— Это о ней ты говорил? Когда сказал, что больно терять дорогого тебе человека?

Лейн кивнул. Ему не сразу далось следующее признание:

— Когда я впервые увидел тебя, вернее, твой портрет на листовке, меня словно оглушили ударом. Я долгое время не мог пошевелиться, потерял сон. От любой еды воротило. Все смотрел и смотрел, но видел не тебя, а ее. Мою Ирэн. Первые дни я не мог поверить. Думал, может, ей удалось обмануть всех и выжить? Фея все же… Но нет. К тому моменту я давно свыкся с мыслью, что она никогда не вернется. И когда мне удалось прийти в себя после шока, я задался тем же вопросом, что и ты. Почему вы так похожи? Одно лицо на двоих. Всадница и фея.

Пришлось путешествовать в разные земли, читать книги, за хранение которых Алая Инквизиция приговаривала к смертной казни. Однажды я встретил очень старую чародейку, которая за определенную плату поделилась со мной тайной. Я до сих пор не уверен, что она сказала правду, а не рассказала очередную сказку. По крайней мере, в книгах об этом не упоминается.

Авалона нагнулась вперед, навострив уши.

— Когда-то в Ареморике жили только люди. Но после появления богини Дану территорию заселило ее племя. Сначала фоморы, страшные существа, что несли с собой одни лишь бедствия. А потом появились фейри. И фоморы, и фейри были созданы по подобию человеческому. Создательница вдохновлялась внешностью людей и есть… так скажем, теория, что у каждого фейри, будь то фея, альв или пикси, есть свой человеческий двойник…

— Не может быть! — отрицательно мотнула головой Авалона. Она откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. — Хочешь сказать, где-то бродит человек с внешностью нашего альва? Мир не вынесет двух Элфи сразу.

— Того человека, может, давно нет в живых, — предположил Лейн. — Понимаешь, почему эта теория вызывает у меня недоверие? Какова вероятность, что в одном времени и пространстве могут одновременно жить фейри и его человеческий двойник?

— Удивительнее всего то, что ты встретил обоих, — глядя прямо в глаза Лейну, сказала Авалона.

— Мне часто везет, — отмахнулся он.

— Значит, когда ты увидел меня в первый раз рядом с Этери…

— На мгновение я принял тебя за нее, — нехотя ответил мужчина.

— Вот как.

Оба замолчали. Не трудно догадаться, о чем размышлял Лейн. А вот мысли и чувства Авалоны напоминали огромный снежный ком. С одной стороны, рассказ Лейна пробудил в ней давний интерес. Не поэтому ли она выжила в пожаре, где находился нерабочий Котел Возрождения? С другой стороны, она чувствовала, как закипает, но причину своего раздражения понять не могла. Да, Лейн принял ее за погибшую возлюбленную. И, возможно, все это время видел в ней Ирэн. Этим можно легко объяснить его неожиданную доброту. Теперь Авалона знала, почему он защитил ее, тогда в храме.

Лицо запылало от стыда. Пришлось отвернуться, чтобы сидящий напротив мужчина ничего не понял. Почему она тогда подумала, что он старается ради нее? Вопрос в голове не давал ей покоя. Ответ она нашла почти сразу. Ей хотелось верить, что она достойна заботы и защиты. Вот же глупость. Она, Авалона дю Лак, бывший всадник империи и рыцарь Приморского Королевства, решила, что может положиться на кого-то кроме себя!

Нет. Этого больше не повториться. Вера в человека — роскошь, которую она не может себе позволить. Пусть этим занимается Этери. В конце концов, Лейн ее друг, а с Авалоной их ничего не связывает.

“Если не считать, что, глядя на меня, он видит свою мертвую девушку”,— пронеслось у нее в голове.

— Я пойду.

Авалона встала. Одеяло сползло с ее колен, приземляясь на пол. Ни Лейн, ни Авалона не обратили на него никакого внимания. Девушка зашагала к двери. На полпути ее остановил голос Лейна.

— Подожди.

Он вскочил с кресла и ринулся в лабораторию. Вернувшись, протянул ей шесть амулетов. Те самые камни, что Лейн приобрел на ярмарке, сияли зеленым светом.

— Они наведут небольшой морок, изменят очертания лица. Не знаю, сколько будет действовать эффект, так что не медлите.

Авалона протянула руку, чтобы забрать амулеты, и случайно коснулась его ладони. Лейн вздрогнул.

