и чем-то ещё — неуловимым ароматом уюта, который я так старательно создавал. В зале оставалась лишь парочка студентов, неспешно тянувших чай и о чём-то шептавшихся. Я, чувствуя приятную ломоту в спине, лениво протирал и без того чистую стойку. Обычный, почти идеальный вечер.

И тут колокольчик над дверью не просто звякнул, а взвизгнул, словно ему на хвост наступили.

На пороге стояла Саша. Одним движением она сбросила на вешалку лёгкую джинсовку, оставшись в обтягивающей чёрной футболке с какой-то абракадаброй на груди, и решительно зашагала к свободному столику у окна. Её ярко-розовые волосы горели в тёплом свете ламп, как неоновая вывеска. Села так, будто всю жизнь только здесь и ужинала, закинув ногу на ногу.

— Ого, — выдохнула Настя мне в ухо, легонько толкая в бок. — Ты посмотри, какая цаца к нам пожаловала. Вся из себя.

— Это Саша. Я у неё сегодня блендер покупал, а до этого — камеру, — так же шёпотом ответил я, не отрывая взгляда от нежданной гостьи. Что-то в её манере держаться говорило, что она пришла не просто перекусить.

— Погоди… так это же Саша Дода! — в голосе сестры прозвучало почти благоговение. — Племянница Петра Доды. Дядя её, говорят, вообще где-то в столице сидит, шишка какая-то. А она тут с матерью живёт. Добровольно, прикинь? Могла бы и получше работу найти с такими-то связями.

Надо же… не сказал бы. какая необычная девушка оказывается.

Я вышел из-за стойки, поправил фартук и направился к столику.

— Саша? Неожиданно. Какими судьбами?

— Твоими, — без тени смущения ответила она, и её улыбка оказалась такой же яркой, как и причёска. — Я не люблю ходить вокруг да около, Белославов. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Звучит как угроза, — усмехнулся я, присаживаясь на стул напротив. — Но я заинтригован. Слушаю.

— Через несколько дней ко мне дядя приезжает. С семьёй, — начала она, постукивая по столу ногтем с чёрным лаком. — Хочется их… удивить. Понимаешь? Угостить чем-то особенным, нашим, местным. Моя тётя, его жена, просто помешана на десертах. Считает себя великим знатоком.

Она сделала паузу и, чуть наклонившись вперёд, демонстративно, очень медленно облизала губы, глядя мне прямо в глаза. Жест был настолько театральным, что я едва сдержал смешок.

— И ты хочешь, чтобы я приготовил что-нибудь такое, чтобы она… ахнула? — подыграл я ей, тоже подаваясь через стол.

— Именно! — её глаза сверкнули. — Чтобы она забыла свои столичные эклеры и крем-брюле. Чтобы поняла, что и в нашей провинции могут творить чудеса. Сможешь?