Весь вечер Мюрр пытался и так и этак привлечь к себе внимание Арчи Страйского, но видимого успеха не добился. Герцог, правда, пару раз посмотрел в его сторону, но весьма равнодушно, без всякого интереса. Зато верный «пес» и телохранитель Риксол изучил новоявленного провинциала внимательным взглядом.

«Чувствую себя, словно раб на невольничьем рынке, – хмыкнул Мюрр. – Он меня, будто покупатель товар, со всех сторон обсмотрел. Разве что в штаны не заглянул, да мускулы не пощупал. Что ж, такое внимание – хороший знак. Ведь, по словам маркиза, именно Риксол поставляет герцогу мальчиков. Так может, он и меня ему поставит? Конечно, даже ради Творца я не собираюсь предаваться любовным утехам с мужчиной, но это и не требуется. Достаточно качественной иллюзии в сочетании с хорошенькой порции магии Весны… Кстати, местные волшебники в ней практически не разбираются, так что подозрений у того же Риксола возникнуть не должно… Короче, пара заклинаний, и Арчи будет полностью уверен, что получил от меня, что хотел. И даже больше. Ему понравится настолько, что он уже не сможет обойтись без своего обожаемого Шарля. А дальше подбить его на заговор против короля, да и Богов заодно, будет легче легкого… Но что-то мой будущий дружок загрустил, выглядит подавленным. Весь бал просидел себе в уголке, нахохлившись. Интересно, чем же он так расстроен? Что произошло? Придворные вроде ни о чем таком не шептались».

– Ах! – внезапно раздалось у Мюрра над самым ухом, и к его ногам упал веер.

Таких вееров за вечер Шарль уже наподнимался предостаточно. Как и носовых платочков, перчаток, заколок, брошек и прочих предметов женского туалета.

«Опять снова-здорово! – разозлился Мюрр. – Очередная охотница на молоденького провинциала. Они тут все сговорились, что ли! Ведь каждая норовит бросить мне под ноги что-нибудь из своего барахла! Уже спина болит наклоняться. Так и хочется наступить на этот проклятущий веер ногой. Да еще и каблуком придавить для верности, чтоб уж совсем в хлам. Дескать, извините, не заметил».

Но галантный кавалер виконт Шарль Биршоу так поступить не мог, поэтому пришлось нацепить на лицо обаятельную улыбку и наклоняться за веером.

– Вы обронили, сударыня.

– Ах, в самом деле! Благодарю. Я и не заметила, как он выскользнул из рук. Наверное, ремешок порвался.

«Еще бы ему не порваться, когда ты сама несколько мгновений назад подрезала его ножом для колки льда», – подумал Мюрр, а Шарль вслух сказал: – Не стоит благодарности. Я рад, что смог оказаться полезным, госпожа… э…

– Герцогиня Валемская, – представилась женщина. – Для вас просто Лювилла.

– Виконт Шарль Биршоу, к вашим услугам.

– Я благодарна вам за веер, Шарль… Мне можно называть вас так?

– Сочту за честь, герцогиня. – «Хоть козлом зови, только под ногами не путайся. Впрочем, сейчас ты мне пригодишься, нужно же узнать, что печалит герцога». – Лювилла, вы позволите пригласить вас на танец?

Герцогиня расцвела – она была первой дамой за весь вечер, которую пригласил робкий, как решили разбитные светские львицы, красавец-провинциал.

Под завистливыми взглядами доброй половины присутствующих на балу женщин Шарль повел свою партнершу в центр зала. Пока неспешно текла плавная мелодия танца, Мюрр  расспрашивал Лювиллу о последних событиях при дворе. Особенно его интересовала причина плохого настроения герцога Страйского, который оказался двоюродным братом Лювиллы.

– Арчи сегодня просто бука. И есть отчего, – герцогиня кокетливо хихикнула. – У него, можно сказать, болит душа.

– Вот как… Неужто какая-нибудь кокетка отказала ему во взаимности? Или изменила возлюбленная? – наивно предположил Шарль.

– Возлюбленная? – Лювилла залилась хохотом. – О нет! Наш Арчи… хм… скажем так, не ловелас. В этом-то и проблема!

– Я не совсем понимаю…

– Все просто. Арчи заставляют жениться. Наш король, его дядя, поставил ультиматум: либо он женится, либо изгнание. Уже и невесту нашли.

