Возражений ни у кого не было, все обсуждали, кто поедет на юг. Утром к Уральску вышли представители бежавших с поля боя угров на переговоры, которые затянулись надолго. Среди полусотни скрывшихся угров возникла ссора между родами, в результате которой четыре рода, наименее пострадавшие в бою, переправились на тот берег Камы, бросив воинов пятого рода. Из семи угров, оставшихся на уральской земле, все были ранены, лодок не было, а переплыть Каму не могли – элементарно не умели плавать. Вчерашняя расправа уральцев над уграми, пытавшимися разведать обстановку, напугала остальных. В отсутствие шаманов здравый смысл подсказал воинам просить мира, чтобы спокойно отправиться домой, добраться живыми до своих семей. Они простодушно полагали, что всё закончено, их отпустят домой, а через месяц, кто сможет, выкупит пленных. Судьба остальных пленников никого не интересовала, фатальное отношение к жизни было правилом, особенно для угорских племён.
Все неприятности списывали на волю богов, сами угры заранее считали себя (в большинстве своём) марионетками в руках высших сил, безропотно подчиняясь обстоятельствам. Сколь-нибудь сильные духом люди рода становились шаманами или вождями, если эти места были заняты, их изгоняли или уничтожали. Так в течение веков в угорских племенах шёл искусственных отбор послушных, безропотных и работящих мужчин. Славян в Приуралье проживало немного, в основном пришлые изгои, да жители небольших селений, основанных ими же. В этих селениях, в силу малочисленности, ценились решительные люди, способные на смелые и нетривиальные поступки. Конкуренции в борьбе за власть, как и родовых оков, среди славян Приуралья не было. Не нравится жить в селении, тайга большая, сильный человек выживет, слабый – нет. Так выживали малочисленные славяне на Урале, постепенно ассимилируясь с уграми.
Выслушав угров, просивших мира и безопасной дороги домой, Ждан предложил даже помочь в переправе. Лодки, в большом количестве стоявшие у причалов, угры не успели в своё время сжечь, причал простреливался из ружей с крепостной стены. Плавсредств для перевозки раненых было предостаточно, тем более что уральцев волновала безопасность на своём берегу. Однако, когда угры услышали встречные требования уральцев, лица воинов помрачнели. Нет, Ждан не мешал уходу вчерашних противников, он ясно и недвусмысленно разъяснил политику уральцев в отношении тех, кто нападает на их города. Уральцы оставляли своим врагам два выхода: либо ассимиляция, со всеми необходимыми атрибутами, вроде отправки детей на обучение, либо откочевка от границ. Оставался и третий вариант: война с уральцами на уничтожение, но о таком варианте угры почему-то не хотели думать.
Полдня уральцы, сменяя друг друга, разговаривали с переговорщиками угров, убеждая тех принять нужное решение. Затем угры отправились в лес, назначив место перевозки раненых на другой берег Камы. Пока шла переправа, Кудим заканчивал подготовку к уральской экспансии, азартно потирая руки. Отличный хозяйственник, Кудим поставил обеспечение дружины на высочайший уровень. Требовательный командир, он не допускал бесхозяйственности и порчи инвентаря, впрочем, среди уральцев такое поведение практически не встречалось. Если что и ломалось, то в ходе учёбы или тренировок, дружинники, как правило, сами занимались ремонтом. Именно он, кстати, узнав результаты сражения, предложил дополнить доспехи всадников защитой ног и рук, благо стали выплавляли всё больше, себестоимость её падала.
Уральцы переправились через Каму вместе со вчерашними противниками. Плавуня с семьёй, пригнавший спасённых коней обратно, помогал седлать лучших скакунов в дорогу, не упустив случая выпросить себе два десятка пленников для отстройки сожжённого хозяйства. Не сомневаясь, что угры вольются в уральский союз, Ждан распорядился переправить для раненых противников пять телег, в которые запрягли коней Плавуни. Кудим не стал ждать, его конники ровной рысью сразу после переправы ушли на юг. Не успели скрыться в лесу последние всадники, как на пепелище застучали топоры, с учётом печального опыта уральцы спешили не только восстановить хозяйство, но и обнести основные постройки частоколом. Все пленники, способные работать, начали отстраивать сожжённую ферму.
