«Вот батман! Да тут шрам в пол руки получится! Он, что нарочно решил меня изуродовать?»

— Сколько я должна заплатить? — с трудом прохрипела девушка, решив первым делом утрясти финансовый вопрос.

— С учётом того, что пришлось дышать уксусом, который я терпеть не могу, десять риалов, — ответил эскулап, отступая в сторону, освободив место невольнику с узкой полоской ткани в руках. — Дел здесь поменьше, чем с тем варваром. Перевязку часто делать не придётся, если вы останетесь в постели и не будете бегать по городу.

Устало усмехнувшись, он добавил:

— А ещё я оставляю всё необходимое для целебного настоя.

Путешественница знала, что по местным обычаям следовало бы поторговаться, вот только сил на это не осталось. В изнеможении прикрыв глаза, она тихо пробормотала:

— Риата, возьми кошелёк и рассчитайся с господином Пол Таком.

Уже выходя из комнаты, лекарь негромко сказал провожавшей его рабыне:

— Если госпоже станет хуже, приходи за мной в любое время. Нельзя, чтобы такая красавица слишком рано покинула этот мир.

— Да благословят вас боги, добрый господин, — дрогнувшим голосом поблагодарила женщина.

Вернувшись, она попросила Лаюлу посидеть с хозяйкой, а сама отправилась на кухню готовить отвар.

С отвращением осушив чашку, Ника резко пропотела и тут же заснула, вернее вновь провалилась в странное забытье, где время от времени мелькали то неясные, то, наоборот, удивительно чёткие картины, к счастью, не удержавшиеся в памяти.

Из полудрёмы её вырвал стук в ворота. С трудом приподняв веки, девушка увидела, что в комнате воцарился полумрак, а рабыня, прижавшись к стене, что-то разглядывает в окошко.

«У меня научилась», — хмыкнула про себя хозяйка, приподнимаясь на локте. Услышав шорох, невольница оглянулась.

— Госпожа! — вскричала она, бросаясь к столику. — Я принесла фасоль с мидиями. Покушайте, очень вкусно.

— Какая еда! — поморщилась путешественница. — Что там?

— Госпожа Картен вернулась, — торопливо зашептала Риата. — С ней трое рабов, двое мужчин и женщина.

— А сам господин Картен? — спросила Ника, кое-как усевшись на кровати.

— Его нет, — покачала головой невольница, помогая хозяйке. — Наверное, в городе остался. У такого важного человека дел много…

— Подай зеркало, — прервала её девушка, подозревая, что госпожа Тервия захочет к ней заглянуть.

То, что отразилось в начищенной медной пластинке, путешественнице не понравилось. Лицу она вряд ли сможет придать здоровый вид, но вот волосы надо бы привести в порядок. Ника ни в коем случае не желала предстать перед супругой консула беспомощной и ни на что не способной. Пусть думает, что рана хоть и серьёзная, но не опасная для жизни.

Она знала, что сочувствия от Тервии не дождёшься, отношения у них сложились исключительно деловые, без какого-то намёка на сердечность. Значит, не нужно и напрашиваться на жалость.

— Причеши меня, — устало попросила Ника Риату и добавила в ответ на невысказанный вопрос. — Просто чтобы волосы в разные стороны не торчали.

Супруга консула заявилась минут через пятнадцать. Видимо, для начала проверила, как сынок похозяйничал в её отсутствие, а уж потом решила навестить гостью.

— Что с вами, госпожа Юлиса? — озабоченно спросила она, с кряхтением усаживаясь на стул.

— Рана открылась, госпожа Картен, — слабым, но твёрдым голосом ответила девушка, уже подобрав для собеседницы подходящее объяснение резкому ухудшению самочувствия. — Думаю, подлая Мышь вымазала свою шпильку какой-то гадостью вроде гнилой рыбы или собачьего помёта.

— Мерзавка! — потухшие глаза Тервии полыхнули ненавистью. — Мы бросили её тело в овраг на поживу шакалам и воронам. — Теперь её душа никогда не обретёт покоя! Только рабы могут быть так неблагодарны! Я простила её, приблизила к себе, а грязная меретта вредила моей дочери! Чуть не убила вас, госпожа Юлиса.

— Хвала богам, у неё ничего не получилось, — растянув губы в подобии улыбки, Ника почувствовала подкатывавшую дурноту.

— Как вы себя сейчас чувствуете? — с фальшивым участием поинтересовалась женщина.

