Молодой человек хотел что-то сказать, но тут дверь резко распахнулась, заставив его умолкнуть на полуслове. Застыв на пороге, верховная жрица быстро оглядела комнату.

«Интересно, что эта дура надеялась здесь увидеть, ворвавшись так внезапно? — возмущённо фыркнула про себя девушка. — Сцену из Камасутры?»

— Может, вам принести вина, господин Фарк? — любезно предложила Тарита.

— Не нужно, — раздражённо мотнул головой тот.

А путешественницу неприятно царапнуло то, что он даже не поинтересовался, хочет ли она пить?

Едва блюстительница чистоты храмовых стен удалилась, Ника продолжила:

— Что, если я смогу убедить вас?

— Как? — недоверчиво хмыкнул Румс. — Поговорите и с ним?

— Нет, — покачала головой девушка. — Помните ганта, которого вы помогли мне вызволить из сараев Привла Ларга?

— Да, — подтвердил десятник конной стражи. — Но чем может помочь этот варвар? Он же ничего не помнит.

— Теперь вспомнил, — многозначительно заявила собеседница. — И узнает тех, кто напал на них с Паули.

— Он видел Ноор Учага? — удивился молодой человек.

— Не думаю, — с сомнением покачала головой путешественница. — По словам Орри возле тележки, на которой скорее всего и увезли Вестакию, на них набросились двое мужчин. Старый и молодой. Гант хорошо их рассмотрел. Что, если как-нибудь показать ему слуг Ноор Учага? Вряд ли в таком деле варвар пользовался услугами посторонних. Если же это кто-то из близких к Ноор Учагу людей, Орри их обязательно узнает. Может, тогда вы мне поверите?

— Если только мне с вашим варваром зайти в гости к сыну вождя? — предположил Румс.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразила Ника. — Он тоже может узнать Орри.

Сын консула задумался.

— Позвольте дать один совет, господин Фарк, — осторожно предложила девушка.

— Слушаю, — сухо отозвался собеседник.

— Прикажите придумать, как это сделать, вашему рабу Зурку. Такой пройдоха наверняка придумает более хитрый и незаметный способ.

Впервые за всё время их разговора сын консула искренне рассмеялся, от чего его жёсткое лицо сразу приобрело мальчишеское выражение.

— Он ломарец. Там все такие. Про них говорят — на ходу сандалии снимут, и не заметишь.

— Только пусть поторопится, — предупредила путешественница. — Орри собираются отправить в усадьбу.

— Я ему прикажу, — пообещал молодой человек.

— А когда всё будет готово, дайте мне знать, — продолжила собеседница. — Я выведу Орри из дома.

— Хорошо, — пообещал десятник конной стражи.

Понимая, что всё, ради чего они собрались, сказано, Ника тем не менее уходить не торопилась. Хотя с каждой минутой продолжавшегося молчания чувствовала себя всё более глупо. Она так мечтала об этой встрече, хотела расспросить Румса о стольких вещах. Но сейчас почему-то всё вылетело из головы, и девушка не могла отыскать в ней ни одной мысли.

Чуть не плача, путешественница набросила на голову покрывало, чувствуя стремительно приближающиеся слёзы.

— Зачем вы носите нож, госпожа Юлиса? — неожиданно спросил молодой человек.

— Как вы догадались? — вопросом на вопрос ответила та, смущённо отводя взгляд.

— Иногда он выделяется под накидкой, — спокойно ответил сын консула. — Сначала я решил, что это какая-то часть платья, но потом понял, что кинжал. Для чего он вам?

— Чтобы защищать свою жизнь и честь, — выпалила Ника.

— Господин Картен сказал мне по секрету, что когда на корабле вспыхнул бунт, вы убили одного из матросов, — проговорил Румс. — Это правда, или он… преувеличивает?

«Вообще-то двух, — с неприязнью подумала девушка, раздражённая подобными расспросами. — Но если Картен сказал одного — значит одного».

— Да, — тихо ответила она. — К сожалению, так получилось.

— Вы жалеете? — удивился собеседник. — Почему? Картен сказал, что тот негодяй хотел вас… убить.

— Женщина должна дарить жизнь, а не забирать её, — наставительно заявила путешественница. — Вот почему то, что мне пришлось сделать, очень неприятно и противоестественно. Схватки и битвы — удел мужчин, защитников и воинов. Но если их нет рядом…

Она вздохнула и закончила совершенно другим тоном:

— Приходится выкручиваться самой, господин Фарк.

