Заметив Тусета, Карахафр перестал его распекать и поспешил навстречу важному гостю.

— Прошу, господин, — словно подчеркивая свое расположение, он пригласил жреца внутрь своей клетушки и усадил за низенький столик в углу у самой стены. Обменявшись приветствиями, помощник писца уныло развел руками.

— Увы, уважаемый мудрец. Мне нечем тебя порадовать. Мождеи так и не нашли убийцу. Проклятый чужак словно испарился. Многие хотят получить награду. Но пока что мы находим не тех.

— А что с поисками моего второго слуги? — поинтересовался второй пророк.

— То же самое, — Карахафр погрустнел еще больше. — Его видели на дворе храма Сета с вашей служанкой. Но куда он делся потом — неизвестно.

— Я только что из дома, — понизил голос Тусет. — И хочу кое-что сказать.

— Что? — заинтересовался седак.

Косясь на посетителей и понизив голос до шепота, жрец поведал собеседнику о сундуке с сокровищами.

— Шестьдесят дебенов золота! — покачал головой удивленный Карахафр. — Большая сумма.

— Но что делать с ней чужаку? — стал рассуждать второй пророк. — Келлуан не Нидос. Сам Алекс не сможет купить здесь ни дом, ни землю.

— Ты думаешь… — помощник писца, не закончив предложение, пристально посмотрел на Тусета. Из-под низкого парика на жреца смотрели умные, внимательные глаза много повидавшего человека.

— Если это сделал мой бывший охранник, то у него есть сообщник из келлуан, — второй пророк уже столько потерял, что мог позволить себе говорить почти все, что думает. — И не из простых, а из богатых и влиятельных людей.

— Почему ты так уверен, что приходили именно за этими сокровищами? — спросил Карахафр.

— Потому что никто не тронул украшений моей наложницы.

Седак задумчиво теребил пальцами засаленную прядь бараньей шерсти парика.

— Это многое меняет, — проговорил он. — Но с кем твой слуга успел сговориться? Он прожил здесь всего десять дней и почти никуда не выходил?

Жрец развел руками.

— Возможно, об этом знали мои слуги? Поэтому их и убили.

— Кто еще знал о сокровищах? — спросил Карахафр.

— Многие, — ответил второй пророк. — Слуги, матросы на корабле. Да мало ли кто?! Я не кричал об этом, но и не особенно скрывал.

— Спасибо, мудрец, что рассказал об этом, — помощник старшего писаря явно дал понять, что беседа окончена, и у него много дел.

Тусет решил пустить в дело еще один аргумент. Поймав взгляд собеседника, он тихо проговорил:

— Я готов отдать все эти сокровища тому, кто отыщет настоящих убийц моих слуг.

— Так вы что, не верите в виновность охранника? — брови Карахафра поползли вверх.

— Сомневаюсь, — жрец встал. — У него имелось слишком много возможностей убить меня и прибрать к рукам это золото гораздо раньше. До приезда в Келлуан.

Он поклонился и вышел из каморки, оставив помощника старшего писца Дома людей в сильнейшем смущении.

Проходя через площадь перед храмом, жрец обратил внимание, что встречавшие его люди как-то по-особенному кланялись, долго глядели вслед и шептались друг с другом. Решив не идти прямиком через двор, Тусет направился к забору и прошел мимо низкого, приземистого здания школы, из открытой двери которой доносился монотонный голос учителя, когда-то начинавшего службу его помощником.

Заметив жреца, тот моментально прервал урок, выскочил, и заискивающе улыбаясь, поздравил его со счастливым возвращением. Он еще долго говорил, запинаясь, перепрыгивая с пятого на десятое, и все время старался поймать глазами взгляд Тусета. Насилу отделавшись от прилипчивого преподавателя, он прошел через задний двор в помещение библиотеки. Здесь ему пришлось еще раз выслушать поток хвалебных славословий от помощника и писца. «В знак глубокого почтения и восхищения подвигом непосредственного начальства» подчиненные поднесли ему пенал для красок из черного дерева, украшенный серебряной инкрустацией.

