– Так Ксанка приёмная дочь. С Мирославом, сыном Пирата и Белки, живёт – пояснила девушка. – Неужто не понятно?

– А завидуешь то почему? – уточнил парень, пытаясь уловить логику в словах девушки.

– Мирослав ведь здесь родился. А теперь и Ксанка беременна…

– И, что тут такого? – недоумевал парень. – Если хочешь, то и ты забеременей, – засмеялся Манкурт и уложив Анжелику на спину, оказался поверх неё. Но девушка даже не улыбнулась.

– Ты дурак?! Или на самом деле ничего не знаешь?! – с надрывом и тоской в голосе выкрикнула она, глаза тут же наполнились влагой.

– Чего я не знаю? – Манкурт на самом деле не понял, с чего это вдруг Анжелика готова вот-вот разреветься.

– Я с радостью давно бы уже забеременела и родила, – всхлипывая, она призналась в заветном желании. – Но ведь потом мой ребёнок превратится в тварь. Не выживают здесь дети! – она промокнула уголком пододеяльника слёзы.

– Прости, я и правда, не знал об этом, – он, поцеловав её влажные глаза, вдруг замер. – Погоди, а как тогда,… – он не договорил до конца, его перебила Анжелика. – Так я это и имею ввиду! Понимаешь, в стабе поговаривают, что Пират где-то раздобыл белую жемчужину. Ведь, если её проглотит ребёнок в определённый период, то он стопроцентно станет иммунным. А теперь вот Ксанка беременная и очень, при этом, счастливая. Мирослав с неё, буквально, пылинки сдувает. Выходит, она уверена, что ребёнку ничего не угрожает. А почему так, я не могу понять. Правда, бабы болтали, что она сама беложемчужница. А слухи, ведь, на пустом месте не появляются. Но не может у Пирата быть целого склада белого жемчуга! Знаю, что это грех, но видя её счастливое лицо, я готова от зависти её убить. Прости меня, Господи!

Слушая Анжелику, Манкурт поймал себя на мысли, что история с беременностью Ксанки, кажется ему знакомой.

«Но откуда? Чёртова память!»

Выговорившись, Анжелика устало вздохнула и затихла. Сработала защитная реакция организма, погрузив её в спасительный сон.

* * *

– Герхард, тебе не кажется подозрительным, что довольно долгое время нет никаких вестей от нашего общего знакомого? – последнее слово было произнесено с некоторой издевкой.

– Господин Адалрикус, я и не жду так скоро какого-то положительного результата. Пескарю требуется время для выполнения операции.

– Какого дьявола, – вскипел босс, – ты считаешь три прошедших месяца коротким сроком?! По тому, как вздрагивал фильтр респиратора, можно понять, что Адалрикус очень сильно зол. Давненько Герхард его таким не видел.

– Там, – босс направил указательный палец в потолок, – требую срочно форсировать операцию. У них большая ставка на роженицу и её плод. В общем так, – Адалрикус обтёр носовым платком вспотевшую тонкую шею, – даю тебе ещё неделю. И, если, к этому времени Пескарь не объявится, придётся тебе самому ехать в стаб к рейдерам. Если операция будет сорвана, то очень советую тебе подумать, стоит ли возвращаться назад. Герхард, я очень тобой недоволен. Всё, можешь быть свободен, – босс раздражённо указал на дверь в шлюзовую камеру. – Но, запомни, я жду результаты.

Выслушав босса, Герхард молча развернулся и покинул кабинет. После его ухода, Адалрикус нажал кнопку на столе, и помещение наполнилось зелёной дымкой с ароматом фиалки. После обеззараживания воздуха, хозяин кабинет и самой базы внешников снял респиратор и вдохнул впалой грудью очищенный воздух…

– Старый козёл! – с ненавистью произнёс Герхард, выйдя от босса. Вот уже более семи лет непрерывно он живёт и работает в Улье, без возможности вернуться домой в нормальный мир. Дорога обратно ему заказана. Он заражён и теперь до конца своих дней обречён жить на базе внешников, как называют их местные жители. Правда, местными их можно назвать с очень большой натяжкой. Все они попали сюда не по своей воле. Чего не скажешь о Герхарде. Погнался за хорошим заработком. И не простом хорошем, а очень даже огромным. Во всяком случае, за одну неделю он получал столько, сколько бы в своём мире ему пришлось бы пахать почти полгода. Но и риск, естественно, велик. Не зря же такие деньги платят. Это и твари, которые с большим удовольствием готовы сожрать любого, и немалая вероятность заразиться и саму превратиться в тварь, если не повезёт оказаться иммунным. Поначалу он гордился своей работой, да и собой тоже.