Вернулись гонцы из соседних селений, принесли хорошие вести: нападений на Выселки и Прииск не было, на всякий случай жители всех селений приготовились к обороне. К вечеру уральцы подвели окончательные итоги внезапного нападения, оказавшиеся печальными. Угры разграбили и сожгли все пасеки и заимки вокруг Уральска, больше двадцати строений. Всю неделю священники поминали в храмах умерших, благословляя воинов за победу. Уральцы спешили отстроить сгоревшие хозяйства до холодов, на помощь потерпевшим вышли соседи и близкие родичи, стук топоров звучал с рассвета до заката.
На четвёртый день прилетел первый из трёх голубей с запиской Кудима, в ней он сообщал о захвате первого селения, ближнего к уральцам. Всадники опередили своих вчерашних соперников, возвращавшихся пешком, да с ранеными, буквально на один день. Род южан оказался не готовым к визиту уральцев, угры спокойно ожидали своих воинов с награбленными трофеями. Каково же было их удивление, когда вооружённые уральцы быстро въехали в стойбище, ранили и обезоружили пытавшихся сопротивляться. Однако не кинулись по хижинам и юртам грабить и насиловать, как ожидали угры, а объявили селение захваченным и присоединённым к уральскому союзу.
Обрадованные отсутствием грабежей и насилия старейшины дружно закивали головами, мол, конечно, конечно. Вы только уйдите, мы пообещаем всё, что просите. А потом, когда вернутся наши воины, посмотрим. Всё оказалось немного не так, как они предполагали. Мало того, что пленные угры рассказали о поражении, так уральцы немедленно занялись отбором подростков для переселения в Уральск, начали с детей и внуков старейшин и покойных шаманов. За день не управились, остались в селении угров.
К вечеру следующего дня голубь принёс продолжение рассказа Кудима, уральский отряд уже двигался обратно. Кудим парой фраз описал шоковое состояние разбитых, измотанных дорогой угорских воинов, вернувшихся в дом, который стал не совсем своим. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Уральцы перед возвращением несколько раз напомнили старейшинам свои условия, после чего отбыли, увозя с собой больше полусотни подростков. Как и планировали, вернулась команда Кудима ровно через неделю, с подростками и связками меха, на которые выменяли уральцы свой товар.
Кроме удачной поездки на юг, уральцы испытали молодых почтовых голубей. С учётом трёх птиц, вернувшихся из Прииска и южного похода, восемь почтовых голубей были отправлены во все прикамские города, от Сулара до Соли-Камской. Ко всем голубям отправили пару голубок, с ними уехали ребята, работавшие всё лето с птицами. Если птицы заведут пару, а затем птенцов, появится и обратная связь от Уральска к Пограничью.
Из пяти южноугорских родов, напавших на Уральск, закончить дело миром и вхождением в союз согласились только три, как ни странно, наиболее пострадавшие при сражении. Старейшины двух родов, чьи воины вернулись практически без потерь, отвергли предложение об ассимиляции, откочёвывать в другие края тоже не собирались. Оба рода спешно вооружались, собирая для набега всех дальних родичей и агитируя соседей. Пятёрка разведчиков, оставленная Кудимом в чужих краях, вернулась через пару недель с вполне чёткими сведениями о предстоящем набеге.
Впрочем, такие же сведения поступали от южан, прибывавших за пленниками. Обозлённые на предательство недавних союзников, южане из трёх родов, как ни странно, с большим уважением отнеслись к уральцам. Возможно, сыграли свою роль и непонятные отношения к пленникам, которых не пытали и не унижали, просто заставили работать и обеспечили отличным питанием. Требования уральцев о выкупе пленников за подростков, а не за меха, поначалу казались уграм обидными. Ждан и Кудим не зря долго общались с Беловым, как и многие дружинники. Они быстро изменили точку зрения южан на выкуп за пленников подростками, принятый уральцами.
