— Какое-то, весьма, однобокое мнение. — ответил я, глядя на вечернее небо через окно «Кабана»: — Ты слишком часто драматизируешь из-за своей прошлой, якобы, травмы.

— Якобы⁈ — возмутился фамильяр: — Беллатрис издевается надо мной! Это началось практически сразу, после развода… Я всё прекрасно понимаю. Беллз было больно, да и я тогда поступил, как самая настоящая свинья. Однако, сколько можно хвататься за прошлое⁈

— Как будто тебе не нравится её внимание… — усмехнулся я.

— Понимаешь, я чувствую в этом, какой-то подвох. Словно она хочет усыпить мою бдительность и максимально близко подобраться…

— Хах… Куда уж ближе? Но на самом деле, я удивлён. Столько лет прошло, а между вами всё ещё такая подростковая игривость.

— Никакая это не игривость! А лютое покушение на мою мужскую гордость.

— У меня иногда ощущение, что ты слишком сильно вжился в образ кота. Знаешь, далеко не всё приходящее необходимо взвешивать и решать. Некоторые вещи нужно просто принять и наслаждаться. Например, как это делаю я. Смотри и учись. — ответил я.

— Да-да… Смотрю и учусь. — хмыкнул Семён, открыв передо мной дверь.

Кстати, когда мы поднялись с подземной парковки и подошли к подъезду, я обратил внимание на знакомый старенький «Солярис».

— Это разве не наша заводская тачка?

— Она самая. — кивнул кот: — Видимо, у Иришки здесь живут знакомые. Интересно, она сейчас, что-нибудь готовит? Я бы с удовольствием променял стейк на одно из её блюд.

— Вот и спросишь у неё в понедельник. Ну, а я планирую знатно поржать над девчонками.

— Ну, не знаю… — сгусток меховой тьмы взмахнул пушистым хвостом: — Как по мне — нас ждёт очередной геморрой.

— Вот, говорю же тебе — ты один раз обжёгся, и теперь пытаешься всех под одну гребёнку. Нельзя так! Относись к подобным сложностям с весельем. Как к игре.

Мы поднялись на семнадцатый этаж. Приготовившись к увеселению, я открыл дверь и… тут же получил подушкой по лицу.

Что мы там увидели… Голубика, заливаясь смехом, парила в двадцати сантиметрах над полом, улепётывая от разъярённой Ириски и вооружённой плюшевым мишкой Ксюши. Судя по всему, девчонки были настроены очень серьёзно! И мирного решения не будет.

Но больше всего меня возмутил дикий бедлам, который они устроили.

Мебель была перевёрнута, а все вещи ровным слоем разбросаны по полу. Честно, от увиденного у меня даже левый глаз задёргался.

— Иисусе… — ужаснулся кот, глядя на разрушенную квартиру: — Что за ужас здесь творится?!?

Беллз в своём кошачьем облике, сидела под полкой для обуви и опасливо наблюдала за всем из укрытия.

— Лови мерзавку!!! — воинственно кричала Ксюша, облачённая в свою шёлковую пижамку, и размахивая плюшевым медведем.

— Нюхать вещи Хозяина!!! И уж тем более — надевать их позволено только СТАРШЕЙ ГОРНИЧНОЙ!!! — шипела Ириска, вооружившись черпаком.

А я только сейчас увидел, что Голубика летала по дому в моей спальной футболке и плавках.

— А ну иди сюда!!! — юная Госпожа Артова попыталась наброситься на Агнессу, но промахнулась.

— Негодяйка!!! Верни хозяйские трусы!!! Живо!!! — Ириска сделала двойной кувырок и схватила Голубику за плавки, после чего резко потянула вниз: — Раздевайся!!! Быстро!!!

— Вот-вот!!! — Ксюша подлетела с другой стороны и принялась снимать с хохочущей Агнессы мою футболку: — Негодяйка!!! Горничные должны носить форму!

— Не-е-е-е-ет… — Голубика выкрутилась, и будучи абсолютно обнажённой, пулей устремилась к моему шкафу: — Все хозяйские трусы будут моими!!!

Тем временем, в дверь тихонько постучали.

Посмотрев в глазок, я увидел очень злобную Иришку. Она выглядела так, словно пришла на разборки.

— Во! Красные труселя теперь мои!!!

— Отдай! Отдай трусы, курва!!!

— Эй! Он мой жених! Его трусы — мои трусы! Понятно⁈ Ириска, это тебя тоже касается!!!

Девчонки вновь налетели на хохочущую Агни и прижали её к полу.

— Извините. — произнесла Иришка и вновь начала стучать в дверь. Треклятая Аделаида… Надо, как-то аккуратно выйти и разобраться. Иришка не из тех, кто быстро отступает.

