— Коуп... — только и смогла выдохнуть я.

Его темно-синие глаза потемнели еще больше, и он начал отступать, пока я не уперлась в стол. В одно плавное движение Коуп поднял меня и усадил на край, смахнув со стола подставку для карандашей, ее содержимое рассыпалось по деревянной поверхности. Мои ноги сами обвили его бедра, я не хотела терять даже через одежду это ощущение близости. Коуп зарычал, когда я сильнее прижала его к себе.

— Своенравная ты штучка, да? — усмехнулся он, уголок его губ дернулся вверх.

Я улыбнулась в ответ и сбила с него бейсболку.

— Так добиваются желаемого.

— Вот именно, — сказал Коуп, и его пальцы скользнули по моей шее, к ключице. Легкими, почти невесомыми прикосновениями он очертил ее, пока не добрался до тонкой бретельки моего платья.

Мои соски напряглись от его прикосновений, от этого обещания, от него самого. Он медленно, мучительно медленно потянул ткань вниз. Еще одно движение и грудь освободилась, а зрачки Коупа расширились.

— Без лифчика? — его голос сорвался на рычание.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Такое платье не позволит его надеть.

— Черт побери, Воительница. Ты безумно красивая.

Его умелые пальцы очертили низ моей груди, и я резко вдохнула, опираясь ладонями о стол.

— Идеальная, — выдохнул он, поднимая руку, чтобы одним пальцем провести по краю моего соска.

Тело отозвалось настолько остро, что это было почти больно, словно каждая клеточка проснулась после долгих лет оцепенения. Коуп опустил голову и взял один сосок в рот, втянув его глубоко.

Я почти выгнулась над столом, прижимаясь к нему сильнее. Стоны сами сорвались с моих губ, когда я зарылась пальцами в его густые волосы, сжала их, удерживая его крепко.

Коуп зарычал, и вибрации этого звука прошли по моей коже, а между ног разлилось тепло и влажность.

— Коуп, — его имя сорвалось у меня стоном, но мне было все равно. Как и на то, что мы находимся в чьем-то офисе прямо в баре. Это только усиливало остроту ощущений.

Его зубы легко прикусили сосок, и я сжала его волосы сильнее, одновременно прижимая к себе ногами.

— Сводишь меня с ума, — прорычал Коуп, отрываясь.

Он опустился на колени прежде, чем я успела что-то сказать, и сделал это с такой силой, что мои ноги сами разъединились, соскользнув с его бедер. Его руки скользнули вверх по моим икрам, к бедрам.

— Я мечтал узнать, какая у тебя кожа. Мечтал держать руки между этими красивыми бедрами. Скажи, что ты подаришь мне это.

Я задышала быстрее и лишь кивнула.

Коуп крепче сжал мои ноги.

— Слова, Воительница. Мне нужны твои слова.

— Да, — выдохнула я.

Этого было достаточно. Он раздвинул меня шире и склонился, проведя носом по кружевной ткани моих трусиков.

— Ты пахнешь даже слаще, чем в моих снах.

Я попыталась сжать ноги, но Коуп не позволил. Бежать было некуда. С губ сорвался тихий стон, когда его палец скользнул по мне поверх ткани.

— Запоминаю каждую деталь. Знаю, дальше будет только лучше. Но я не пропущу ни единого гребаного мгновения.

Все тело затрепетало, а между ног стало влажно и жарко. Сердце глухо стучало в груди, пока Коуп потянулся за чем-то на столе. Через секунду я почувствовала, как по коже скользнул холодный металл. Этот резкий контраст с разливающимся во мне жаром заставил меня содрогнуться от наслаждения. Я резко опустила взгляд, ища, что это.

Ножницы.

Я ошеломленно уставилась на него, когда он подцепил поясок моих трусиков с одной стороны и одним движением перерезал ткань. Холодное лезвие скользнуло по моему животу, заставив меня резко вдохнуть. Но прежде чем я смогла что-то сказать, он разрезал и другую сторону.

— Ты не мог этого сделать, — прошептала я, все еще не веря глазам.

На лице Коупа расплылась хищная улыбка, и он вытащил кружевной лоскуток, убирая его в задний карман джинсов.

— Оставлю на память.

