— Благодарю вас, госпожа Картен, — кивнула мокрой головой гостья.

— Надеюсь, теперь комната вам понравится?

— Она с первого взгляда показалась мне очень уютной, — улыбнулась Ника, поворачиваясь так, чтобы рабыня смогла потереть ей спинку, и старалась держаться как можно непринуждённее. Судя по рассказам Риаты, её бывшие хозяева частенько вели светские беседы с гостями, позволяя невольникам себя мыть, расчёсывать и всячески ублажать. Рабы — не люди, а лишь говорящие вещи. Как жителю двадцать первого века не придёт в голову стесняться кофеварки или телевизора, так и местные не смущаются своих рабов. Вспомнив ещё одну историю, рассказанную Риатой, путешественница проговорила:

— У вас прекрасный дом, в нём так удобно и красиво. Сразу чувствуется опытная и твёрдая рука заботливой хозяйки.

Тервия довольно улыбнулась. Чувствовалось, что речи гостьи пришлись ей по душе.

— К мужу пришёл Тренц Фарк, и я оставила их вдвоём, — вздохнула она, присаживаясь на скамейку, аккуратно подвинув в сторону сложенное платье Ники. — Пусть поболтают о политике, торговле и других важных для мужчин делах.

Женщина, явно играя, жеманно поджала губы.

— Не понимаю, что интересного они находят во всей этой суете?

Ника как раз вспомнила один философский трактат из числа тех, которые почти силой заставлял её читать Наставник.

— Первейший долг мужчины — заботиться о своей семье, — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно серьёзнее. — Господин Картен прилагает очень много сил, чтобы обеспечить благополучие близких. Ему приходится принимать ответственные и трудные решения. А чтобы не ошибиться в них, надо знать, что происходит в городе. Иногда самая незначительная мелочь имеет значение. Думаю, что только из-за этого ваш достойный супруг, вместо того чтобы наслаждаться встречей с семьёй, беседует с господином Тренцом Фарком.

И улыбнувшись ошарашенной Тервии, добавила:

— Хорошо, что мы, женщины, избавлены от таких забот. Они у нас другие — муж, дети, дом.

— Вы правы, — наконец, кивнула хозяйка, явно не ожидавшая от гостьи подобных слов. — На главе семьи лежит огромная ответственность. Нам остаётся только помогать и поддерживать мужа. Всякий раз, когда Мерк уходит в море, я не устаю молиться бессмертным богам, ожидая его возвращения.

— Господин Картен — опытный и умелый мореход, — сказала Ника, выходя из ванной. — У него крепкое судно и надёжный, храбрый экипаж.

— Да, но в этот раз он едва не погиб! — вскричала женщина. — А я не один раз приносила жертву Нутпену. Даже подарила храму расшитое покрывало!

— Быть может, именно из-за ваших молитв и щедрых жертв владыка пучины позволил Яробу вырвать наш корабль из объятий своей дочери Андих, — наставительно проговорила девушка, с неприязнью чувствуя, как глаза Тервии беззастенчиво шарят по её обнажённому телу. Возможно, женщину заинтересовали невиданные ранее трусики? Но уж больно оценивающим и липким показался ей этот взгляд.

— Да и потом мы много раз проходили рядом со смертью.

— Мерк говорил, вы спасли ему жизнь, — вдруг сказала хозяйка. — Как это случилось?

— Вам лучше спросить у мужа, госпожа Картен, — гостья повернулась спиной, давая возможность рабыне расправить платье красивыми складками и соображая, как лучше отвертеться от ответа на столь щекотливый вопрос. Они же с капитаном не обсуждали, кому и что можно говорить. Сболтнёшь чего-нибудь ненароком, потом хлопот не оберёшься. Подстёгнутая чувством опасности память вновь нашла подсказку у местных философов. Всё же не зря она читала их словесную муть.

— Только не подумайте, будто я пытаюсь что-то скрыть, — предостерегающе проговорила девушка, заметив тень неудовольствия на всё ещё красивом лице собеседницы. — Просто с моей стороны будет слишком самонадеянно заявлять о том, будто я спасла жизнь вашему мужу. Но если он так считает, то пусть и рассказывает сам.

Слушая её, Тервия, казалось, вновь находилась в явном замешательстве.

