— Ещё и тащить тебя сюда на своём горбу пришлось! — выдвинул ещё одну претензию Марк. — Сам то вроде; кости да кожа, а тяжёлый.

— А где мы сейчас?

— Да Лишний его знает, — ответил угрюмо молчавший до этого Степан — Сначала назад мальца от пелены вернулись, потом к какой–то переулочек свернули. Уже час тут стоим. Только Невзора Путята зачем то дальше услал. Может дорогу разведать?

— Дорогу разведать! Как же! — презрительно фыркнул Лузга, отмахнувшись от близнеца. — Камешки он с собой унёс, что Вельду супостаты для догляду дали. Ратмир Путяте так при мне и сказал: “ Пускай, мол, думают, что мы не тут с этим недошлёпком затаились, а дальше топаем. Вот в засаду и попадут»!

— Чего сгалделись, выкормыши Стёртых?! — рассерженной змеюкой зашипел, появившийся из–за груды камней Ратмир. Следом за магом подошли Путята и Мартын. Матвея не было. Видно где–то в другом месте затаился. — Вершители вот–вот подойти должны. Не дай Лишний услышат!

— Пора бы уже, — тихо согласился с магом Путята. Десятник был непривычно возбуждён, энергичен и как то по злому весел. — Ну, теперь пущай идут! Слава Троим, подготовиться успели. Мартын, — Путята небрежно мазнул по мне взглядом. — Арбалет разрядишь, а дальше с этой паскуды глаз не спускай. Выживших мы сами добьём.

— Сделаю, господине, — Мартын по–хозяйски положил руку на соседний валун, смахнул рукой воображаемую пыль и уселся, положив арбалет на колени.

Я досадливо закусил губу, косясь на воя. И как теперь быть? Вряд ли Мартын будет безучастно смотреть, как я мага убиваю. Учитывая его рефлексы, я и шага в сторону Ратмира сделать, не успею, как на меня этот детина навалится!

Ратмир, прогнав между тем Лузгу и Марка к Матвею, уселся напротив меня, поглаживая палец. По всему видать, про колечко спросить хочет, да только Путята с Мартыном мешают. Самого айхи маг наверняка расспросил, да только разве от духа правды дождёшься? Наплетёт в три короба и при этом ещё и надуть попытается!

Ну, ничего. Я тебе попозже более подробно объясню. Камнем по голове. Спасибо, что сел рядом. Далече мне бы не доковылять!

Тяжело вздохнув, я посмотрел вниз, в поисках гипотетического орудия возмездия. Посмотрел и судорожно всхлипнул, выпучив глаза. Под ногами, быстро наливаясь красками, начала стремительно проявляться уже знакомая ядовито–жёлтая клякса.

«Вперёд! Быстро»!!!

Я лихорадочно вскочил, забыв про спутанные ноги, упал, ободрав об острые камни ладони, приподнялся и, не замечая боли, буквально прыгнул словно пловец с тумбы в сторону Ратмира.

— Ты ку…

Удивлённый возглас Мартына потонул в рёве полыхнувшего за спиной пламени.

Пепел. Чёрный пепел был повсюду: он кружил в воздухе, запорашивая глаза и противно скрипя на зубах; забивался в щели обугленных, со свежими подпалинами стен; толстым слоев ложился на спёкшуюся до стекловидного состояния землю.

Жихарь, прикрыв лицо ладонью, с опаской покосился на лежащие впереди обугленные тела. Идти дальше отчаянно не хотелось. Бежать бы отсюда без оглядки. Так бежать, чтобы земля под ногами горела! Вот только куда? С колдуном идти страшно. Но одному остаться ещё страшней!

— Гляди–ка, — заметил между тем Миха, также внимательно всматриваясь вперёд. — По всему видать не всё тут выгорело. Вон в серёдке промеж тел выжженных, мешки целёхоньки лежат. И снаряга воинска! Вот бы пошуровать! Чай не как у стены! Не обобрали!

Жихарь с недоумением покосился на друга. Вот скаженный! Ни о чём другом кроме прибытка и думать не может! Неужто не понимает, что отряд жреческий тут с тварью неведомой в лютой сече сошёлся? И убили они ту тварь или она вновь где то тут в развалинах, затаилась, только Трое знают! Тут не о добыче думать нужно! Тут как бы самим рядом не лечь!

Бывший воришка покосился в сторону замершего рядом колдуна. Вот ведь! Стоит столбом, словно уснул на ходу. Глаза вон и то закрыл, словно дома у себя, а не посреди жути этой. И даже камешек из–за пояса достать не пытается! Вот дали Трое содорожников!