Это зрелище только усилило жар внизу живота. Он отложил ножницы на стол, а его руки вновь вернулись к моим бедрам, раздвигая их еще шире. Я была полностью открыта перед ним. Только для него. И он смотрел на меня так, как художник смотрит на потолок Сикстинской капеллы.

Я неловко заерзала на столе, но Коуп крепче сжал мои бедра, поднимая взгляд к моему лицу.

— Не прячься от меня. — Одна его рука скользнула выше, пальцы нежно коснулись моего самого чувствительного места. — Хочу видеть тебя всю. Хочу, чтобы мои сны стали явью.

Теперь это было не просто желание. Это был взрыв всех тех чувств, которые я так долго держала взаперти. Коуп был вором, который прокрался внутрь и забрал то, что я не думала когда-либо вновь кому-то отдать. Глаза защипало от слез, но он украл и их, когда его ловкие пальцы коснулись моего входа.

— Коуп, — выдохнула я.

— Обожаю слышать свое имя на твоих губах. Но еще больше люблю твои сладкие стоны.

Он склонился ниже и ввел в меня два пальца, а его язык коснулся самого чувствительного места. Я резко выгнулась, отрываясь от стола, а он перекинул мои ноги себе на плечи.

Его язык обвел мой клитор, дразня, играя, заставляя его пробудиться. Мои ноги сжали его крепче, а из моих губ сорвался звук, больше похожий на звериный рык, чем на человеческий стон. Я, наверное, должна была бы стыдиться этого. Должна была бы попытаться взять себя в руки. Но не могла.

А может, просто не хотела. Коуп заставлял меня чувствовать себя безрассудной впервые за многие годы. Заставлял захотеть свободы, о которой я уже и думать перестала, решив, что навсегда ее потеряла.

И я позволила себе это.

Мое тело выгнулось, когда я вцепилась пальцами в край стола позади себя. Пальцы Коупа проникли глубже, закручиваясь внутри меня так, что все внутри дрожало.

— Не смей кончать, — приказал он, шепча прямо на мой пульсирующий нервный узел. Вибрация его слов только подкинула меня еще выше.

— Я не совсем контролирую это, — выдохнула я между прерывистыми вдохами.

— Моя девочка сможет удержаться. Поборется. Ради меня, — его пальцы вновь закружили внутри, и я всхлипнула. — Такая красивая. Моя Воительница.

Его пальцы ритмично входили и выходили, язык неожиданно ласкал мой клитор, то сбиваясь с ритма, то возвращаясь к нему. Этот непредсказуемый темп сводил меня с ума. Я чувствовала, что у меня сейчас случится удар, пока я пытаюсь сдержать этот взрыв.

Край стола больно впивался в ладони, и эта боль помогала мне хоть как-то удержаться, но стоило пальцам Коупа провести дугой по моим внутренним стенкам, я вскрикнула.

— Пожалуйста.

— Думал, она уже не может быть красивее… А потом услышал, как она умоляет.

В голосе Коупа было столько хриплого желания, что от этого мне становилось еще горячее. Каблуки моих сапог уперлись в его спину, будто я пыталась передать ему хоть часть той сладкой муки, что разрывала меня изнутри. Эту нестерпимую пытку, когда пытаешься сдержать нарастающую волну.

Он зарычал мне прямо в клитор:

— Хочу почувствовать, как эти каблуки врезаются мне в зад, когда я буду входить в тебя.

Господи. Этот мужчина меня убьет.

— Тогда сделай это, — выпалила я, и в моем голосе смешались отчаяние и невыносимое желание.

Коуп понял мой тон сразу и не стал медлить.

— Скажи мне, что ты предохраняешься.

Этот почти требовательный вопрос только усилил мою влажность, мое тело пульсировало, скучая по его пальцам.

— Пью таблетки. Я проверяюсь.

— Я регулярно сдаю анализы. Скажи мне, что я могу взять тебя без всего.

Его голос стал еще грубее, и от этого мои соски напряглись до боли. Я хотела этого. Хотела почувствовать его полностью, без преград, ощутить, как он двигается во мне, как теряет контроль. Хотела все.

— Да, — прошептала я.

Его руки тут же потянулись к пуговице джинсов, ловко расстегнули ее и стянули их вниз. Его член предстал передо мной, длинный и толстый, и я невольно сглотнула.

— Коуп...

Он обхватил себя рукой, провел вверх-вниз один, потом второй раз.