Так вышло, что учёные его мира совершенно случайно, как часто бывает, проделали проход в необычный параллельный мир или планету (до сих пор так и не разобрались в этом). Поначалу даже не сообразили, насколько им повезло. Про поиски полезных ископаемых забыли сразу, как только поняли, что главная ценность в обнаруженном мире – люди. А именно те самые, которым при попадании сюда, повезло остаться иммунными. В отличие от Герхарда, приезжавшего сюда на полугодовые вахты и затем возвращавшегося обратно в свой мир на отдых, люди из менее развитых миров, попадали сюда, по стечению обстоятельств и не по своей воле, вместе с частью своих населённых пунктов, без всякой возможности вернуться назад. Из ста процентов попадавших сюда людей, выживали и оставались нормальными, всего один – два процента. И причина всему этому атмосфера, заполненная под самую завязку смертельными спорами. Их происхождение так и не смогли выяснить.

От этой заразы, тем более совершенно невидимой, никак не спастись. Но зато счастливцы, оказавшиеся иммунными, получают в дар бессмертие и вечную молодость. И всё благодаря тому, что смертельные споры не терпят конкуренции и уничтожают чужеродные вирусы и болезни. Вследствие этого внутренние органы иммунных очень годятся в качестве донорских. Если вначале главной задачей базы являлась поставка в свой мир платины, золота, серебра и других полезных металлов, которые собирались в кластерах, то после переключились на донорские органы. По доходности даже не с чем сравнить. Они не просто спасали людей от не именуемой смерти, но и омолаживали организм, замедляя наступление старости. Естественно, данные положительные побочные эффекты не сразу заметили. А вот когда…

Потребность в донорских органах иммунных резко возросла, значительно превысив поставки. Очень богатые, но дряхлые сильные мира сего, готовы выложить любые деньги за почти вечную жизнь. Вот тут и произошло столкновение алчности и морали. Чтобы один человек получил бесценные органы, необходимо умертвить другого. А может не только одного. С чем не были согласны многие порядочные члены правительства. Произошёл переворот, к власти пришли те, для кого деньги превыше всего и кому плевать на мораль. Сменили руководство и на базе. Герхард к этому времени уже заразился и стал невыездным. От разделки на органы уберегло то, что его ценили за аналитический ум и умение располагать к себе людей. Руководство базы приняло решение использовать его в работе с агентурой и многочисленными группировками. Бандитов в Улье хватало различных мастей им и решили возложить на данных «товарищей» грязную работу. Скрепя сердцем, преодолевая брезгливость, Герхард, представляя грозную силу в лице внешников, заключал с ними «договора» на поставку живого товара или уже удалённых органов. Для сохранности органов мурам предоставили специальные переносные автономные холодильники. Взамен в качестве оплаты предлагали горох и жемчуг или оружие. Решение оказалось правильным и востребованный биологический материал начал поступать в довольно большом количестве, невиданном ранее. Герхард тяготился своей работой. Он в полной мере давал себе отчёт, что измазался в крови невинных более уже, как некуда. Ведь именно при его посредничестве ускорились и увеличились поставки органов.

Вначале увлекательная и высокооплачиваемая работа, после того, как он заразился, начала терять для него свой смысл. Зачем ему счета в банке, если нажитые капиталы теперь ему негде тратить. С некоторых пор в Улье для него другая валюта ценнее денег. Сменивший прежнего руководителя базы, Адалрикус предложил большую часть вознаграждения выдавать споранами, горохом и жемчугом. Может он как-нибудь и смирился бы со своей участью, но тут по указанию сверху, у босса появился заместитель, вызвавший у Герхарда ещё большую неприязнь, чем сам Адалрикус. Этот любитель «клубнички» сразу принялся требовать от Герхарда доведения до муров своих частных заказов – поставку для него девственниц. Правда, нужно отдать ему должное, оплачивал поставки из своих средств. После любовной утехи, использованный живой товар отдавал на органы. Скрипя сердцем, Герхард вынужден был исполнять сексуальную прихоть зама босса. Муры же, не испытывая никаких мук совести и душевных терзаний, исправно выполняли поставки иммунных.