— Госпожа Юлиса, я начинаю сомневаться, что вы всю жизнь провели среди варваров. Ваши речи разумны не по годам. Можно подумать, в диких лесах Некуима вас учили лучшие философы!

— Так и есть, — любезно улыбнулась довольная собой Ника, присаживаясь рядом с ней на лавку и позволяя Риате зашнуровать сандалии. — Они постоянно присутствовали рядом в виде свитков и воспоминаний моего отца. А он всё-таки принадлежит к славному роду младших лотийских Юлисов.

— Истинное благородство видно сразу, — чуть поклонилась женщина. — И если это так, вы должны понять моё беспокойство…

— Постараюсь вас не разочаровать, госпожа Картен, — тут же стала серьёзной девушка, гадая, что же такое вдруг понадобилось от неё супруге морехода.

— Мой муж привёз целый корабль дикарок, — понизила голос собеседница. — Вы должны знать, кто из них… пользуется его наибольшей благосклонностью? Или он, как варварский вождь, решил окружить себя целой толпой наложниц?

Гостья открыла рот, собираясь защитить доброе имя капитана, но хозяйка, опередив её, решила объяснить причину своего беспокойства.

— Мне не нравится, что они останутся в Канакерне. Может вы не знаете, но Мерк решил поселить их в нашем загородном имении. Понимаете, одно дело шалости с рабынями или проститутками, и совсем другое, если мужчина привязывается к любовнице.

— Я с радостью развею все ваши опасения, госпожа Картен, — облегчённо перевала дух Ника. — Ваш муж не увлечён ни одной из этих женщин. Да их не так уж и много.

— Вот как? — вскинула подведённые брови Тервия.

— Во время плавания две девушки нашли себе мужей среди матросов, — стала перечислять гостья. — Одну сватает за своего сына-заику Гас Мрек. Осталось десять. Точнее девять. Одна — невеста единственного мужчины-ганта.

Неожиданно собеседница звонко рассмеялась.

— Ах, госпожа Юлиса! Вы всё-таки очень молоды. Для того, чтобы отвлечь мужчину от семьи, достаточно одной смазливой мордашки.

— Да, вы правы, — поднимаясь, вернула улыбку Ника. — У меня нет опыта общения с мужчинами. Но всё же не стоит беспокоиться из-за этих женщин. Среди них нет никого, кто мог бы сравниться с вами.

— Спасибо на добром слове, госпожа Юлиса, — Тервия тоже встала. — Вечером у нас небольшой праздник. Придут только друзья.

— Такое событие необходимо отметить, — согласилась девушка.

— Супруг хочет, чтобы вы к нам присоединились.

«Вот батман!» — едва не выругалась Ника и растерянно заметила.

— Вряд ли это будет уместно, госпожа Картен? Я лишь случайный гость в вашем доме и никого не знаю.

— Вот и познакомитесь, — Тервия мягко взяла её за руку. — Не бойтесь, это же не большой императорский приём. Приходите. Друзья не простят, если мы спрячем от них внучку сенатора и племянницу радланского регистора. О вас обязательно будут говорить в самых богатых домах Канакерна. Девушка такого знатного и известного рода выросла среди варваров! Вы даже не представляете, что могут наболтать здешние сплетницы? Так покажите хотя бы нашим знакомым, что вы не только красивы, но и умны, начитаны и прекрасно воспитаны.

— Не перехваливайте меня, госпожа Картен, — покачала головой девушка, высвобождая кисть руки из цепких холодный пальцев собеседницы. — Мне ещё очень многому придётся научиться.

— Вот и поучитесь, — не терпящим возражением тоном сказала женщина, отступив на шаг. — Жаль только, платье у вас несколько старомодное.

— Ещё бы, — усмехнулась Ника. — Его носила ещё моя мать.

— Но ваш отец мог бы позаботиться об этом, — нахмурилась хозяйка. — Мерк привёз бы вам всё самое новое, что смог бы найти в городе.

— В лесу подобная одежда только мешает, — покачала головой гостья. — А он до последнего не мог решиться отправить меня на родину. Политика, госпожа Картен.

— Я сейчас иду в город, — заявила Тервия. — Надо кое-что закупить и договориться с госпожой Сассой насчёт повара. Он у них так искусно готовит угрей!

Закатив глаза, женщина восхищённо причмокнула губами.