— Если рабыня Картена напала на вас ночью перед нашей встречей, почему вы ничего не сказали мне об этом? — неожиданно сменил тему Румс.

— А зачем? — Ника пожала плечами, уже почти не чувствуя боли. — Разве это заставило бы вас серьёзнее отнестись к моим словам?

Гневно сверкнув глазами из-под нахмуренных бровей, десятник конной стражи в раздражении хрустнул сцепленными пальцами. Но собеседница и не думала останавливаться.

— Вы и сейчас мне не верите!

— Что на самом деле стало с той рабыней? — резко оборвал девушку Румс. — Вы убили её, госпожа Юлиса?

— Вы бы предпочли, чтобы она убила меня, господин Фарк? — криво усмехнулась путешественница, начиная злиться.

— Нет, конечно! — бурно запротестовал молодой человек. — Просто мне ещё не доводилось встречать такой… необыкновенной девушки.

Если бы не странная интонация его голоса, Ника посчитала бы эти слова за комплимент.

— Наверное, это из-за того, что я выросла в другом мире, господин Фарк, — внезапно успокоилась путешественница. — Среди людей, сильно отличающихся от вас, жителей цивилизованных стран.

— Разве все девушки варваров на Некуиме такие? — недоверчиво усмехнулся он.

— Что вы! — махнула рукой собеседница. — Им запрещено даже касаться оружия.

И предупреждая следующий вопрос, гордо добавила:

— Но я же дочь Лация Юлиса Агилиса!

— Я знавал родовитых девушек, — явно на что-то намекая, усмехнулся десятник конной стражи. — Но ни одна из них нисколько на вас не похожа.

— Наверное, потому что никому из них не пришлось переплыть океан? — предположила Ника, тут же уведя разговор от опасной темы.

— А почему вы покидали Канакерн?

— Хотелось посмотреть мир, — спокойно и буднично, без так раздражавшего её в других мужчинах самодовольства объяснил Румс.

— И многое увидели? — заинтересовалась девушка. — В Радле были?

— Не довелось, госпожа Юлиса. Зато был в Темса, Моммее. В Обии попал на игры, посвящённые Яробу, и даже принял участие в соревнованиях бегунов.

— Выиграли? — подалась вперёд Ника.

— Нет, — рассмеялся молодой человек. — Прибежал третьим. Победил Евфей из Андиана, а он даже лошадей обгонял.

— После этого вы стали конным разведчиком? — улыбнулась девушка.

— Нет, — улыбнулся Румс. — Я уже возвращался домой, но в Герасе встретил Арса Радлина Кватора из старшей ветви рода. Он и уговорил меня попробовать службу в легионе.

Чувствуя, что эти воспоминания доставляют собеседнику удовольствие, путешественница задала ещё несколько вопросов о его пребывании на имперской границе.

Молодой человек с увлечением рассказывал до тех пор, пока за дверью что-то громко прошуршало.

Встрепенувшись, десятник конной стражи быстро закруглился и проговорил, поднимаясь с табурета:

— Не будем злоупотреблять гостеприимством добродетельной госпожи Тариты.

Ника тоже встала.

— Я пришлю к вам Зурка, как только он придумает, как показать вашему варвару слуг Ноор Учага, — пообещал сын консула.

— Лучше не ко мне, — мягко возразила собеседница. — А к госпоже Картен. Не нужно упоминать моё имя. Ни к чему давать пищу для сплетен. Увидев Зурка, я всё пойму.

— Хорошо, — не стал спорить молодой человек. — Как только он появится, идите сюда. Госпожа Тарита будет вас ждать.

— Лучше я приду немного попозже, — вновь поправила его девушка.

— Пусть будет так, — покладисто согласился Румс. — До свидания, госпожа Юлиса. А вы дождитесь жрицу.

Едва он покинул комнату, путешественница привычно перебросила край накидки через плечо.

На этот раз лицо верховной жрицы выглядело более живым, да и лёд в глазах слегка растаял.

— Пойдёмте, госпожа Юлиса. Я выведу вас через зал.

После короткого коридора они попали в просторное помещение, углы которого терялись в полумраке. Свет из круглого окна освещал статую женщины. Со спокойно величавым лицом в целомудренно-длинном наряде она держала в одной руке чашу, в другой — каменную ветвь грушевого дерева.