Помолившись всем богам, духам и предкам-покровителям, проводник шагнул в узкий, овальный проход. Они долго петляли и вышли к широкому стоку. Судя по запаху, наверху располагалась красильня или многоэтажный дом, чьи жители опорожняли сюда свои ночные горшки. Со страхом пленник понял, что вновь свернул не туда.

По заботливо нарисованным стрелкам они вернулись в широкий тоннель, где Тиллия били уже вдвоём. Господин остановил вошедших в раж слуг и предоставил ему ещё одну возможность оправдаться. Окрылённый отпущенник повёл их в другой тоннель.

Они так долго выписывали замысловатые кривые, что, вымотавшись окончательно, устроили себе короткий отдых. Все устали, хотелось есть и пить. Ту гадость, что текла под ногами, пробовать никто не решился.

— Уже совсем скоро, — тяжело дыша, бормотал пленник, сидевший, поджав под себя ноги, на мокрых камнях, с трудом сдерживая зубовную дробь. — Тут ещё должны быть пара поворотов, и пещера с сокровищами. Там много, очень много золота.

Грязно выругавшись, Рвач передал факел Аруту и стал мочиться прямо перед отпущенником, так, что вонючие капли летели ему в лицо. Тот попытался отползти, но одноглазый дёрнул за ремень, и пленник упал.

— Сиди!

Унижение Тиллия явно доставляло ему удовольствие. Устало опустив тяжёлые плечи, господин сидел на вывалившемся из стены камне, безучастно наблюдая за происходящим.

Вдруг хозяин «Пьяной кружки» перестал смеяться, поднял над головой факел и, прищурив единственный глаз, стал вглядываться в темноту.

— Господин!

— Что? — тот резко очнулся от дум.

Арут заставил отпущенника подняться, сделав несколько шагов и поднеся огонь к стене, клокочущим от гнева голосом зарычал:

— Вот дерьмо старой обезьяны!

На темно-сером камне чётко выделялась нарисованная мелом стрела.

— Да он нас кругами водит! — заорал Рвач, и гулкое эхо, угасая, разнеслось по тоннелям. — Мужелюб! Издохший шакал! Моча даросской шлюхи!

Тиллий, потеряв от страха голову, вырвал ремень из рук ошарашенного Кривого Арута и бросился в темноту.

— Держите! — громко скомандовал незнакомец. — Не дайте ему уйти.

Рвач через десяток шагов нагнал беглеца, свалил на пол и стал яростно пинать ногами. Одноглазый выхватил нож.

— Я ему яйца отрежу.

— Не убивать! — властно приказал господин. — Отпустите, я сказал!

— Но, господин, — взмолился Арут. — Если мы отдадим его Минуцам живьём, он нас выдаст!

— Никто никого не отдаст!

— Что?! — вытаращил глаза Рвач. — Этот кусок дерьма весь день водил нас как ослов на верёвочке.

— Ты будешь мне возражать? — спросил незнакомец, поднимаясь. — Забыл своё место?

— Простите, господин, — опустил глаза здоровяк.

А у пленника вновь появилась робкая надежда.

— Поднимите его.

По грязному лицу незадачливого проводника текли слёзы, застревая во всклокоченной бороде. Он тихо подвывал, дрожа всем телом.

— Ты устал, как и все мы. Завтра продолжим поиски. Отдохни и постарайся вспомнить, где ты ошибся.

Тиллий упал на колени и принялся целовать его заляпанные грязью ноги.

— Ваш раб, господин, душой и телом. Я сделаю всё, только прикажете. Я вспомню, обязательно вспомню. Боги вознаградят вас за доброту. Вы станете богаче Келл-номарха.

— Встань, нам пора возвращаться.

— Вы совершаете ошибку, господин, — отводя взгляд, глухо проворчал Арут.

— Даже если так, не тебе об этом судить! Идёмте, мне надоели эти крысиные норы!

Обратный путь показался ещё более долгим и тяжёлым. Приходилось часто останавливаться, чтобы отыскать нарисованные мелом знаки. Рвач шёпотом ругался, одноглазый угрюмо молчал, время от времени дёргая за ремень. Пленник всякий раз падал от неожиданности, а мучитель глумливо посмеивался. Последним шёл глубоко задумавшийся господин.

Догорал последний факел, когда незадачливые кладоискатели выкарабкались в знакомый подвал на Сухом мысу.