— Жихарь, чего стоим то? — опасливо покосившись на Албыча, громким шёпотом поинтересовался Миха.

— Уже не стоим, — старик наконец–то отмер и решительно направился к чистому от золы пятну с уцелевшими вещами. — Пойдём, посмотрим, что нам доброхоты для вспоможения оставили. Неужто не поскупились?

Не поскупились. Что — да, то — да. На небольшом (и десяти шагов от края до края не наберётся) пятачке свободного от пепла пространства беспорядочной грудой валялись мечи, арбалеты, ножи, раскрытые, с полувывалившимся добром, заплечные мешки, расстеленные обрезки ткани с недоеденной снедью. С одной из них еду сдёрнули, словно через неё кого–то волоком волокли, немилосердно вминая в камни огрызки лука, сала, огурцов. Жихарь запнувшись, чуть не угодил ногой в остатки блевотины и брезгливо морщась, отступил назад поближе к Албычу.

— А ведь бой совсем недавно был! — заметил колдун, оглядываясь с не меньшим интересом — Чутка нас вершители не дождались! Вот даже пыль от «стены огненной» толком не улеглась!

— Но жрецы, похоже, победили, — высказал предположение Жихарь, задумчиво сдвинув брови. — Не все здесь полегли. Их больше было.

— Ну не то, чтобы победили, — хмыкнул презрительно перевёртыш. — Но спастись, похоже, смогли. Вот только как они, теперича, неоружные с людишками Никонта ратиться будут? — Албыч склонился над здоровенным камнем, лежащим возле одной из скатертей. — Ты гляди–ка. Даже камешек следящий бросили, а не только оружие! Видать совсем без оглядки бежали!

— Так значит, та тварь, что на них напала жива? — Жихарь неосознанно попятился, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Жива, — не стал отрицать колдун. — Вот только не шибко опасна. Коль на месте долго не стоять, да к её логову не приближаться, то ничего и не будет. Она с трудом до дороги свое магией дотягивается. Иди себе спокойно мимо и в ус не дуй. А этих угораздило, здесь на привал остановится! — хохотнул Албыч. — Вот и пришлось самым сильным кристаллом пожертвовать, да всё побросать заради того, чтобы ноги унести! Небось, недалече лежат, — перевертыш, повернувшись к Жихарю, жизнерадостно оскалился. — Очухиваются!

— А нам как теперь быть? — озадачился Миха. Шустрый воришка времени зря не терял, уже во всю потроша заплечные мешки и попутно похрустывая прихваченной морковкой. — Неужто тут всё добро побросать и следом бежать?

— Зачем? — ещё больше развеселился Албыч. — Бери, что по душе придётся. Только меру знай! Тебе ещё мечи на своём горбу тащить!

— А нужно ли мастер? — Жихарь, решивший для себя, что безопасность важней поживы, ревниво поглядывая в сторону продолжавшего шуровать по мешкам Михи, от Албыча всё же не отходил. — Мечи, конечно, грошей немало стоят, только где мы их тут продадим? А владеть мы ими, всё равно не обучены. Уж лучше арбалеты взять. Из них выстрелить любой сможет.

— Неумехе и арбалет не подмога! — пренебрежительно отмахнулся Албыч. — Пущай тут лежат. А мечи мы не для себя возьмём, — повернулся он к Жихарю. — Вершителям вернём. Пущай радуются!

— Это так?! — буквально опешил Жихарь и встретился взглядом с не менее поражённым Михой. Нет. Всё–таки безумен колдун. Безумен! — Они же с ними на нас и бросятся!

— Не бросятся! — отрезал в ответ Албыч. — Они без сил сейчас лежат поблизости. Далече навряд ли уползти смогли. Пока в себя придут, мы уже и пелену пройти успеем.

— Так зачем им оружие то возвращать? — Жихарь начал горячится. — Чай супротивники они нам. Может, коль они без сил, так и порешить всех разом?

— Я тебе порешу! — от слов колдуна потянуло стужей. — А кто с людишками Никонта ратиться станет? Ты что ли? — старый колдун угрожающе навис над юношей. — Пущай они друг с другом повоюют, тогда и мне с оставшимися полегче управиться, будет. Всё! Собирайте мечи и пошли, — Албыч наклонился и, кряхтя, подхватил с дороги булыжник. — А я камешек для них следящий прихвачу. А то не дай Лишний с Никонтом разминутся.