– И все равно я не понимаю, в чем проблема. Каждый аристократ обязан рано или поздно связать себя супружескими узами. В первую очередь для продолжения рода.

– Вот именно. В этом-то все и дело, – кивнула Лювилла. – Король так и сказал ему: «Ты обязан продолжить свой род». То есть родить наследника. А наш Арчи… как бы так помягче… не способен… Короче, это для него почти невыполнимо.

Музыка закончилась. Мюрр намеревался галантно проводить свою даму до столика с напитками и тотчас забыть о ней, но у Лювиллы были совсем иные планы…

– Ах, я, кажется, перетанцевала! У меня кружится голова. Мне просто необходимо отдохнуть. Шарль, вы не проводите меня в мою комнату?

– Может, позвать придворного целителя? – сделал попытку вывернуться Мюрр.

– Не надо. Лучше сами проводите меня.

Делать нечего, пришлось покинуть бальный зал и направиться к покоям герцогини. Всю дорогу она кокетливо прижималась к Шарлю и при каждом удобном случае старалась продемонстрировать ему свою грудь, которая весьма соблазнительно выглядывала из глубокого декольте.

У дверей покоев герцогини Мюрр сделал попытку вежливо попрощаться и слинять. В ответ Лювилла томно закатила глаза и весьма изящно рухнула в обморок – разумеется, угодив при этом в объятия Шарля. У него был выбор: позволить ей грохнуться на пол или подхватить на руки. Сам Мюрр предпочел бы первый вариант, но галантный кавалер Шарль так поступить не мог.

Заскрипев зубами от досады, Мюрр прижал к себе уже торжествующую победу хищницу и понес ее в спальню. Сгрузил на кровать.

– Расстегните мне корсет, Шарль, а то нечем дышать, – слабым, но мелодичным голосом произнесла «умирающая».

– Я лучше открою окошко. – «Да пошире», – злорадно подумал Мюрр. Стояла ранняя весна, и по ночам еще было довольно холодно.

– Не надо окошко! – завопила Лювилла. – Просто расстегните мне корсет!

Шарль с явным сожалением поглядел в сторону окна, а потом все же присел на постель рядом с герцогиней и неловко потянулся к корсету. Неискушенный в придворных забавах дикий провинциал краснел и неловко путался в крючках и шнурках.

 «Совсем еще неопытен, – умилилась светская львица. – Вот это добыча! Такой красивый и такой юный. Да маркиза Ханта просто умрет от зависти, когда я расскажу ей об этом! Но нужно ему помочь с корсетом, а то он провозится до утра… – Она попыталась сама развязать неподатливый узелок, но тот оказался затянут намертво. – Вот ведь неумеха, затянул так, что не развязать! Можно подумать, этот Шарль никогда в жизни женщин не раздевал… Или… Неужели я у него первая?! Хотя наверняка селянки какие-нибудь неумытые у него все же были… Вот ведь дурацкий корсет! Как же его снять?..»

– Шарль, в гардеробной есть нож для разрезания бумаги. Будьте добры, принесите.

Мюрра не пришлось просить дважды. Укрывшись в соседней комнате, он тотчас обнаружил позолоченный, украшенный чеканкой ножик. Взял его в руку, повертел, размышляя, как вырваться из цепких коготков герцогини, не выходя из образа виконта Шарля Биршоу, потом решил не мудрить, а попросту сбежать – распахнул оконные створки и выпрыгнул вон, прямиком в холодную весеннюю ночь.

Покои герцогини располагались на третьем этаже, и Мюрр, приземляясь, неловко ударился ногой, да к тому же разодрал одежду о ветки растущего прямо под окнами кустарника. Он кое-как выбрался из кустов и похромал по парку к ближайшему домику-беседке, намереваясь перевести дух и хоть немного привести себя в порядок.

Окна дворца светились яркими огнями, а здесь, в парке, темная ночь лишь слегка подсвечивалась магическими светлячками, которые прикорнули среди голых веток деревьев и кустов, словно опустившиеся с неба звезды.

Вокруг было безлюдно. Холодный, почти зимний воздух отбивал у гостей желание совершать ночные променады, да и челядь не испытывала особой потребности без нужды шляться по двору.

Мюрр посчитал, что совершенно один, расслабился и вошел в беседку…

– Простите, сударыня, я не знал, что здесь кто-то есть, – Шарль увидел в полумраке женщину в светлом платье, отвесил неловкий поклон и попятился прочь из домика.