— Погоди, так ты тоже знаешь про «Арес»?

— Знал, когда-то… Лет сорок назад. Но целенаправленно отказался принимать во всём этом участие. Я понимал, что моя жажда продлить свою жизнь может серьёзно усугубить ситуацию… Потому, я оставил это дело на людей. К тому же, они всё равно разделили его и не понимают, как пользоваться.

— А ты в курсе, что из-за поля генератора, этот мир на протяжении полутора тысяч лет подвергается постоянным атакам монстров из других миров? А ещё висит на волоске, потому что темпоральное излучение приносит сюда антиматерию, которая очень не любит взаимодействовать с местной Силой.

— Ага. Потому что они — две части одного целого. Плюс на минус — выходит большой бабах! Слышал про Тунгусский метеорит?

— Допустим.

— Так вот, это не метеорит. И даже не Никола Тесло! Это взрыв очередной Трещины.

— Если ты настолько осведомлён, то не думал, что стоит вмешаться? Это я — бог войны. А ты — младший бог жизни.

— В том-то и дело! Моя задача — создавать живых существ, а не бороться с неведомыми физическими силами. Я понятия не имею, что будет, если допустить ошибку. Тем более, ты же понимаешь, что этот генератор не просто перемещает из точки А в точку Б? Это, возможно, машина времени. А, возможно, наш билет в мультивселенную.

— Не существует мультивселенной! Бред это всё.

— Мегард верил. Он говорил, что у него были доказательства…

— Были, да всплыли! Почему ты не защитил людей?

— Каким образом? Чтобы грамотно выключить генератор — мне нужны обе части. А я понятия не имею, где они. Ну… Хорошо, про одну — условно знаю. Но на «Арес» так просто не попасть! Да и без Сферы — первая часть совершенно бесполезна. К тому же, Мегард не просто так строго настрого запретил приближаться к световым и гиперсветовым технологиям. К тому же, люди прекрасно справляются и без… Кхе-кхе… — Кай закашлялся и склонился над землёй.

— Ты, как?

— Нормально… Старость не радость. Но, я погляжу, ты тоже успел обзавестись новой оболочкой…

— Не поверишь — меня стёрли «Палачом Пустоты». И потом я очнулся здесь. В этом теле.

— Ага. Твоя энергетическая сущность нашла достойное вместилище. Кстати, я помню, как тебя поймали… Для меня до сих пор это одна из самых страшных трагедий Ультиматов.

— Мегард не сильно переживал по этому поводу.

— А, причём тут Мегард? — Кай возмущённо посмотрел на меня: — Великий Глэйтрон, наконец-то, начал открывать глаза… Начал жить, как свободный Ультимат! Скажу честно, ты стал примером для очень многих. Прежде, чем я покинул замок Эдельфера, со мной общалось очень много Нонтер-Примо. Мы же были из третьего поколения Ультиматов. А вот первое и второе, не считая тебя, крепко держались за веру в Мегарда. Многих наших убили именно старшие братья и сестры. Тебе очень повезло, что ты не видел всего этого кошмара…

— Туда, где меня держали, не доходил свет. Потому о новостях в Пантеоне мне приходилось лишь мечтать. Глэтчины редко обсуждали, что-то кроме своих влажных фантазий на тему становления Ультиматами. Но, знаешь… Твоя новость и радует, и расстраивает одновременно. Радует, что не всё так плохо и Ультиматы тоже научились свободно мыслить. А расстраивает то, что началось братоубийство. Не нужна нам гражданская война, брат! Нам бы Мегарда сместить, чтобы не преследовал. Да по галактике разбежаться. Разве не хороший план?

— Так вот, для чего ты набираешь силу… — с грустью вздохнул Кай: — Знаешь, когда я только прибыл сюда, то думал, что мне выпал второй шанс. Так оно и оказалось… Несмотря на очень быструю старость и первые два года в нищете, я был… счастлив. Впервые у меня, никто не стоял над головой и не говорил, кем я должен быть. Впервые я принимал решения! САМ ПРИНИМАЛ РЕШЕНИЯ, ГЛЭЙ! — из глаз старика начали струиться слёзы: — А ты… Ты хочешь невозможного. А ведь тебя все любят. Ты родился здесь с серебряной ложкой во рту! У тебя огромный завод, который ты медленно, но верно поднимаешь с колен. Я слышал, что сама Госпожа Артова положила на тебя глаз! И… ты всё вот это, хочешь спустить в унитаз ради мести полоумному старику?