Тилий сидел на полу не в силах подняться. Незнакомец тяжело разогнулся, держась руками за спину.

— Дай мне факел, Рвач.

— Возьмите, господин, — растерянно пробормотал тот, протягивая густо дымящую палку.

— А теперь сверните шею этому ублюдку!

— Нет! — пронзительно завизжал отпущенник.

На помощь поспешил Кривой Арут, и через минуту всё было кончено.

— Иначе вам пришлось бы тащить его сюда самим, — усмехнулся Скунд Арбон.

— А как же клад? — обиженно протянул Рвач, позабывший, что совсем недавно сам собирался прикончить Тиллия.

— Нет никакого клада, — вздохнул радланин. — Мерзавец просто тянул время, стараясь выкупить лишний день своей жалкой жизни. Иначе, зачем лезть под землю на Сухом мысу, а потом тащиться через весь город, если в этот тоннель легко можно попасть из любого канализационного колодца?

— А может, он просто хотел сбежать в подземелье? — добавил одноглазый. — Теперь вы отдадите его Минуцам? Пять тысяч империалов — хорошие деньги.

— Есть те, кто заплатит больше, — покачал головой Скунд Арбон. — Если им подсказать, как правильно использовать эту падаль.

— Приказывай, господин? — воодушевился Арут.

— Вымыться, выпить и закусить, — радланин с отвращением взглянул на свои грязные руки. — Несёт как от раба из городской канализации.

— Завтра у нас с тобой много дел. Предстоит навестить кое-кого из старых знакомых.

— Хорошо, господин, — покладисто согласился одноглазый. — Ещё один день в харчевне и без меня управятся.

— А ты, — Скунд Арбон обернулся к притихшему Рвачу. — Следи, чтобы эту дохлятину крысы не покусали.

— Я его к потолку подвешу? — предложил тот. — Вон и крючок есть.

— Нет, — решительно возразил господин. — Останутся следы от верёвок. Если надо, садись и гоняй крыс палкой.

— Тогда я лучше его вытащу отсюда, — пробормотал здоровяк.

— Делай, что хочешь, — отмахнулся радланин. — Только шкуру не испорть.

Александр работал не торопясь, в своё удовольствие, тщательно проходя каждый шов. Времени до сдачи платья Акелии оставалось более чем достаточно. Заказы на нижнее бельё больше не поступали, да и подруги знатной радланки полагали, что он всё ещё очень занят.

Ввиду отсутствия в Нидосе единоличного правителя, чей двор мог бы служить законодателем моды, наряды здесь оставались неизменными по нескольку десятков, а то и сотен лет. Изображённые на многочисленных фресках люди были одеты примерно так же, как и современники Алекса. Поэтому пришлось отказаться от смелых экспериментов в духе а-ля молодой Юдашкин и взять за основу местные образцы, делая свои платья более узкими, выделив талию, грудь, а также добавить выточки и множество декоративных деталей, легко разглаживаемых бронзовым утюгом.

Ловко затянув узел, он откусил нитку зубами, когда снизу донёсся голос Герноса.

— Алекс, к нам пришли.

«Кто бы это мог быть?» — подумал парень, вставая. В голосе лекаря не слышалось тревоги, тем не менее, он на всякий случай прихватил с собой меч.

— Господин Дрейк, — поклонилась немолодая женщина, в которой Александр узнал рабыню Далнаи. — Моя госпожа просит вас прийти к ней прямо сейчас.

— Зачем? — насторожился юноша.

— Она сказала, что выполнила вашу просьбу, — заученно отбарабанила посланница. — Вас ждёт капитан Птахнеб из Каноба.

Алекс недоуменно посмотрел на лекаря.

Тот важно кивнул.

— Возвращайся и передай, что мы сейчас идём.

Женщина вышла, сверкнув свежей заплатой на заднице.

— И о чём речь? — поинтересовался парень.

— Когда я ходил в «Сладкий родничок» без тебя, Далная стала жаловаться на дороговизну лекарств. Пришлось пояснить, что все келлуанские зелья приходится покупать у местных лавочников. Возможно, ей удалось отыскать человека, который может привезти нам всё необходимое прямо из Келлуана?

— С чего бы это она такая добрая? — привычно насторожился Александр. Хотя покупка сырья напрямую у поставщиков выйдет дешевле.