– Моей – нет. Но пока я нахожусь на полюсе магии, я и сам над ней не властен. Вернее, не имею права пользоваться, чтобы не вызвать сильнейший магический катаклизм.

Теперь из Темьяна получился отличный Дракон: зеленовато-коричневая чешуя, огромные, сильные крылья, кинжальной остроты длинные когти, пилообразные зубы. Он хищно раздул ноздри и поскреб лапой серое марево.

– А что дальше, Эрхал? – На месте Дракона растопырил мохнатые ноги гигантский Паук. – Зачем они устроили это представление? От скуки?

– Нет, не от скуки. Кажется, я догадываюсь, что им от нас надо… Похоже, ты им очень понравился, Темьян. Сейчас ты обернешься человеком, и нас отведут обратно в шатер. А потом…

– Еще не сейчас, – перебил Паук.

– Что – не сейчас?

– Человеком не сейчас, – вздохнул Темьян.

То, что произошло с ним дальше, заставило трагги восхищенно взвыть, а Эрхала раскрыть рот и впасть в ступор. Тело Паука постепенно охватывал огонь, словно на него перекинулось пламя с одного из зажженных по кругу костров.

Эрхал понимал, что на самом деле Темьян вовсе не сгорал заживо – это была лишь иллюзия, но настолько достоверная, что обоняние ощущало запах горящей плоти, а глаза видели охваченное огнем туловище Паука, прямо на глазах превращающегося в пепел.

Несколько мгновений спустя Паука не было и в помине. На его месте жарко потрескивал Огонь – оборотень закончил свое последнее, самое удивительное превращение.

Эрхал не знал, что там пришло в голову Темьяну, но Огонь вдруг начал двигаться в сторону восторженно вопящих трагги. Они спохватились и стали поспешно возвращать урмаку его человеческий облик.

Вначале пламя обрело очертание мужской фигуры, появились контуры рук, плеч, головы. Затем, изменения коснулись торса и ног. Огонь побледнел, обрел плотность человеческого тела. Еще миг – и от пламени не осталось и следа. На огороженной кострами площадке стоял обнаженный Темьян и безуспешно пытался прикрыть руками свою наготу.

– Эрхал! Дай мне свою рубашку!

– Ага, щас! Я ведь предупреждал: сними хотя бы штаны, сейчас они были бы целы. Нет, не послушался. Вот и ходи теперь голым!

– Эрхал! Ну, пожалуйста!

– Ему нужна одежда, – громко воскликнул амечи на языке трагги. – И я хочу говорить со жрецом. Немедленно!

В круг костров вошел жрец и протянул Темьяну светлую тунику воина. Пока урмак поспешно облачался, жрец выжидающе смотрел на Эрхала.

– Да-да, – кивнул амечи. – Именно то, о чем ты подумал: мы согласны принять участие в Ритуале Судьбы.

– Вы? Вдвоем? Но нам нужен только он.

– Таково мое условие: или мы оба, или никто.

Жрец задумался.

– Ну, хорошо, амечи. А какую плату вы потребуете за свое участие?

– Свободу? – на всякий случай спросил Эрхал, впрочем, уверенный в отрицательном ответе.

Жрец помотал головой. Его можно понять: будет ли от Ритуала толк, еще не известно, а отпустив пленников на свободу, он рискует поссориться с Черным Господином.

– Тогда информация. Это моя окончательная цена, жрец, – заявил Эрхал.

– Что ты хочешь узнать, Ученик Богов?

– У меня будет много вопросов, – «успокоил» Повелитель Воды жреца. – Ответишь без утайки, и мы сделаем все, чтобы избавить вас от проклятия.

Жрец задумался. Для него принять такие условия – очень серьезный шаг. Отвечать искренне и правдиво на вопросы пленника – идти на грани предательства Черного Хозяина.

Темьян уже оделся, но не лез к Эрхалу с вопросами, а тихонечко стоял в сторонке.

Наконец жрец кивнул, не утруждая себя лишними словами – все трагги крайне немногословны, – и сделал приглашающий жест к одному из шатров.

Внутреннее убранство всех жилищ трагги выглядело одинаковым. У них было не принято иметь личные вещи. Поэтому шатер, в который зашли Эрхал и Темьян по приглашению жреца, ничем не отличался от того, где они очнулись после заклинания. На полу лежали такие же ковры и вышитые шелками подушки.

