С утра, в сопровождении Ракоци, уралец отправился за ответом к вождю, дав команду всем готовиться к отъезду. Оставаться в лагере при любом решении Мадьяра он не собирался. Полубессонная ночь настроила его рискнуть всем, но добиться чёткого решения. Не даст Мадьяр земли – уйти от него, невзирая на возможность вооружённого противостояния. Орда сейчас не сможет задержать уральцев, а через месяц-другой подчинённые Олегу воины сразятся с любым врагом, что с арабами, что с уграми. Дальнейшее пребывание в стане угров ни к чему хорошему не приведёт, это поняли все. Поэтому уральцы и примкнувшие к ним пехотинцы стали собираться в путь, не сомневаясь, что командир знает дорогу.
– Я сдержу своё слово, – ответил на молчаливый вопрос Олега верховный вождь Мадьяр, ожидавший командира пушкарей в окружении старейшин и вождей, – к западу в дневном переходе на берегу залива стоит рыбацкое селение. Оно твоё, как и все земли вокруг залива на пять вёрст от селения.
– Благодарю, великий вождь, – поклонился отставной подполковник, ожидавший подобного подвоха и приготовивший достойный ответ, – за доброе отношение и щедрость. Теперь я могу рассчитывать на спокойную старость, ни один враг не заглянет в моё селение. Все дороги с запада на восток идут далеко от берега моря, я смогу насладиться семейным счастьем, не отвлекаясь на защиту долины Инда от врагов. Поэтому прощаюсь с тобой, вряд ли мы увидимся ещё.
– То есть, как это прощаешься, – возмутился вождь, – ты давал клятву служить мне и обещал оборонять мои земли от врагов с запада.
– Я обещал служить тебе во время похода, пока ты не захватишь все эти земли, и выполнил обещание, – спокойно отреагировал уралец, – мои воины помогут захватить остатки княжества Синд. Что касается защиты твоих земель с запада, я обещал, что арабы и другие враги не пройдут через мои земли в княжество, так я сдержу обещание. Через мои земли враги не пройдут, но они легко обойдут границы моей невеликой земли. Пусть защиту от врагов с запада тебе обеспечит другой воин, которому ты подаришь земли западного пути, между горами и океаном. К тому же того клочка земли, что ты «щедро» пожаловал мне, не хватит на содержание достойных воинов, – улыбнулся вождю в глаза уралец, – хорошо, если я смогу прокормить свою семью.
– Подожди, – покраснел Мадьяр, быстро ухвативший суть речи Олега, – тогда отдай мне своих пушкарей навсегда. Уж я-то смогу их прокормить.
– Пушкарей отдать не могу, они принесли мне клятву верности, а десяток пушек смогу… продать. Раз уж земли у меня не будет, хоть золото появится, на строительство крепости. Хотя, – уралец махнул рукой, – отдаю пушки даром, за право беспошлинной торговли на всех захваченных ордой землях. Дашь такое право или нет?
– Разрешаю беспошлинно торговать тебе и твоим потомкам на всех моих землях, – щедро махнул рукой вождь, – обрадованный тем, что обманул доверчивого уральца. За пустые обещания получил десять пушек.
– Последний вопрос, – остановился у выхода хитрый сыщик, – дальше к западу твои земли или чужие? Могу ли я воевать с теми, кто нападёт на меня с запада?
– Не только можешь воевать с ними, но и обязан, – возмутился тупостью уральца вождь, – за твоими землями на западе мои враги, ты клялся не пропустить их через свои земли. И земли я тебе дал для защиты своей спины от нападения с запада. За это я разрешаю тебе не участвовать в захвате остальных земель княжества Синд. Живи в своём графстве, служи мне верно, воинов у тебя больше, чем надо, для защиты твоих земель.
Не прошло и часа, как уралец вернулся в шатёр вождя, протягивая ему два свитка пергамента, заполненные письменами на русском языке.
– Что это? – возмутился Мадьяр, как и большинство угорских вождей, не знавший грамоту.
– Это дарственная на землю для меня и моих потомков, с условием не пропускать через мои земли твоих врагов, кои граничат со мной с запада, – развернул Олег пергамент и передал его священнику Линю, знавшему уральскую письменность. – Второй документ – это твоё разрешение беспошлинной торговли на всех землях в долине Инда для меня и моих потомков. Не гневайся, вождь, я уже не молод, хочу передать всё своё наследнику. Вдруг я не доживу до того дня, когда смогу передать всё сыну сам, из уст в уста, вот и записал на пергаменте.
