— Издалека, — сухо ответила девушка. — Но семья наша из Радла.

Закончив поить заключённых, эдил, бурча себе под нос что-то малопонятное, удалился. Ника вернулась на своё место, а Калям, присев на самый краешек лежанки, неожиданно громко вздохнула, качая головой.

— Ох, память моя дырявая! Старая стала, ничего не помню. Совсем забыла, как звать вас, госпожа.

— Не гневи богов пустыми жалобами, — усмехнулась попаданка. — Я ещё не говорила.

И помедлив секунду, представилась:

— Ника Юлиса Террина.

— Так вы из аристократов? — вытаращила глаза Вилпа, но тут же глаза её сверкнули недоверием, а пальцы потрогали распухший нос. — Как же вы тогда здесь оказались?

— Долгая история, — проворчала девушка, зевая. — Как-нибудь расскажу. А сейчас спать хочется.

Слегка подкрепившись, она почувствовала себя бесконечно усталой и от этого слегка подобрела.

— Нечего вам на полу мёрзнуть. Но если опять попробуете… зря рот разевать, убью. Поняли?

— Да, госпожа Юлиса, — торопливо кивнула Кирса, быстро переглянувшись с подругой.

Попытавшись, чтобы последние слова прозвучали как можно убедительнее, новая арестантка задремала, балансируя на грани яви и сна, а чтобы окончательно не провалиться в беспамятство, раз за разом прокручивала в памяти события сегодняшнего дня, подарившего ей столько неприятностей.

Время от времени она приподнимала веки, оглядывая всё больше погружавшуюся в темноту, узкую, длинную камеру.

Прижавшись друг к дружке, на противоположном конце лежанки представительницы древнейшей профессии бросали в её сторону злые, затравленные взгляды, ясно дававшие понять, что они не забыли полученной трёпки, и с ними надо держать ухо востро.

Калям ушла в свой угол, где у неё оказалось что-то вроде гнезда из старой соломы и каких-то невообразимо грязных тряпок.

"Спать придётся вполглаза, — с мрачной грустью думала девушка. — Эти две шлюхи ночью могут попробовать отомстить".

Решив, что пока более-менее светло, можно попытаться выспаться, она почти заснула, но тут вновь громко лязгнула входная дверь.

Моментально проснувшись, Ника тут же встретилась взглядом с испуганно отпрянувшей Вилпой. Быстро нашарив под платьем нож, девушка пристально оглядела проститутку с ног до головы. Не заметив у той ничего из того, что может стать оружием, попаданка зло оскалилась, наблюдая, как женщина трусливо втягивает голову в плечи.

— Подловить хочешь? Смотри, со смертью играешь.

— Что вы, госпожа Юлиса, — тут же стала отнекиваться та. — Храни меня небожители от такой глупости. Простите, что потревожила вас. Я не хотела.

— Тогда не приближайся ко мне больше, — душевно попросила Ника. — В следующий раз разбитым носом не отделаешься.

— Поняла я, госпожа Юлиса, поняла, — быстро-быстро закивала Вилпа, скромно усаживаясь рядом с молчавшей все это время подругой.

— Сюда проходите, — проворчал недовольный голос. — Женщины у нас в конце сидят.

Бросив взгляд на решётку, Ника увидела за ней знакомого стражника, стоявшего когда-то у дверей тюрьмы, и молодого человека в синей тунике и тёмно-бордовом плаще с подкладкой из заячьего меха.

— Госпожа Ника Юлиса Террина? — спросил незнакомец, вглядываясь в полумрак.

— Я здесь, — удивлённо отозвалась девушка. — Кто меня спрашивает?

— Меня зовут Олкад Ротан Велус, — несколько торопливо представился молодой человек. — Я… Я ваш адвокат.

— Кто?! — вскричала попаданка, поднимаясь с лежанки.

— Я буду защищать вас на суде, — пояснил собеседник.

Не обращая внимания на насторожено-подозрительные взгляды сокамерниц, Ника быстро подошла к решётке.

— Откуда вы знаете моё имя?

Высокий, лишь немногим ниже её, хорошо сложенный молодой человек с приятным, чисто выбритым лицом приблизился вплотную к потемневшей от времени деревянной решётке.

— Быстрее болтайте! — недовольно проворчал стражник. — Мне некогда тут с вами стоять!

