Он напряг мышцы, готовясь отскочить в сторону. Если зверь не убьет его первым же прыжком, появится куцый шанс уцелеть.

Видимо придя к какому-то решению, большая кошка сделала несколько шагов в сторону и, припав к воде, стала неторопливо лакать.

Александр очень медленно присел и стал двигаться к оружию. Львица аппетитно облизала морду и, не глядя на человека, скрылась в зарослях. Юноша тяжело плюхнулся на мокрую землю и вытер обильно выступивший пот.

Страшная смерть вновь прошла мимо, лишь опалив своим дыханием. Одно дело погибнуть в схватке, прихватив с собой пару, тройку врагов, другое — закончить жизнь в желудке такой вот киски. Хорошо еще, что на долгое переживание не оставалось времени. Александр перевернул лодку вверх дном и закидал ветками, которые нарубил шагах в двадцати вниз по каналу. Только убедившись, что замаскированная посудина сразу не бросается в глаза, он перелез через ограду и прокрался в заброшенный храм, не на минуту не забывая об осторожности.

А в тайнике на него напал жор. Плюнув на все расчеты, юноша за один присест слопал черствые лепешки из муки грубого помола, заедая их ядреным чесноком и запивая чистой водой. Уничтожив внеплановые продукты, Алекс взялся за посох. Проще всего его сломать или порубить на щепки для растопки. Но у него имелись определенные планы на использование этой деревяшки, которую лучше сохранить в целости.

Парень долго вертел его так и сяк, тщетно стараясь рассмотреть щель. Несколько раз ему казалось, что еще немного, и посох второго пророка откроет ему свои тайны. Но секрет упорно не давался в руки, пока Александр не почувствовал, как один из вырезанных иероглифов немного погружается внутрь, словно кнопка. Нажав на него пальцем, он с трудом снял верхнюю часть посоха с головой гада. Открылся тайник. Цилиндрическая полость оказалась наглухо закупорена свернутым в трубку пергаментом. Для того чтобы извлечь его оттуда, пришлось сильно повозиться. Пальцы никак не могли ухватить краешек кожи, а нож туда не пролезал. После долгих ругательств, парню все же удалось выцарапать краешек пергамента. Матерясь, ломая ногти, он вытащил ценный документ и в изнеможении присосался к кувшину с водой.

Развернув полоску мягкой, хорошо выделанной кожи, Алекс увидел цепочки значков, не имеющих ничего общего с келлуанскими иероглифами, а внизу алела прямоугольная печать со странным значком, напоминающим натянутый лук.

Хорошо помня, что в тайнике должно быть два документа, юноша потряс посох, и ему на ладонь выскользнул свиток папируса.

— Одно дело сделано, — удовлетворенно проговорил Александр.

Рынок только-только начинал разворачиваться. Торговцы деловито раскладывали на прилавках товары. Истовые богомольцы совершали омовение в священном водоеме. Привычная картина действовала на первого пророка умиротворяюще, однако, когда он заметил Гебджедефа, сердце неприятно екнуло. Как правило, к его прибытию старший над храмовыми сторожами уже уходил. Невысокий, коренастый мужчина с изрядной долей укрской крови о чем-то разговаривал с одним из подчиненных, но вид имел скорее озадаченный, чем встревоженный.

Носильщики опустили Сетиера на землю возле пандуса, ведущего к главному входу. Отвергая их помощь, жрец по-молодому резко встал с кресла, разгладил чуть смятую рубаху и поправил широкую золотую цепь в виде переплетенных змеиных тел. Взяв из рук помощника посох, первый пророк изволил обратить внимание на сторожей.

— Мудрейший! — Гебджедеф низко поклонился, коснувшись пальцами земли у его ног.

— Зачем ты меня ждал? — вздернул подбородок жрец.

Начальник стражников мялся, явно не зная, как начать.

— Говори, я слушаю, — с надменной благожелательностью подбодрил его первый пророк.

— Кажется, ночью в храме кто-то был, — промямлил сторож, втягивая голову в плечи.

Сетиер встрепенулся.

— Что значит «кажется, кто-то»? — его голос не предвещал ничего хорошего.

Второй страж рухнул ниц и ткнулся тупой физиономией в песок.

— На меня напали, мудрейший!

