Да и продавец всё ещё внушал ей некоторые опасения. Уж слишком сильно она его унизила. Мужчины, как правило, такое не прощают особенно женщинам. Ника криво усмехнулась, вспомнив Глухого Грома.

Одно хорошо, торгаш не знает ни кто они, ни где живут. Чтобы установить это, потребуется какое-то время. Оставалось надеяться, что Картен проспится, а погода улучшится настолько, чтобы корабль смог выйти в море.

Но вдруг лавочник решит за ними проследить? Нет, не сам, для этого он слишком толстый. Но можно же кого-нибудь послать? Ника резко оглянулась и вновь едва не упала.

— Что с вами, госпожа? — тревожно спросила Паули.

— Ты не заметила, за нами от Тирафа никто не шёл? — спросила девушка, перекладывая серебро в другую руку.

— Нет, госпожа, — чуть помедлив, покачала головой служанка. — Я смотрела. Тот злой купец в окне со своим рабом разговаривал.

Услышанное слегка успокоило путешественницу. Но всё же она попыталась прибавить шагу, а в пустынных переулках сама проверяла, не идёт ли кто следом?

В гостиницу они вернулись усталые и мокрые. Обеденный зал опустел, хотя, видимо, ненадолго. Скоро полдень — время обеда. Из кухни уже тянуло умопомрачительными запахами оливкового масла, жареной рыбы, мяса и каких-то специй, от которых рот Ники тут же наполнился слюной.

Всё так же возившийся за стойкой хозяин удивлённо посмотрел на женщин. Не собираясь ничего объяснять, они торопливо простучали сабрагами мимо, завернув в коридорчик к «номерам» для постояльцев, где едва не столкнулись с Картеном.

Увидев пассажирку, капитан почему-то вздрогнул, взгляд дёрнулся в сторону, но через секунду лицо его расплылось в пьяненькой улыбке.

— Как прошла прогулка, госпожа Юлиса?

— Плохо, — буркнула девушка, придерживая заметно потяжелевший мешочек. — Вы оказались правы, не стоило уходить из гостиницы.

Купец самодовольно кивнул и вдруг сладко, со вкусом зевнул, пахнув на собеседницу густым перегаром.

— Но дождь кончился, и ветер почти стих, — добавила она, заведя руки за спину.

— Значит, завтра отплываем, — удовлетворённо кивнул мореход, и покачиваясь, заковылял к своей двери.

Проводив его взглядом, Ника постучалась в свою комнату.

— Госпожа? — раздался недоверчивый голос Риаты.

— Я, — откликнулась та. — Открывай быстрее!

Пропустив их внутрь, рабыня выглянула в коридор.

— Сними с меня эту гадость! — со стоном взмолилась девушка, плюхнувшись на табурет.

— Сейчас, сейчас, госпожа, — засуетилась невольница. — Тут ремешок затянулся.

— Спала, что ли? — проворчала Паули, сбрасывая мокрую накидку.

Ника бросила взгляд на скомканную постель.

— Вот ещё, что ты такое говоришь! — обиженно затараторила Риата, разматывая обёрнутый вокруг лодыжки ремешок. — Даже не думала!

Хмыкнув, путешественница положила на стол тяжёлый кошелёк.

— Неужели всё время на ногах стояла?

— Ну, может самую малость вздремнула, госпожа, — пряча глаза, пробормотала женщина. — Всё равно же делать нечего.

— Одежду сухую припасла? — спросила Паули, самостоятельно снимая тяжёлые сабраги.

— Тебя ждать буду! — фыркнула невольница, со стуком ставя деревянные сандалии, и метнулась к кровати.

Не имея чётких указаний, многоопытная рабыня развесила на высокой спинке гантское платье, доставшееся госпоже из захваченных у работорговца трофеев, кожаную рубаху с брюками и ночную сорочку.

В комнате было прохладно, и аратачский костюмчик пришёлся бы как нельзя кстати. Но вдруг кто в гости зайдёт? Или самой выйти понадобится? Одно дело — непривычный фасон и расцветка, и совсем другое — аристократка в кожаных штанах. Подобное зрелище может вызвать разрыв шаблона у добрых жителей Сантиса и привлечёт к её персоне совсем нежелательное внимание. А вариант с ночнушкой лучше вообще не рассматривать. В ней и заболеть недолго.