Растроганный второй пророк тут же послал помощника на рынок за пивом и вяленой рыбой. Потом пришли жрецы и тоже с подарком. Покрытый ляпис-лазурью серебряный амулет в виде свернувшейся кобры. Пришлось опять посылать Гебаата на базар. Поработать в этот день так и не пришлось. Только под вечер Тусет посмотрел новые свитки, присланные из Амошкела и Нехена.

Во избежание пожаров, работа в библиотеке прекращалась с наступлением сумерек. Второму пророку не хотелось идти в пустой и холодный дом, где еще недавно раздавался смех любимой Нефернут. Но он отверг два приглашения в гости и все-таки поплелся к себе.

У ворот его дожидались четверо мужчин. На недоуменный вопрос:

— Кто вы и что вам надо?

Те вразнобой ответили, что хотели бы поступить на службу к господину и готовы принести клятву «слушающего зов» хоть сейчас. Чувствуя сильное опьянение, Тусет хотел прогнать соискателей, но потом передумал, заинтересовавшись, по чьим рекомендациям они пришли?

Двоих направил Сетиер. Этих жрец сразу же отослал. Не хватало ему еще шпионов первого пророка в собственном доме. Из оставшихся, одного прислал старый знакомый, а второй пришел сам, услышав о смерти слуг Тусета. Их он решил пока оставить.

Люди Небраа привели дом в порядок. Жрец собрался вымыться и лечь спать, надеясь, что выпитого пива и вина окажется достаточно, чтобы заснуть. Но когда Тусет вышел из ванной комнаты, ему доложили, что пришел помощник старшего писца главного инспектора.

Заинтересованный жрец велел пригласить его в главный зал и зажечь там светильники.

Карахафр поклонился и, поблагодарив, сел на табурет, поправляя за поясом длинный кинжал в богато украшенных ножнах.

— Мои люди нашли свидетелей, которые видели, как Ренекау одна выходила с храмового двора, — без предисловий сказал он. — А зашла она туда со вторым вашим чужаком.

— С Треплосом? — удивился жрец.

— Да, — кивнул седак.

— Но он мог перелезть через забор? — предположил озадаченный Тусет. — Или выйти потом?

Собеседник пожал плечами.

— Я долго думал над вашими словами, — проговорил он. — О пропавших сокровищах. Мне кажется, я знаю, куда они делись?

— Расскажите? — предложил жрец.

— Скорее всего, их взяли мождеи, — тихо сказал Карахафр.

Тусет стал стремительно трезветь.

— Когда они пришли и обнаружили, что все мертвы, то могли позариться на золото, — пояснил собеседник и мрачно вздохнул. — Такое, увы, случается. Свалили драгоценности на циновку, завернули и через забор.

— Пойдем, — Тусет встал. — Я тебе кое-что покажу.

Вдвоем они вышли во двор.

Жрец указал на большой расписной сундук, стоявший у каморки привратника.

— Сокровища хранились в нем. А сам сундук стоял там.

Тусет ткнул пальцем в раскуроченную дверь домика.

Помощник старшего писца вытаращил глаза.

— Шестьдесят дебенов золота в такой халупе?

— Да, — подтвердил жрец и решил немного покривить душой. — Я не знаю, почему Алекс его туда спрятал. Но, как ты думаешь, можно наткнуться на него случайно? А здесь видно, как его выволакивали.

— Но зачем?

— Потому что в каморке его невозможно открыть полностью. Стена мешает. Смотри, они даже сломали кровать, но все равно не смогли быстро вытащить все оттуда.

Не слушая его, Карахафр зашел в каморку и потребовал у застывшего статуей слуги факел. На глинобитной стене четко выделялась глубокая царапина от края крышки.

— Выходит, они знали, где и что искать, — вынужденно признал он. — Но почему тогда Алекс заранее все не подготовил, а ждал сообщников?

— Давайте вернемся в дом, — вместо ответа предложил хозяин.

Вновь усевшись за стол, где понятливые слуги уже поставили кувшин с пивом и блюдо лепешек. Тусет вспомнил слова Верховного жреца о том, что седаку можно доверять, и решил рискнуть.

Наполняя бокал гостя, он тихо сказал:

— Потому что Алекс не убивал слуг и не грабил меня.

— Но Ренекау…

Второй пророк вскинул руку, призывая собеседника к молчанию. Помощник писца закрыл рот.

— Сумасшедшему ни к чему золото. Так?