— Спасибо.

Она быстро убрала амулеты во внутренний карман плаща.

— И вот еще, — Лейн крутил в руке бутылек с бледно-голубой жидкостью. — Эликсир, заживляющий раны. Возьми с собой во дворец. На всякий случай.

— Не нужно, — отказалась хэлла, нахмурившись. — Я хорошо сражаюсь. Меня не так легко ранить.

— Да, но… — попытался поспорить Лейн, но, увидев твердый взгляд всадницы, передумал. Вместо этого он сказал другое. — Ты наверняка думаешь, что я всегда вижу в тебе Ирэн. Я не могу смотреть на тебя и не вспоминать ее. Но Ирэн умерла много лет назад. Ее больше нет. А ты — не она. И я хорошо это понимаю. Каюсь, стоит мне встретиться с тобой взглядом, и я сразу вижу перед собой легкий образ феечки. Но твоя стойкость и сила сразу же стирают его из моей головы. Ты другая Авалона. Помни об этом.

Впервые после начала их разговора он улыбнулся своей особенной улыбкой, в которой смешалось солнце и сладкий мед.

Авалона, без сомнения, была другой. Позже, неспешно шагая по широким улицам Утера, она думала, что в ней нет той легкости и того совершенства, присущего всем фейри. Она человек. Воин, что вечно обречен кого-то защищать. Авалона собственными глазами видела смерть. Ее руки без сожаления проливали кровь, пальцы загрубели от усиленных тренировок с оружием. Пускай она и выглядела как загадочная фея, в ней не было ничего волшебного.

Совершенно ничего.

Всадница сжала руки в кулаки и хотела сделать шаг по направлению к ресторации, как вдруг чье-то невесомое прикосновение холодом обожгло ее запястье. Девушка повернулась. Сзади стоял альв. Лицо Элфи было закутано в невзрачный черный платок, открывая лишь маленькую щель для глаз. Авалона узнала его по знакомому хитрому блеску в глубине черных зрачков. Альв поднял руку к лицу, приложив один палец к губам, а затем увлек ее в тень рядом с высокой лестницей, ведущей к дверному проему ближайшего дома.

Авалона бросила на Элфи вопросительный взгляд. Ничего не говоря, альв указал на ресторацию. Присмотревшись, всадница почувствовала, как подкашиваются ноги. Голова шла кругом. Она потеряла бдительность и не заметила, что территория оцеплена десятками всадников. Все в боевом облачении, вооружены до зубов.

Неужели их раскрыли?

Это… конец?

Желание броситься на помощь Этери и своим товарищам стало нестерпимым. Авалона рванулась из хватки, но альв ее удержал.

Хорошо, что он это сделал, ведь всего спустя вздох из ресторации вышел Фонзи. Хэлла перестала вырываться. Она смотрела на того, кого раньше считала другом, и не узнавала его. По правде, Фонзи не сильно изменился. Такая же уверенная походка, твердый взгляд. И все же тот Фонзи, которого знала Авалона, любил улыбаться. У него появлялись милые ямочки на щеках. Он много шутил, пускай его шутки и не всем казались смешными. Тот Фонзи жизнерадостно предлагал напиться дешевым пойлом в ближайшем кабаке и, прихватив мечи, вызвать на дуэль всадников из городского патруля.

Хмурого, бледного, как зимний снег, мужчину всадница не узнала. Этот человек был другим. Тенью себя настоящего.

Новый Фонзи приказал всадникам отступать, а сам забрался в экипаж, покидая улицу Ядовитых Клыков.

— Что здесь случилось? Как он нашел нас? Что делал в ресторации? — она резко развернулась к альву, засыпав его вопросами.

Элфи все еще провожал взглядом пеший строй всадников культа Пресвятой Морриган.

— Ты взволнована, всадница? — альв с трудом оторвал глаз от пустой заснеженной дороги. — Я слышу, как участилось твое сердцебиение.

— Чушь.

— Ты боишься.

— Ничего подобного.

— И нагло врешь.

— Я не боюсь Фонзи Баррада! — в сердцах выкрикнула хэлла.

Альв ничего не ответил. По его губам скользнула самодовольная усмешка.

— Конечно, ты не боишься его. Ты боишься власти, которой он обладает. И тебе не нравится, что эта власть может навредить твоим друзьям. К счастью, у нас с тобой есть общий друг, которого мы хотим защитить.