— Благодарю вас за мудрый совет, господин Опт, — поклонился Олкад, пятясь к двери. — Пусть небожители щедро вознаградят вас за доброту.

— А теперь…, — хозяин дома глянул через плечо на безучастно молчавших рабов. — Дайте ему хорошего пинка на прощание, чтобы знал, к кому и когда приходить.

Молодой человек испуганным зайцем рванулся к двери, но был перехвачен бдительным привратником.

Понимая, что кричать или вырываться бесполезно, гость крепко сцепил зубы. Пока двое невольников держали его за руки, третий распахнул калитку, а потом изо всех сил вдарил второго писца рудника "Щедрый куст" по тощим ягодицам.

Вылетев на улицу под одобрительный хохот магистрата, Олкад не сумел сохранить равновесие и растянулся на мокрых камнях, вызвав новый приступ смеха у члена городского совета.

Стараясь не обращать внимание на издевательское ржание Опта, на боль в ушибленном колене и ободранный локоть, молодой человек, торопливо поднявшись, зашагал прочь.

Хорошо хоть, лицо не пострадало, поэтому он чувствовал себя достаточно уверенно, когда стучал в ворота двора храма Рибилы.

— Что вам нужно, господин? — отозвался знакомый старческий голос.

— Госпожу Нику Юлису Террину! — громко отчеканил писец.

— Я… Я сейчас не могу её позвать, господин, — испуганно проблеял привратник.

— Ах ты, крыса старая! — рявкнул незваный гость, выплёскивая на невидимого собеседника все накопившиеся за день отрицательные эмоции. — Думаешь, я стану беспокоить её по пустякам?! Немедленно доложи госпоже Юлисе, что пришёл господин Ротан с чрезвычайно важными новостями! Живее, не то я тут такой тарарам устрою…

— Подождите, господин, не гневайтесь, — испуганно залебезил невольник. — Сейчас узнаю, сможет ли она с вами встретиться.

— Вот так-то лучше, — проворчал молодой человек, гордо расправив плечи.

На этот раз ждать пришлось гораздо дольше. Он уже собрался вновь поколотить кулаками по воротам, когда калитка неожиданно и почти бесшумно распахнулась.

Несмотря на полумрак, Олкад смог хорошо рассмотреть сосредоточенно-хмурое, но от этого не менее прекрасное лицо возлюбленной. Пряча правую руку за спиной, она настороженно осмотрелась и только после этого обратилась к невольно замершему парню:

— Что заставило вас прийти так поздно, господин Ротан?

— Я получил письмо от своего покровителя, — беря себя в руки, проговорил тот. — Сенатор Касс Юлис Митрор из рода старших лотийских Юлисов приказал немедленно доставить вас в Радл.

— В столицу? — недоверчиво переспросила собеседница, опуская руку.

— В мире только один Радл, — криво усмехнулся молодой человек, не сводя глаз с длинного кинжала, привычно зажатого в её руке.

— Зачем я ему понадобилась? — всё с тем же напряжённым недоверием спросила девушка. — Желает лично наказать за самозванство?

— Для этого он не стал бы использовать голубей храма Питра, — постарался успокоить её писец.

— Справедливое замечание, господин Ротан, — согласилась Юлиса, убирая клинок в заткнутые за тонкий пояс ножны, почти незаметные под длинной накидкой. — Только вряд ли магистраты Этригии так просто меня отпустят.

Кивнув кому-то за воротами, она шагнула на улицу и тут же чуть скривилась.

— Давайте немного пройдёмся, господин Ротан.

"Действует, хвала Диоле, действует! — мысленно возликовал Олкад. — Раньше она позволяла только сопровождать себя до фонтана, а сейчас мы уже вместе гуляем. Благодарю тебя, Сертия Власта, пусть небожители щедро вознаградят тебя за помощь. Теперь главное — всё не испортить".

— Мы обратимся с прошением к префекту, — с трудом пряча охватившую его радость, заявил молодой человек, рассказав о своём визите с Мниусу Опту Октуму, только из врождённой скромности умолчав о некоторых незначительных деталях их встречи.

— Я рада, что вы так быстро начали действовать, господин Ротан, — похвалила рвение юриста Ника и тяжело вздохнула. — Только на всё это понадобится время, а меня сегодня опять чуть не убили.

