— И один — в сторону гор, — продолжал мужчина.

— Много ли людей живёт вне городских стен?

— Так сразу и не скажешь, — пожал широкими плечами десятник и, подумав, стал перечислять. — Два селения — Рыбное место и Скалтовая долина. Сорок три усадьбы. Шесть совсем заброшены, в восьми живут метеки-арендаторы.

— Как же вы справляетесь всего пятью десятками всадников? — удивилась Ника. — Мне говорили, что горцы частенько нападают.

Собеседник рассмеялся.

— Вы забыли про эфебов, госпожа Юлиса. С ними нас иногда и до сотни набирается. Что же до варваров, то в деревню и большие усадьбы они редко суются. Там людей много, и есть кому дать отпор, а арендаторам приходится остерегаться.

— Тогда в чём же ваша задача? — не отставала девушка, стремясь уяснить принципы оборонной политики Канакерна и совершенно не понимая, зачем ей это надо. Может, просто приятно разговаривать с умным человеком?

Румс Фарк подошёл ближе, присев на самый краешек скамьи. Казалось, он тоже удивлён такому настырному любопытству собеседницы.

— Мы ловим или прогоняем мелкие шайки варваров. Их молодые воины любят нападать на стада и отары. Украсть у нас хотя бы овцу — считается признаком удали и отваги. Это одно из немногих развлечений, которые есть у дикарей. Иногда мы захватываем их в плен, тогда вожди и старейшины племён без слов платят городу выкуп. Но главное, мы следим, чтобы Канакерн не застали врасплох.

— Часто приходится драться?

— Случается, — усмехнулся мужчина.

— И товарищей терять?

— И это тоже, — посуровел десятник. — Наша служба опаснее, чем у городской стражи. Хотя они с этим и не соглашаются.

— Зато у вас есть кони! — выпалил Уртекс. — А они своими ногами ходят. Вы, как птицы, над горами летаете, а они из города почти не выходят. И доспехи у вас красивые. Правда, Вестакия?

— Что-то стало прохладно, — вместо ответа выпалила та, поднимаясь со скамейки. — Вернёмся в зал?

— Я не замёрзла, — удивлённо покачала головой путешественница, не понимая причин такой откровенной враждебности дочери морехода к своему жениху.

— Ах да, ты же привыкла к холоду среди дикарей, — девушка гордо вскинула подбородок, и прежде чем направиться к распахнутой двери, пренебрежительно бросила. — Тогда оставайся, скучно тебе не будет.

«Уж не ревнует ли она меня к своему гусару? — внезапно подумала Ника, растерянно хлопая ресницами. — Вот батман! Нашла место и время допросы устраивать. Может, тоже уйти? Нет уж, дудки! А то эта коза решит, что я по первому зову буду бегать за ней, как собачонка».

Проследив взглядом за сестрой, Уртекс хихикнул и, понизив голос, покровительственно сказал обескураженному спутнику.

— Это она нарочно тебя дразнит. Обижается, что долго не приходил.

— Так Вестакия сама запретила! — повысил голос Румс Фарк. — Сказала, что нам не следует слишком часто видеться до свадьбы.

Парнишка на миг стушевался, но тут же нашёл, что сказать.

— Мужчину не должны останавливать запреты, если он питает к возлюбленной настоящую страсть! Принц Ланр не послушал предостережений прекрасной Дридилы и проник во дворец её отца, хотя это и грозило юноше смертью. Быть может, Вестакия так проверяет твои чувства? Девушки всегда так делают, правда, госпожа Юлиса?

— Не знаю, — усмехнулась путешественница. — Не пробовала.

— Хороший совет, Уртекс, — рассмеялся Румс Фарк. — Быть может, я воспользуюсь твоим советом.

— Значит, ты научишь меня держаться в седле? — тут же ухватился за его слова ушлый сын морехода. — Будет лишний повод прийти к нам.

— Как только твой отец купит коня, — пообещал мужчина, поднимаясь. — Вы остаётесь, госпожа Юлиса?

— Да, — кивнула девушка. — Я ещё немного посижу.

— Вакун Длинный советует купить коня у ланалов, — деловым тоном сказал парнишка. — Говорит, у них копыта крепче. А мне больше нравятся атавские лошади. Ты как думаешь?

Ответа кавалериста Ника не услышала. Откинувшись на каменную спинку скамейки, она наслаждалась вечером. Выглянув из-за ската крыши, месяц заливал сад призрачным светом, позволявшим разглядеть даже неровные камни стен. Пахло цветами, негромко стрекотали какие-то насекомые. Ни качки, ни скрипа досок, ни вони от немытых скученных тел. Красота. А тут ещё музыканты заиграли новую, весёлую мелодию. Неплохо живёт консул-мореход-купец Картен. Хотя, вспомнив плавание через океан, девушка подумала, что вряд ли ей захочется поменяться с ним местами. Во всяком случае, на корабль её можно затащить теперь только силой!

Внезапно как-то очень резко навалилась усталость. День оказался слишком длинным. Тело и разум настойчиво требовали отдыха. Интересно, что будет, если она сейчас встанет и тихо уйдёт в свою комнату? Хозяева и гости ничего не заметят? Или обидятся? Нет, рисковать не стоит. Лучше дождаться, когда закончится это мероприятие. Путешественница со вкусом, до хруста в суставах потянулась и направилась в зал. Неожиданно музыка смолкла, а в тишине громко прозвучал незнакомый голос:

— Это стихотворение яснозвучный Грай Вудсток посвятил своему возвращению домой из ссылки.

Снедаемая любопытством, Ника осторожно заглянула в зал. У камина, картинно закутавшись в тёмно-коричневый плащ, стоял немолодой мужчина с венком из листьев на голове. Опустив на широкую грудь пышную бороду, он медленно, словно нехотя, заговорил:

Декламируя, артист, отбросив за спину плащ, то картинно прижимал руки к сердцу, то вздымал их к потолку, то прикрывал ладонями лицо. От чего голос звучал глухо, но очень разборчиво. В заключение он гулко топнул обутой в сандалии ногой и поклонился под одобрительные, хотя и не очень энергичные крики зрителей.

Растроганный Картен вышел из-за стола и собственноручно поднёс ему наполненный до краёв кубок. Быстро осушив весьма объёмистый сосуд, мужчина что-то тихо сказал хозяину дома.

Понимающе кивнув, мореход похлопал его по плечу. Кланяясь, артист заторопился к выходу, но перед тем, как уйти, обменялся парой слов с Приском.

Чтением стихов культурная программа вечера не ограничилась. Из тёмного угла к камину вышел тощий человек в длинном плаще поверх хитона и торжественно провозгласил:

— Господин консул Картен Мерк, господин консул Тренц Фарк, уважаемые гости, Быстрорукий Флук с младенчества учился в Империи у лучших мастеров из далёкой Либрии. И сейчас он покажет вам своё искусство!

Музыканты заиграли новую мелодию. Ещё один сухощавый, смуглый мужчина с бородкой клинышком, одетый в одну набедренную повязку, встав между столами, стал ловко жонглировать кинжалами.

А тот, кто объявил о его выступлении, начал нахлобучивать на голову неуклюжую остроконечную шапку с каким-то дурацким рисунком.

Рабы Картена осторожно втащили в зал деревянный щит в рост человека. Ника уже примерно догадалась, что произойдёт дальше. Обладатель плаща встал рядом, расправив его как крылья птицы, а жонглёр принялся метать ножи, пришпилив края одежды к грубо отструганным доскам. Последний кинжал угодил в шапку. Мужчина рванулся и, как стриптизёр из штанов, выскочил из снабжённого завязками хитона.