— Как ты… — испуганно начала Фейт, но не договорила, уже догадавшись. — Элфи.

— Чтобы этому отродью нечистых пусто было, — выругалась Авалона. — Вечно лезет не в свое дело.

— Так есть или нет? — повторила Этери.

— Есть, — в один голос сказали всадники.

Этери улыбнулась. Какие дружные.

— Значит, вы подозревали, что копье во дворце?

— Уверенности не было, — Фейт прикусила губу. — Предположение, не более. Мы и представить не могли, что копье выкрал Фонзи.

— Спасибо альву, — Иэн издевательски захлопал в ладоши, — Что бы мы без него делали.

— Превратились бы в кучку пепла, — раздался в гостиной веселый голос.

Яркая вспышка бледно-перламутровых лент на миг осветила гостиную. Элфи возник из ниоткуда. Щуря свои лисьи глаза, он поприветствовал собравшихся легким кивком. В нем не было почтительности, скорее тонкая насмешка.

— И так, мои маленькие всадники, ваша цель — копье и голова новоиспеченного хьенда. После смерти Баррад прославиться как вор и тот, кто занимал место хьенда каких-то пару лет, — усмехнулся Элфи, переводя взгляд на Лейна. — Ты тоже свое дело знаешь, малыш.

Лейн Эверт задумчиво качнулся на пятках.

— По рукам, древность.

Элфи услышал и весело рассмеялся.

— А ты мне нравишься. Дальше сами, — он обвел пристальным взглядом всадников, игриво подмигнув Иэну, — я забираю вашу королеву с собой.

Этери не успела понять, что случилось. Вот она стоит посреди гостиной вместе с Элфи и Лейном, а в следующую секунду ее окутывают прохладные ленты, и она сидит в мягком кресле рядом с камине в ресторации на первом этаже.

— Как все прошло? — спросил альв, вольно развалившись в кресле.

— Не делай вид, что не слышал, — сказала девушка, закидывая ногу на ногу и оправляя подол юбки.

— Слышал, но меня интересует твое мнение.

Самоконтроль и выдержка помогли Этери сдержать рвущееся наружу удивление.

— Никогда не поверю, что тебя интересует чье-либо мнение.

— Ты не кто-либо, — голос альва стал тише, более проникновенным. — Ты мой друг.

До этого момента Этери считала, что Элфи не способен быть серьезным. В его интонациях плясали насмешливые нотки, он часто жестоко подшучивал и издевался. Она была уверена, что альв считает ее пешкой. Что он ее использует.

Но фейри не были способны на ложь. Элфи говорил со всей искренностью, на которую только был способен.

— Ты же сама сказала Лейну Эверт, что я твой друг, — улыбнулся альв.

— Да, это так, но… — она запнулась, слова не хотели вылетать, словно поперек горла встала кость. — Конечно, ты мой друг, Элфи.

“Но я не думала, что ты тоже считаешь меня другом”, — про себя подумала Этери.

— Славно! — засиял он. — А теперь обернись назад.

Уже предчувствуя подвох, девушка повернулась.

Людей в ресторации было не так много. Пожилая чета с маленькой внучкой, обворожительный молодой человек, подмигнувший ей, стоило Этери задержать на нем взгляд, и мужчина, что занимал крайний столик в углу. Со сцены, располагающейся в середине зала, доносились тихие переливы лютни. Мужчина внимательно слушал не громкую песнь музыканта, смотрел в одну точку перед собой и пил.

Этери повернулась к Элфи.

— Знакомое лицо? — альв склонил голову к плечу. — Когда-то хьенд Кадоган возглавлял первую армию, а его сын подавал большие надежды, — лицо Элфи исказила злая ухмылка. — Людские жизни так легко рушатся. В один миг он потерял все: уважение, звание, семью. Предвосхищая твой вопрос, его подставили и бросили гнить в Кейтонской тюрьме. Если бы не всадники и твоя мать, то Хагалаз до сих пор сидел бы за решеткой.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — вопросительно выгнула бровь Этери.

— Затем, дорогая моя, что никто не был так приближен к императорской семье, как хьенды. Хагалаз может многое поведать тебе о младшем принце. К тому же, — с озорством улыбнулся Элфи, — он отец человека, которого ты любишь. Представляешь, сколько всего можно узнать…

Этери со всей силой вцепилась пальцами в подлокотники.