— И не нужно, — обернулся к нему Ротан. — Можешь идти. Госпожа из клетки никуда не денется, а я мимо караулки не пройду.

Тюремщик явно собрался что-то возразить, но адвокат его опередил, достав что-то из-под плаща.

— Вот возьми, пошлёшь кого-нибудь в трактир, и будет с чем коротать ночь.

— Маловато будет, — неуверенно пробормотал строгий страж, разглядывая подачку. — Ну, да в честь дриниар… Разговаривайте, а я пойду.

Он воткнул факел в специальный держатель на стене.

— Закончите, постучите.

— Хорошо, — кивнув, молодой человек счёл нужным предупредить. — Только вы никуда не уходите.

— Один из нас точно останется, — хохотнул стражник. — Не беспокойтесь, господин Ротан.

Едва дождавшись, когда тюремщик отойдёт, девушка громким шёпотом повторила:

— Кто?

— Госпожа Аста Брония, — немедленно отозвался собеседник, разглядывая её так пристально, словно пытался прочитать мысли.

Ника хорошо помнила, что в числе рекомендательных писем Румса Фарка имелось послание и к этой женщине. Но как оно оказалось у адресата? Ответ напрашивался сам собой.

— Риата! — не в силах сдержать радостный крик, охнула арестантка. — Моя… рабыня!

— Да, госпожа Юлиса, — улыбнулся, глядя на неё адвокат. — Помня о долге перед хозяйкой, ваша невольница проявила достойную всяческих похвал преданность. Она не только отыскала дом госпожи Бронии в чужом, незнакомом городе, но и смогла убедить её в вашем происхождении.

Почувствовав в словах собеседника некую двусмысленность, девушка торопливо смахнула тыльной стороной ладони набежавшие слёзы.

— А вы, кажется, ещё сомневаетесь?

— Я, скажем так, пока не уверен, — сейчас же посерьёзнел молодой человек. — Не обижайтесь, госпожа, но слишком эта история… невероятна.

— Когда хотят обмануть, господин Ротан, придумывают правдоподобные рассказы, — наставительно проговорила Ника и тут же решила блеснуть эрудицией. — В мире случаются и более удивительные вещи. Царь Древнего Радла Прегам проспал целый год, потом проснулся и правил ещё семь лет. Генерал Муций Аттил Форус проиграл битву с логабами из-за голубя, попавшего ему в лицо. Так что же вас смущает в моей истории? Разве Риата не показала вам письма к дяде Итуру Септису Дауму и другим родственникам?

— Я их видел, — кивнул собеседник. — Но она говорила ещё о каком-то кольце?

Глянув через плечо на сокамерниц, которые старательно и безуспешно делали вид, будто её разговор с молодым человеком их совершенно не интересует, попаданка, почти вплотную приблизившись к решётке, вытащила из-за ворота платья висевший на кожаном шнурке перстень.

— Теперь вы видели всё, господин Ротан, — сказала девушка, торопливо пряча печатку.

— Почему ваш отец не обратился за помощью к своим родственникам? — неожиданно спросил собеседник. — Я не видел в вашей шкатулке ни одного письма к Юлисам. Между тем, среди них есть очень богатые и влиятельные люди. Они могли бы помочь в признании ваших прав.

Никак не ожидавшая подобного вопроса девушка растерялась. Она знала, что кроме младших лотийских Юлисов есть ещё и старшие, кроме того, существует палатийская и регелийская ветви их древнего рода.

Рассказывая о несчастье, постигшем его семью, Наставник не раз подчёркивал, что знатные родственники отца не пытались вступиться за него, а кое-кто даже поспешил отречься от какого-либо родства с сенатором Госпулом Юлисом Луром.

Поэтому неудивительно, что его сын не верил в какую-либо помощь со стороны Юлисов. Их и так слишком много в Радле, поэтому вряд ли они обрадуются ещё одной девице.

Наставник больше рассчитывал на кровное родство, сосредоточив внимание приёмной дочери на родственниках жены, предоставив им право решать: стоит ли обращаться за помощью ещё к кому-нибудь?

Однако, девушка понимала, что столь прямолинейный ответ прозвучит слишком пренебрежительно к влиятельному аристократическому роду и может принести ей неприятности в будущем.

Пришлось срочно импровизировать, на ходу воспользовавшись лицемерием и местным представлением о роли женщины в обществе и семье.