– Она еще жива… Пока жива… – бормотал Ветер, прислушиваясь к себе. – Я чувствую ее…

Внезапно в сердце кольнуло, но боль тотчас прошла. Обряд посвящения Миссела начался, понял Акар.

Ветер вновь заметался по комнате, снова и снова продумывая свой план. Одним глотком допил пунш, стараясь унять обуревавшие его сомнения. Акар не отличался излишним чутьем, но сейчас подсознание настойчиво кричало, что он ошибся. Серьезно ошибся! Надо было все рассказать Храну. Или Песчаному Духу. Встать в дверях и не выпускать Миссела, пока тот не узнает всей правды.

Акар взвыл от дурных предчувствий и с размаху шваркнул об пол хрустальную чашу из-под пунша. Некоторое время смотрел на сверкающие осколки. «Как лед, будь он не ладен…»

– Похоже на осколки льда, – эхом откликнулся Мюрр, выходя из межмирового туннеля. – Уф, еле нашел тебя. Ты, оказывается, тоже умеешь прятаться… Погоди, отец! – Он умоляюще вскинул руки, заметив, что Акар собирается ударить заклинанием. – Я пришел поговорить. Ты же видишь, у меня почти не осталось силы, так что сумеешь прикончить меня в любой момент. Только не торопись, ладно? Вначале выслушай…

Мюрр прошелся по комнате, продолжая говорить. Акар настороженно следил за сыном в полной боевой готовности. Действительно, сейчас Мюрр был магически истощен, то есть практически беспомощен. Одного-единственного заклинания было достаточно, чтобы покончить с ним…

С ним… Но не с Творцом…

Пока Мюрр отвлекал внимание Змееносца на себя, Разрушитель ударил Акара в спину. Лишь чудом тот сумел увернуться и ударить в ответ. В Творца полетел целый рой маленьких прожорливых созданий, которые принялись жадно поедать его ауру. Тотчас материальное тело Разрушителя стало расползаться, рваться, будто сгнившее платье. Он заметался по комнате, пытаясь стряхнуть с себя магических обжор. Теперь ему стало не до Акара.

Ветер обрадовался, что его золотая змея еще жива, и он может со всей силой ударить по Разрушителю. Акар принялся торопливо готовить новое заклинание из арсенала Змееносцев.

Не успел.

Мюрр в один миг создал ледяной меч и сделал выпад, целя отцу в грудь. Акар защитился воздушной броней и бросил в сына пригоршню живого огня. Мюрр завертел клинком, отражая горячие капли, и метнул в Повелителя Ветра острые ледяные дротики. Большая часть сгорела в полете, но два достигли цели. Один вошел в бок Акара между ребрами, другой засел у него в бедре.

Ветер застонал от боли и на мгновение отвлекся. Мюрр поспешил воспользоваться этим. Неуловимо быстро сверкнул ледяной меч. Холодное лезвие пробило тело Змееносца насквозь.

Акар машинально схватился руками за клинок, торчащий из груди. Ощутил, как медленно разливается боль, приближаясь к сердцу. Увидел совсем близко лицо Мюрра – спокойное, равнодушное. «Вот как все повернулось… – успел подумать Ветер. – Выходит, Костас оказался пророком…»

Затуманенное предсмертной болью сознание услужливо подсунуло воспоминание…

Мюрриэль… Грозный рокочущий мир, царство землетрясений и вулканов… Нищий домишко, вырубленный прямо в теле горы… Пятнадцатилетний подросток со взглядом испуганного затравленного волчонка… Два дарианца, почтительно склонившие головы перед Высшим…

– Ну, что стряслось Эрберт? Зачем ты позвал меня?

– Все дело в Костасе, Великий… Он нарушил запрет: решился обучать вашего сына. Больше того, придумал ему имя!

– Так, Костас?

– Да! – Дарианец поднял голову и решительно посмотрел в глаза Высшему. – Я не знаю, какое преступление он совершил, но одно знаю наверняка: нельзя так поступать с собственным сыном. Даже Высшему нельзя, иначе…

– Ты мне угрожаешь? – вскинул бровь Проклятый.

– Не я, – покачал головой Костас. – Не я…

…Акару показалось, что он лишь на мгновение прикрыл веки, но когда открыл вновь, вместо лица Мюрра увидел грязные доски пола. Ощутил, что лежит на чем-то мокром. «Да это же моя кровь…» Она вытекала из груди, из того места, где раньше торчал ледяной клинок. Акар хотел перевернуться на спину, чтобы вновь посмотреть на своего убийцу, но не сумел. Сил хватило лишь на слова:

– Ты выбрал себе дурацкое имя, сынок…

– А мне оно нравится! – Мюрр резко взмахнул мечом, отрубая Акару голову. А потом огляделся в поисках Творца.