– Вот тебе моя подпись, – нацарапал на пергаменте свою тамгу верховный вождь, а священник заверил это своей подписью и всё скрепил печатью, – не забудь оставить мне пушки с припасом и можешь отправляться в своё графство.
На такой, недружеской, ноте и расстались соратники, прошедшие с боями три тысячи вёрст, через степи и горы, болота и джунгли. Олег остался доволен тем, что получил землю, право беспошлинной торговли, самое главное, смог выйти в отставку живым, не доводя дело до вооружённого столкновения c Мадьяром. Более того, с приобретением пушек верховный вождь угорской орды становился заинтересованным в регулярном пополнении припасов к орудиям. Кроме уральца, никто эти припасы Мадьяру не поставит в радиусе пары тысяч вёрст, причём, что характерно, живого и невредимого уральца. А уж защититься от возможного нападения недоброжелателей Белов сможет, дайте срок.
Отношения между отрядами пушкарей и стрелков и остальной угорской орды с каждой минутой становились всё напряжённее. Казалось, атмосфера накалилась настолько, что вот-вот ударит молния. Поэтому, добившись относительно хорошего результата от Мадьяра, Олег скомандовал срочно покинуть угорский лагерь. Буквально через час длинная колонна повозок, запряжённых быками, двигалась на запад вдоль берега Индийского океана, к отведённым владениям. Сам же новоиспечённый граф оставался в лагере угров, пока последняя повозка не отправилась в путь. Олег лично сопроводил повозки с десятком пушек и боеприпасами к Мадьяру, убедился, что вопросов у верховного вождя нет. Для обучения угорский воинов стрельбе из пушек с переданными орудиями остался десяток пушкарей, на первое время. Только после этого Белов рискнул покинуть негостеприимный лагерь угров, догоняя свой караван.
Конная полусотня стрелков в тот же день, по указанию «молодого» графа, отправилась на север, в Пешавар, с ними ехал Нагиб – закупать селитру, серу, железо, медь, хлопок во всех городах, что встретятся по пути. Олег отдал ему половину своей казны для найма мастеров и ремесленников, для заключения сделок с купцами, чтобы те везли подобные товары и руду в графство, пообещав закупать любые объёмы. Командовал полусотней Мена, он получил задание погрузить на заказанные лодки все три паровых двигателя и сплавить их по Инду в океан, в приобретённые земли. Да забрать всех добрых угров, хоть и калек, согласившихся переселиться в графство. Кроме того, попросить у Сурона пару учеников священника, для обращения местных рыбаков в уральскую веру, если не удастся уговорить самого Сурона на переселение.
Пехотинцы-копейщики, несмотря на огромное желание служить Олегу, остались с угорской ордой, они приносили клятву Мадьяру и вынуждены были её соблюдать, остальная часть уральского войска, шесть сотен пушкарей и стрелков, две тысячи бывших дружинников-индусов, с обозом двинулись на запад, где в дневном переходе ожидали их земли куцего графства. Там, на берегу океана, действительно оказалось небольшое селение, жители которого в основном рыбачили. В этом небольшом селении уральцы мобилизовали всех взрослых мужчин и подростков, определив их на строительство укреплений и будущего замка. К удивлению уральца, набралось две сотни жилистых мужиков и парней, им переводчики объяснили, что прибыли владельцы здешних мест. Добавив к бочке дёгтя каплю мёда в виде обещания охраны от грабителей и снятия любых налогов, уральцы приступили к сооружению оборонительных валов. Памятуя о штормах и цунами, место для замка сыщик выбрал в версте от берега, на высоком холме.
Учитывая тропический климат, отвлекать своих воинов и специалистов на строительство жилья уралец не собирался. Необходимо было решить две главные задачи – создание достаточного количества оружия и боеприпасов и прокорм почти трех тысяч человек, в большинстве своём здоровых молодых мужчин. Вторая задача по важности была едва ли не главной, ибо голодные воины легко могли направить оружие против самого Олега. Поэтому работали все, не отвлекаясь на создание уютных жилищ, а граф показывал пример, оставаясь жить в палатке, вместе с женой и сыном. Он громогласно объявил, что будет жить в палатке, пока графство не будет полностью готово к отражению любых врагов. Мастера и воины оценили здравый смысл своего графа, которому рискнули присягнуть на верность. Все понимали, что судьба у них общая, с гибелью графа и его воинов ждёт незавидная участь.