По примеру жреца Эрхал с Темьяном уселись среди подушек, поджав ноги. Жестом трагги показал, что готов к разговору. Чтобы сделать Темьяну приятное, амечи заговорил по-саарски, зная, что для трагги чужие языки не проблема. Они в этом смысле уникумы – способны говорить на любом языке любого мира.

– Что происходит на Ксантине, жрец?

– Ты задал неправильный вопрос, Ученик Богов. Спрашивай конкретно.

– Кто такой Черный Чародей?

– Твой вопрос вновь неверен.

– Перестань юлить, жрец! Ты должен отвечать на мои вопросы. И отвечать правдиво, иначе сделка не состоится.

– Я готов выполнить свою часть сделки, Ученик Богов.

– Кто такой Черный Чародей? – с нажимом переспросил Эрхал.

Ему казалось, что он не вопросы задает, а плывет против течения, настолько сильный встречный ментальный поток приходилось преодолевать. Вероятно, жрецу очень не хотелось отвечать на вопросы!

– Кто такой Черный Чародей, жрец? – повторил Повелитель Воды.

Трагги раздраженно вскинул голову, на миг теряя свой невозмутимый вид.

– Говорю тебе, на этот вопрос нет ответа! Я не знаю никакого Черного Чародея, по крайней мере, в этом мире. Нет его здесь! Нет! Понятно?

Темьян, похоже, совсем обалдел от этих слов. Эрхалу удалось справиться с собой быстрее. Выругавшись про себя, он попробовал зайти с другой стороны:

– Тогда кто вызвал на Ксантину вас? Кто ваш хозяин?

Жрец посмотрел на Повелителя Воды, и в его темных бездонных глазах засветилась издевательская усмешка.

– На Ксантину нас вызвал… один из амечи.

Эрхал ошарашено уставился на него, не веря своим ушам. «Как же так?! – промелькнула у Повелителя Воды мысль. – Ведь неизвестный ломился на Ксантину из мира дейвов!»

– Точно амечи, жрец? Не дейв, принявший чужое обличье?

– Ни один дейв не сможет обмануть трагги – мы видим самую суть живых существ, особенно наделенных магией. Наш хозяин – амечи. На Ксантине он известен как Бовенар Третий, венценосный король Кротаса.

Всё. Это оказалось чересчур для Эрхала. Он почувствовал, что его голова пуста, ему требовалось осознать услышаное.

Тут подал голос Темьян.

– А Нефела? – нерешительно спросил он.

– Что ты хочешь узнать о ней, Зверь?

– Где она сейчас? Кто ее купил и зачем? Ее убьют?

– Нет. Она нужна живая. Где она сейчас, я не знаю, вероятно, на пути в Кротас.

– Живая, – Темьян воспрянул духом. – Ее точно не убьют? Разве она предназначена не для обряда? Чтобы расколоть мир?

– Для обряда нужна девственница, – возразил жрец, – а дочка графа Барконы уже знала мужчину.

– Но… как… – забормотал Темьян. – Разве… Когда джигли выкупали ее у отца, разве она не была девственницей?

– Нет. Персону Нефелы Баркона обсуждали при мне, так как вначале именно мы должны были выкупить ее у графа. – Жрец выглядел спокойным, бесстрастным и, на взгляд Эрхала, был честен. Он действительно сказал то, что знал. Но являются ли его знания истиной, предстояло решить Повелителю Воды.

– И какова ее роль? Для чего она понадобилась Бовенару? – спросил Эрхал, сочувственно покосившись на Темьяна. Оборотень сидел, нахохлившись, и напоминал обиженного медведя, которого грубыми пинками выгнали из сладкого малинника.

– Вот этого я не знаю, – ответил жрец, – но у хозяев на нее большие виды. Она одна из ключевых фигур их замыслов.

У Эрхала родилось сразу два вопроса:

– Каковы их замыслы?

– Не знаю. Я только слуга.

– А почему ты говоришь «хозяева» во множественном числе?

Жрец пожал плечами:

– Их же двое.

– Бовенар-амечи и…

– Дейв.

Эрхал покрутил головой. Ага. Значит, дейв все же есть. Но какая необычная парочка! Неизвестный амечи и странный дейв. Миссел или другой?..

– А в каком качестве выступает дейв?

Жрец помолчал, тщательно обдумывая ответ.

– Если ты спрашиваешь про официальный статус, то его просто нет, – наконец сказал он. – Дейв выступает в разных ролях, постоянно меняя внешность. Иногда он копирует самого Бовенара.