Тот обессилено сидел в углу и выглядел странно. С магическими обжорами он справился, но его человеческое обличие изрядно пострадало. Часть тела и лица сохраняла устойчивый облик, а часть находилась в постоянном изменении. Так, над мужскими губами с ухоженной щеточкой усов появлялся вдруг птичий клюв, над ним загадочно мерцали темные глаза женщины-трагги, а венчали это «совершенство» пушистые еловые ветки.

– Вы как? – спросил Мюрр, присаживаясь на корточки перед Творцом.

– А сам не видишь?

– М-да… Почему ему удалось так легко справиться с вами?

– Ну, положим, не удалось, – проворчал Творец. – Он мертв, а я цел и все еще нахожусь в вашей Вселенной.

– И все же, – настаивал Мюрр. – Он использовал против вас какие-то странные заклинания. Словно точно знал, куда и как надо бить.

– Ты прав. Он действительно знал – он же Змееносец. Но сейчас не это самая главная проблема.

– Да уж. Похоже, главная проблема – это ваше материальное тело. А вы не можете обойтись без него?

– Нет. Я не способен разрушить Вселенную извне. Мне необходимо действовать изнутри. А чтобы проникнуть сюда, нужно материальное тело, иначе я не смогу перейти Грань.

– Выходит, тело – ваше самое слабое место, болевая точка. Если как-то защитить его, вы станете неуязвимы.

– Хорошо бы. Но как? – Творец встал на ноги, пошевелил руками, одна из которых сейчас была человеческой, а другая походила на звериную лапу. Со злостью посмотрел на обезглавленное тело Акара. – Вот мразь! Работа нескольких столетий из-за него насмарку.

Мюрр тоже посмотрел на труп. Увидел, как распадается вязь жизни. Встрепенулся, вскочил на ноги:

– Что за?.. – подошел поближе, вгляделся. – Странно…

– Что там? – заинтересовался Творец.

– Понимаете, смерть Высшего имеет две ступени. Сначала умирает его человеческая составляющая, потом исчезает стихия. А у Акара составляющих три.

– Правильно. Он же помимо всего прочего еще и Змееносец. У него в сердце обитала золотая змея, – пояснил Творец.

– Вот как… Действительно, змея… Кстати, она еще жива.

– Жива? Вот это действительно странно, – удивился Творец. – Возможно, это потому что рядом находишься ты – предтечи… Малыш, а ты сможешь подчинить змею себе?

– Не знаю, но могу попробовать.

Время шло. Мюрр пыхтел над трупом, иногда вскрикивал, ругался вполголоса. Творец не вмешивался. Он опустился в одно из кресел и предался размышлениям, главным из которых было: так все-таки «третий» уже родился или нет? И если да, то где его искать?..

– Ну, вот. Это все, что мне удалось сделать.

Голос Мюрра вывел Творца из задумчивости. Он открыл глаза и увидел довольного, хоть и уставшего воспитанника, в руках у которого было… нечто.

– Что это? – недоуменно спросил Творец.

– М-м-м… А пускай будет чашей.

Мюрр поставил странную конструкцию на стол перед Творцом. Тот принялся с изумлением разглядывать необычный предмет. Выбеленный и обрезанный череп опирался на золотую змею – живую! – хоть и лишенную подвижности. Ее тело застыло спиралью, плоская треугольная голова держала кусок черепа, а пасть разевалась, с бессильной яростью выстреливая красным, будто испачканным в крови, раздвоенным язычком.

– Пришлось зацепить ее черепом хозяина, иначе никак не удавалось справиться, – пояснил Мюрр.

– И ты можешь теперь командовать змеей? – с сомнением уточнил Творец.

– Командовать нет. Мне удалось лишь пленить ее. Кстати, в какой-то момент она вдруг стала умирать, но я закрепил ее узор. Так что теперь смерть ей не грозит.

– Интересно… – Творец осторожно взял чашу в руки, стараясь не прикасаться к змеиному язычку. Ощутил исходящую от нее силу и кое-что еще… – Ну-ка, ну-ка, – забормотал он, оглядывая чашу со всех сторон. – А ведь ты сделал замечательную штуку, малыш! Из нее может получиться отличный якорь, который будет удерживать меня в вашей Вселенной. Тогда не придется больше трястись над моим материальным телом, да и магия Змееносца мне станет не страшна. Вот только, чтобы заставить чашу работать якорем, нужно что-то еще… Никак не пойму чего…