— Что?! — вскричал поражённый собеседник, только сейчас обратив внимание на её лёгкую хромоту. — Кто?

И сам же себе ответил:

— Опять "неистовые"!

— Они самые, — усмехнулась девушка. — И, кажется, Дора тоже как-то связана с ними.

— Об этом я тоже хотел с вами поговорить, госпожа Юлиса, — приблизившись, Ротан как-бы ненароком прижался к её плечу, но тут же отстранился.

Спутница, казалось, ничего не заметила, и это ещё сильнее убедило писца в действенности волшебного папируса.

— Дядя любовника Доры — один из жрецов Дрина! — шёпотом выпалил он.

— Ого! — Ника сверху вниз глянула на парня. — Но разве служительницы богини могут… себе такое позволить?

— Нет, конечно, — покачал головой Олкад. — Но всем известно, что по слабости своей женская душа нуждается в любви, а тело в чувственной ласке.

Собеседница вскинула удивительно чётко очерченные брови, а на прекрасных губах мелькнула лёгкая тень улыбки.

"Ну наконец-то! — самодовольно подумал молодой человек. — И ты начинаешь покоряться воле Диолы".

— Об их связи многие знают, — продолжил писец тем же мягким, снисходительным тоном. — Но пока они ведут себя прилично, не выставляя свои отношения напоказ, вам не удастся использовать эти сведения против Доры. По крайней мере до тех пор, пока не сможете предоставить какие-нибудь очень веские доказательства.

— Жаль, — разочарованно вздохнула девушка. — Но всё равно спасибо.

— Это ещё не всё, госпожа Юлиса! — самодовольно усмехнулся собеседник. — Маммея больна…

— Не заметила, — покачала головой Ника.

— Поверьте, так оно и есть, — многозначительно заявил Олкад. — По обычаю новой верховной жрицей должна стать сестра хранительница добра…

— В смысле, имущества? — решила уточнить девушка.

— Да, — кивнул недовольный тем, что его прервали, рассказчик. — Сестра Дора. Но не так давно они сильно поругались. Вроде из-за какой-то помощницы и её отца. Маммея теперь яко бы желает передать своё место сестре хранительнице знаний. Только верховный жрец храма Дрина против.

— А он тут при чём? — удивилась слушательница, словно не замечая, что они то и дело соприкасаются плечами.

— Для того, чтобы стать главой святилища Рибилы, требуется согласие городского совета и верховных жрецов некоторых храмов. Если раньше они послушно выполняли любой каприз Клеара, то сейчас его авторитет и влияние заметно ослабли, в том числе и благодаря нам.

— Имеете ввиду суд? — решила уточнить, казалось, не пропускавшая ни одного слова собеседница.

— Да, — важно кивнул писец и посоветовал. — Попробуйте сойтись поближе с Маммеей. Теперь, когда мой покровитель признал вас своей родственницей, отношение к вам и в святилище, и в городе очень сильно изменится.

— Вы полагаете? — с надеждой спросила Ника.

— Безусловно! — с апломбом заявил чрезвычайно довольный собой Олкад.

— Благодарю за совет, — остановившись, Ника поправила покрывало. — А что вы скажете о Клио?

— Только то, что говорят, будто она предпочитает молодых девушек, — усмехнулся писец. — Поэтому у неё нет любовников даже среди лекарей, которым она продаёт разные снадобья и яды. Зато есть знакомые среди магистратов.

— Да, — криво усмехнувшись, собеседница, чуть припадая на правую ногу, направилась обратно к воротам святилища. — В хорошее… место меня занесло.

— Но это всё же не каторга, госпожа Юлиса, — не смог не напомнить задетый за живое писец.

— О простите, господин Ротан, я совсем не хотела умалять ваши заслуги, — поспешила извиниться Ника, и молодому человеку показалось, что голос её прозвучал как-то по-особенному сердечно.

Исключительно усилием воли Олкад сумел удержаться и не заключил свою спутницу в объятия, а только подхватил под локоть, когда та, как ему показалось, специально поскользнулась на мокрых камнях.

— Спасибо, господин Ротан, — девушка мягко, но решительно отвела его руку. — Всё в порядке.