— Где?

— В храме, господин.

— Сокровищница!? — охнул первый пророк, предчувствуя недоброе.

— Двери не открывали, мудрейший, — торопливо доложил Гебджедеф. — Замок на месте.

Немного успокоившись, Сетиер вновь принял величественный вид.

— Кто на тебя напал, и сколько их было?

— Не знаю, господин, — продолжал ковырять носом землю страж.

Жрец даже растерялся.

— Как это?

— Меня ударили по голове, мудрейший, — только сейчас мужчина осмелился поднять глаза. — Вот тут шишка…

Он стал искать что-то в грязных волосах.

Первый пророк поморщился.

— Очень большая шишка, господин, — подтвердил командир слова подчиненного. — Только боги спасли его жизнь.

— Это потому, что я всегда ношу амулет великого Сета, — подтвердил сторож, показывая Сетиеру украшенный потертой эмалью бронзовый кружок с иероглифом. — А еще у меня есть талисман…

Не слушая его, жрец заторопился в храм.

Гебджедеф немного постоял, не зная, что делать, потом посеменил за первым пророком.

Рядовые жрецы, как всегда, все узнавали раньше начальства. Сбившись в белую стайку и возбужденно переговариваясь, они стояли возле дверей сокровищницы и, увидев Сетиера, тут же отошли в сторону, почтительно кланяясь.

— Огня! — резко скомандовал тот.

Откуда-то прибежал слуга с факелом. Первый пророк тщательно осмотрел толстую, оббитую медными полосами дверь. Потом массивный замок с фигурной прорезью. Сетиер снял с шеи один из многочисленных медальонов, повернул нужной стороной, взялся за ручку и, обернувшись, взглянул на замерших жрецов.

— Вам нечего делать?

Те сейчас же вспомнили о своих многотрудных обязанностях, а первый пророк, взяв из рук слуги факел, один вошел в сокровищницу.

Вернувшись, он, с облегчением заперев дверь и обратившись к по-прежнему стоявшему в коридоре слуге, велел позвать старшего из сторожей.

— Где этот придурок? — грубо спросил он у Гебджедефа.

— Там, мудрейший, — мужчина сделал неопределенный жест рукой.

— Приведи его на задний двор, — распорядился жрец.

Сидя на стульчике в тени храмовой стены, он третий раз слушал бессвязный рассказ.

— Там что-то валялось, — бухтел он, отчаянно потея, вытирая нос и вздыхая.

Первый пророк поморщился от запаха чеснока.

— Что?

— Не знаю.

— На что хоть это похоже? — Сетиер уже с трудом сохранял спокойствие.

— На птичку, — промямлил мужчина. — Только какую-то неправильную.

Потом взмолился.

— Не помню я, мудрейший! Оно на полу лежало! Я наклонился, меня значит и того…

Лицо сторожа сморщилось и стало походить на гнилое яблоко.

— Ничего я не знаю, мудрейший!

— Иди, — устало махнул рукой первый пророк. — Получишь пятнадцать палок.

— За что, мудрейший?!

— За то, что по дому Сета лазят все кому не лень! — заорал жрец и от души вытянул сторожа посохом по согбенной спине.

История казалась ему странной и непонятной. Ни украшения в молельном зале, ни сокровищница не тронуты, а в других комнатах ничего ценного нет. Ради чего понадобилось кому-то бить этого тупицу по голове?

Сетиер еще раз обошел все помещения храма и расспросил жрецов. Нигде ничего не пропало. Озадаченный первый пророк пришел в комнату отдохновений. Мебель, носилки, статуи, сложенный полог, все на месте. Тем не менее, не покидало ощущение, чего-то не хватает. Конечно!

Он упал на стул и скрипнул зубами. Справа у стены раньше стоял посох второго пророка. Опять Тусет! Жрец опустил голову и увидел на полу мягкие серые хлопья. Пепел от сгоревшего папируса. Но кому придет в голову жечь такую дорогую вещь? Никому не доверяя, Сетиер сам облазил всю комнату, заглянул за стеллаж с деревянными фигурками, вымазался в пыли, паутине и ужасно разозлился. Проведенное по горячим следам расследование подтвердило исчезновение обязательного знака второго пророка храма Сета в Абидосе.