Рабыня взяла её мокрое платье, накидку, чтобы вывесить сушиться на гостиничном дворе, и сабраги. Паули тоже переоделась и, расправляя ткань, сказала:

— Моё тоже захвати.

— Вот ещё! — дёрнула плечом Риата. — Сама неси. Ты такая же служанка, как и я!

— Не такая! — вскипела гантка. — Я свободная, а ты рабыня!

— Рабыня, да не твоя! — огрызнулась невольница.

— Вы ещё подеритесь! — морщась, проворчала Ника. — Как дети малые. Ты всё равно во двор идёшь? Вот и захвати её вещи. Не переломишься.

— Слушаюсь, госпожа, — с деланным смирением опустила глазки Риата.

Оставшись вдвоём со служанкой, девушка приказала ей сшить три мешочка для денег. Не стоит их держать все в одном месте.

— Если здесь тебе темно, пойди в зал или во двор. Только на улицу не показывайся.

Весь день Риата и Паули дулись, всячески демонстрируя друг другу свою неприязнь. Но формально Ника не могла ни к чему придраться. Все её распоряжения выполнялись так, что ссора их госпожи не касалась. Плюнув, та решила не обращать внимание на глупых баб, сосредоточившись на деньгах.

Два мешочка по двести риалов она убрала на дно корзины, завернув их в незаменимые заячьи шкурки и уложив рядом со шкатулкой. Ещё один положила сверху, прикрыв рубахой и предварительно отсыпав немного в кошелёк. Четвёртый вручила удивлённой Паули.

— Пусть у тебя будет. Чтобы мы без денег не остались, если вдруг меня ограбят.

— Вы так доверяете мне, госпожа? — вскинула белесые брови служанка.

— А что, не должна? — нахмурилась Ника.

Гантка степенно поклонилась.

— Спасибо, госпожа. Как своё беречь буду.

На обед и ужин девушка в зал не выходила, сославшись на недомогание. Ей не хотелось показываться на людях в платье варваров. Надо же соответствовать образу радланской аристократки. А еду ей принесли служанки.

Ни погода, ни капитан не подвели. Правда, отплытие пришлось отложить на несколько часов, пока грузили продукты и воду. Но ещё до полудня корабль Картена покинул гостеприимный Сантис.

Теперь, если не произойдёт ничего непредвиденного, следующей остановкой станет Канакерн. Среди матросов царило приподнятое настроение, а вот женщины явно беспокоились всё сильнее.

Орри являлся единственным мужчиной — гантом на судне, поэтому Крек Палпин именно у него официально попросил руки Ильде. Жена моряка умерла несколько лет назад, оставив ему сына и свою престарелую мать. И вот теперь он вновь решил связать себя узами брака.

Риата потихоньку сообщила госпоже, что на родине ему бы ни за что не заполучить в жёны такую молодую девушку.

— Если только она не ужасная уродина, — шептала невольница, косясь на гомонящих неподалёку ганток.

— Почему? — вскинула брови Ника.

— Старый, госпожа, — рабыня взглянула на хозяйку с лёгким укором, словно на малое дитя. — Какой девушке он понравится настолько, чтобы выйти за него замуж? И простой моряк. Какие родители отдадут ему свою дочь. А тут сразу и красивая, молодая жена для постели и работница в дом.

Видимо, подобные мысли пришли в голову не одному Креку Палпину. Через пару дней Нут Чекез так же попросил Орри отдать ему в жёны Елси. Матрос поклялся, что брак будет заключён по всем правилам, и даже согласился подписать брачный контракт, взяв в свидетели самого Картена.

Надо отдать должное молодому ганту. Перед тем, как ответить, он поговорил с девушкой наедине. Вот ей Ника точно могла только посочувствовать. Крек Палпин ещё тот козёл, но у него, по крайней мере, есть сын, и он не бросил тёщу. А Нут Чекез всегда вёл себя как конченный придурок.

То ли к счастью, то ли к сожалению, но больше никто не последовал их примеру. Потом Паули рассказала, что Гас Мрек уговаривает Флийну выйти замуж за его сына. По словам матроса, он хороший парень, здоровый, заботливый. Только сильно шепелявый. Поэтому очень стеснительный и до сих пор не нашёл себе девушку по сердцу.

Заинтересовавшись этой «ярмаркой невест», пассажирка спросила у капитана, будут ли гражданами Канакерна дети ганток?

— Происхождение всегда считалось по отцу, — удивился мореход. — Разве вы не знали этого, госпожа Юлиса.