— Благодарю, — осторожно, словно боясь расплескать переполнявшую голову боль, кивнула собеседница. — Господин Пол Так сделал всё необходимое. Осталось только принести жертву Пелксу. — Я хотела отправить в храм рабыню, но не знаю, разрешат ли ей туда войти?

— Невольникам разрешается посещать храм бога врачевания, — сообщила Тервия. — Завтра Уртекс пойдёт на занятие, и я попрошу его проводить вашу рабыню.

— Спасибо, госпожа Картен, — поблагодарила девушка, и заметив, что та собирается уходить, добавила. — Я узнала, кто такой Ур Тектор.

Супруга морехода без особого интереса вновь опустилась на табурет.

— Работорговец из Гедора, — продолжила путешественница, довольная тем, что удалось хотя бы немного заинтересовать женщину. — Но он покинул город ещё до… исчезновения Вестакии. Я выяснила имена и остальных покупателей сонного зелья. Самый подозрительный из них Зипей Скела.

— Кто такой? — спросила супруга консула. — Чем он вам не понравился?

— Я слышала, посредники — не самые уважаемые люди в Канакерне, госпожа Картен? — вопросом на вопрос ответила рассказчица, надеясь, что шустрый сообщник Ноор Учага уже смылся из города.

— Это так, — согласилась собеседница.

— А ещё у него нет ни жены, ни детей, — заметила Ника. — Такие люди на всё пойдут ради денег.

— Полагаете, моя дочь у него? — недоверчиво хмыкнула Тервия.

— Что вы, госпожа Картен, — криво усмехнулась девушка. — Думаю, он выступал в привычной для себя роли и кому-то помогал.

— Я попробую спросить о нём у мужа, — задумчиво проговорила собеседница.

— Только осторожнее, госпожа Картен, — предупредила путешественница. — Вряд ли ему нужно знать всё.

— Вы сами ещё ничего не знаете, госпожа Юлиса, — презрительно фыркнула хозяйка дома. — Набирайтесь сил, да пошлёт вам Пелкс выздоровление. А я помолюсь Ноне, чтобы ваша помощь больше не понадобилась. Пусть моя дочь окажется на корабле Меченого Рнеха и вернётся домой.

«Это вряд ли», — с неприязнью подумала гостья, глядя ей вслед.

Повозившись, она сползла с подушки пониже и закрыла глаза. Сам консул её так и не навестил.

Ночь прошла отвратительно, Ника металась в болезненном забытье и уснула только под утро.

А когда открыла глаза, увидела скучавшую на табуретке Лаюлу.

— Риата где?

— В храм пошла, госпожа Юлиса, — торопливо ответила гантка. — Сказала, вы приказали.

С её помощью девушка умылась, привела себя в порядок, но от еды отказалась опять. Вновь заснуть не получилось, голова болела терпимо, и путешественнице стало скучно.

«Болеть хорошо с интернетом, телевизором или хотя бы с книжкой», — грустно думала Ника.

Тем временем её сиделка деловито раскладывала на полу волчьи шкуры, явно намереваясь подремать.

«Это мне что, одной придётся от безделья мучиться?» — до глубины души возмутилась больная, пытаясь повернуться.

— Как себя чувствует Орри?

— Гораздо лучше, госпожа Юлиса, — охотно отозвалась гантка. — Скоро мы в усадьбу вернёмся.

— Не нравится в Канакерне? — спросила девушка.

— Чужое здесь всё, госпожа Юлиса, — тяжело вздохнув, Лаюла уселась прямо на полу. — Камень кругом, улочки узкие, того и гляди застрянешь. В усадьбе лучше — деревья, простор. Но всё равно — не как в наших лесах.

Она мечтательно улыбнулась.

— Выйдешь из дома утром — тишина такая, что слышно, как роса на траве звенит. Лесом пахнет, смолой, листочками, грибами да ягодами. А тут один… навоз да вино кислое!

Ещё гантка пожаловалась на местную еду, одежду, обычаи и другие трудности адаптации. Хорошо хоть, Приск Грок относится к гостям по-доброму, работой не изнуряет, кормит досыта. Узнав, что все женщины искусные ткачихи, задумал мастерскую открыть.

Вывалив накопившиеся претензии, Лаюла перешла к планам на будущее.

— Вот только Орри никак не выберет, что ему делать, — озабоченно качала она головой. — То ли в моряки пойти, то ли в хлеборобы. Нам господин Приск Грок предлагает землю взять за часть урожая. По мне так лучше на твёрдости, а его на воду тянет.