— Прекрати, — грубо бросила она. — Никого я не люблю. Ясно?

— Как знать, — не стал спорить альв. — Поговори с ним, нам нужна информация.

С этими словами Элфи растворился в вихре волшебных лент.

Вопреки словам альва, девушка не спешила к столику хьенда. Она заказала горячий имбирный чай и, чувствуя горечь на языке, обдумывала дальнейший план действий. Что она знала об этом сильном, но жестоком мужчине? Увы, но ее знания начинались и заканчивались тем, что он причинил боль ее близким людям. Из-за него чуть не умерла Авалона, и он готов был пожертвовать ее жизнью ради империи. Хагалаз истязал своего сына, не воспринимал его мечты и желания всерьез, думал только о себе и Империи Сион. Иронично, что именно преданность империи его погубила.

Сделав последний глоток чая, Этери встала и направилась в сторону мужчины. Он так и сидел, уставившись в одну точку перед собой. Даже когда Этери приблизилась, он не обратил на нее внимания, пока она не произнесла:

— Позволите?

Хьенд Хагалаз медленно поднял голову вверх. Его волосы растрепались, в неухоженной бороде можно было заметить седину, а зелень глаз стала мутной, словно болотистые воды. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, кто перед ним стоит. И когда в глазах промелькнуло узнавание, он сжал хрустальный бокал в руке с такой силой, что костяшки пальцев стали неестественно белыми.

— Ты, — он встал, так и не выпустив из руки бокал, — Все это случилось из-за тебя.

Этери выдержала прямой взгляд хьенда и равнодушно пожала плечами.

— Ошибаетесь. Я не выбирала свою судьбу. Пророчество выбрало ее за меня, — она попыталась улыбнуться. — Но я понимаю, что вы чувствуете.

Девушка села за стол, больше не спрашивая разрешения.

— Он очень похож на вас, — в этот раз улыбка вышла искренней, — он тоже считает, что вина лежит на мне.

— Кто он? — Хагалаз рухнул в кресло, одним глотков осушив бокал с темной крепкой жидкостью.

— Иэн.

Хьенд несколько раз моргнул, все так же не сводя опьяненного взора с Этери.

— Я помню, как ты спасла ему жизнь во дворце, — медленно растягивая слова, произнес он на приморском. — Мой сын небезразличен тебе?

Сердце в груди Этери затрепетало, словно запертая в клетке птичка.

— Я не могла позволить ему умереть, — уклончиво ответила она. — Вы знали, что у него есть дочь?

Вопрос вырвался сам по себе и прозвучал откровенно жалко.

— Ты спрашиваешь, знал ли я, что стал дедом? — хохотнул мужчина. — Мы не были близки. Я не знал, что происходит в его жизни, но, честно говоря, не удивился бы, узнав, что он женился на красивой девушке и обзавелся сворой детишек.

Этери стиснула зубы, резко выдохнув.

— Почему вы так его ненавидите? Он ваш сын!

— Он предал империю, а значит, предал меня.

— Иэн делал все, что вы хотели, — в ее груди разрастался знакомый жар. — Он ломал себя и свои мечты в угоду вашим желаниям. А что сделали вы? Унизили и растоптали. Вы отвратительный отец.

— Я знаю.

Хьенд Кадоган улыбнулся. По его лицу прошла мученическая судорога. Его пальцы все сильнее сжимали бокал, пока тот не треснул и рассыпался на осколки, мелкие из которых впились в его ладонь, оставляя алые порезы.

— Поэтому я не хочу, чтобы он повторил мои ошибки.

Усмехнувшись, Этери подобрала один из больших осколков и стала крутить его в руке.

— А как же Авалона? — при упоминании имени всадницы хьенд едва заметно вздрогнул. — Она предала вас намного раньше. Ее вы тоже ненавидите?

— Ты знаешь, что я пытался ее убить? — спросил мужчина, поднимая голову.

— Конечно, — прищурилась Этери. — Она умирала на моих руках и умерла бы, не будь там меня.

Хагалаз нахмурился, сжав раненую ладонь в кулак, чтобы остановить кровь.

— Значит, ты спасла двух моих детей?

Этери бросила недоуменный взгляд на хьенда.

— Разве Авалона…

— Нет, — перебил он ее, — разумеется, нет. Забудь то, что я сейчас сказал.