— Во имя наших братьев и сестёр! Во имя всех миров, которые Мегард уничтожил по своей прихоти. Раньше, я думал, что мы с Лэмией особенные… Пробудившиеся от вранья Мегарда. А оказалось, что нас в разы больше. Это мотивирует меня ещё сильнее!

— Глэй… Он убьёт тебя. Просто прикончит, навсегда стерев из истории. Только в этот раз, уже окончательно! Это чудо перерождения… я не совсем понимаю, как оно работает. А если подходящего тела не будет? Что тогда? Пустота? Послушай, Глэй… Ты же жил в своём мире?

— Жил.

— Видел людей. Видел эмоции… Видел чувства! Если ты пошёл против Всебога потому, что тебе стало жалко всех тех, кого ты убил за всё это время… Разве не хотел ты уподобиться человеку — свободному и счастливому гуминиту, который волен делать всё, что хочет в этой галактике? Скажи, зачем тебе эта война?

— Я хочу, чтобы ОНИ тоже увидели.

— Они не увидят, Глэй. — с грустью ответил Кай: — Никто не увидит, потому что Мегард, подобно болезни — захватил их разум и душу. Я, как твой бывший Примо, не имею права тебе приказывать. Младший навсегда остаётся младшим. Но я хочу дать тебе один маленький совет… Впервые — посмотри на себя, а не на других. Даже если тебе, каким-то чудом удастся убить Мегарда… Весь его Пантеон будет против тебя! Они уничтожат твою сущность. Низведут до атомов. А люди научили меня ценить жизнь! И взвешивать каждое решение. То, что ты хочешь сделать — самоубийство! Мегард создал нас. И он наверняка прекрасно понимает, как проще нас убить. Знает наши слабые места. Знает все уязвимости!

— Он создал Ультиматов, но не человека. Человек — продукт сумбурной эволюции и уникальной окружающей среды. Скопировать и создать — вещи разные.

— Не знаю, Глэйтрон. Я очень надеюсь, что ты — одумаешься. Наверняка тебя казнили. И наверняка все наши братья и сестры с удовольствием смотрели, как тебя стирают «Палачом». И это ради их свободы ты хочешь рискнуть самым дорогим, что у тебя есть?

— Не только ради них. В первую очередь, я хочу отомстить ради прежнего себя.

— Прежнего. — вздохнул Кай: — А нынешний Глэйтрон мне нравится больше. Обдумай хорошенько. Ты ли говоришь эти слова? Или обиженный на своего отца-тирана мальчик, который всю свою жизнь отдал слепому завоеванию галактики?

— Подумаю.

— Славно… А, вообще, я хотел бы отдать тебе это. — Кай вытащил из кармана металлическую пластинку биоключа: — Мне моя пташка больше не нужна. Да и… жить мне осталось — всего ничего. Потому, используй с умом.

— Ого… Спасибо!

— В погоне за бессмертием, Глэй, я едва не упустил жизнь. И сейчас, я хочу пожелать тебе — не упустить свою жизнь в погоне за бесполезной местью. — улыбнулся старик, и кивнув на прощание, поковылял к «Бентли»: — Был очень рад встречи! Надеюсь, ещё увидимся до похорон.

— И я тоже.

Конечно, в словах Кая был смысл. Да, только вот, уж больно сильно он упирался на свою теорию мультивселенной.

А, что, если это не правда? Что, если мы все находимся на обычной экзопланете, и прямо сейчас Мегард продолжает свою экспансию? Где гарантии, что он, не обрастёт новой силой и не придёт сюда?

И повторения того, что стало с моим миром — я очень не хотел. Но, может быть, в Кае говорило ограничение по времени? Ведь человеческий век очень скоротечен.

Что же касается музейного экспоната… Как я мог сразу не догадаться? Это значит, что на крутое вооружение рассчитывать не стоило. На экспонатах архивариусов Пантеона вообще не было оружия.

Да и заряда наверняка осталось — кот наплакал.

Однако, там вполне могли оказаться полезные технологии для моих будущих свершений. К тому же, раз Кай уже собирался на покой — значит ему эта летающая болванка всё равно особо не нужна.

— Откуда Кротов про тебя узнал? — поинтересовался Семён, когда мы подъезжали к Коммунальному мосту.

— Обо мне каждую неделю пишут во всех новостных сайтах. Действительно, как он про меня узнал? И, вообще — мне больше интересно, откуда ты знаешь его?