— О! Привет. — улыбнулся я, открыв дверь: — Какими судьбами?

— А… Ой… — хвостатая шпионка мгновенно сменила гнев на милость: — Фёдор Александрович! Я сегодня переехала… Этажом ниже. Через знакомых купила кварт… Кхм, взяла ипотеку на тридцать лет. А вы?

— Хрен вам, а не трусы!!! — хохоча, воскликнула Голубика: — Стреляй. Не отдам!

— Снимай! Снимай трусы!!! Они не твои!!! — злобно прорычала Ксюша.

— Я здесь живу. У меня закончили ремонт пару дней назад. — пояснил я, понимая, что крики девчонок в любом случае привлекают слишком много внимания: — Вот… обживаюсь. А, что случилось? Мне показалось, что ты выглядела не очень довольной.

— Только не щекотка! Мама! Не надо!!! Я боюсь!!! БОЮСЬ!!! И-хи-хи-хи… — издав крайне неприличный стон, произнесла Агни.

— Да, ничего такого… — смущённо ответила Иришка. Казалось, будто она вовсе не замечала вырванные из контекста выкрики: — Просто, весь день от вас такой грохот… Вот я и решила выяснить, что происходит.

— Раздвигай ножки, заюша… — прорычала Ириска: — Я сейчас тебе покажу Кузькину мать!!!

— А… — шпионка, как будто, пришла в сознание: — Госпожа Биркин? Или мне показалось?

— О… Нет, это клининговая компания. Заказал, чтобы с уборкой не возиться. Не обращай внимание.

— Хм-м… — Иришка с подозрением сузила глаза, и поправив очки, довольно шустро юркнула мне под ноги, пробравшись в квартиру: — Ого!

Да уж… «Ого» — это ещё мягко сказано.

Голая Агни лежала на полу. Её руки были прижаты Ксюшей, в растрёпанной пижаме, а ноги — надёжно зафиксированы Ириской.

— Госпожа Биркин… Что на вас надето⁈ — ужаснулась Иришка, прикрыв рот рукой: — Агнесса… Госпожа Артова? Вы… Вы, что тут устроили⁈

— Арестовываем воровку трусов. — холодно ответила Ириска, продолжая удерживать Голубику: — А это… Знаете, я люблю косплей.

— Да! У нас кружок косплея. — закивала Ксюша, отпустив руки Агнессы.

Та тут же высвободила ноги и вновь полетела к моему шкафу, приговаривая: «Хозяйские трусы… Трусишки!!!»

— Сколько у вас… девушек. — выдохнула Иришка: — Вы такой популярный…

— Нет! Что ты? Мы все — просто друзья. — заверил я.

— Вообще-то, мы практически женаты. — насупилась Ксюша.

— Вот-вот. — разодетая в мои вещи, в коридор плавно влетела Голубика: — А я — старшая любовница! Госпожа Биркин — личный очиститель пиструка Хозяина. Есть ещё одна… Но она боится обидеть Госпожу-жену, потому живёт отдельно. А жаль.

— Мне определённо всё это снится… — тихо произнесла Иришка и начала пятиться к выходу: — Наверное… Зайду, чуть позже.

— Да, ладно тебе. Оставайся! — пропела Голубика.

— Угу… — секретарочка шмыгнула в коридор.

— Что ж. — я закрыл дверь и повернулся к виновницам этого бардака.

— Фёдор… Я всё объясню! — виновато произнесла Ксюша.

— Объяснишь. Конечно. — кивнул я, вытаскивая ремень из брюк: — Вы все потрудитесь мне объяснить, что тут случилось. Но прежде, чем это произойдёт… вам придётся ответить на другой вопрос.

— Я готова принять твой гнев, Хозяин! — с самым виноватым лицом на свете, Ириска упала на колени. Ну, мученица! Бедный агнец, волей случая оказавшийся возле алтаря искупления всех человеческих грехов… И, возможно, не будь у меня определителя, и хвост Ириски не вращался бы, как пропеллер «Ил-2 Штурмовик», то я бы с радостью поверил в её раскаяние.

— О, нет… — сглотнув, выдохнула Агни: — Хозяин, ты же не собираешься…

— Собираюсь. Всех троих! — я щёлкнул ремнём, а затем взглянул на Беллз: — Госпожа Беллатрис, вы же не против лёгкого домашнего воспитания?

— Не против. — кивнула она: — Хозяйке не помешает на мгновение вернуться с небес на землю. И ответить за порчу чужого имущества. И за наглую атаку на мою белоснежную шубку.

— Ой… — кажется, до Ксюши только сейчас дошло, что будет дальше, и она тут же прикрыла ладонями попу: — А можно откупиться деньгами?