– Ведро вынеси да помой, – проворчала она, гремя поленьями. – И пусть за дверью посохнет.

Александра кивнула.

Пока она чистила санитарные приборы, старуха приготовила завтрак. Остатки вчерашних кабачков и черствые лепешки.

После еды собрались за рыбой. Алекс выпросила у хозяйки пару тряпок на портянки, старую, всю в заплатах рубаху и такие же штаны. На недоуменный вопрос Сайо:

– Зачем тебе это тряпье?

Александра ответила:

– Постираться хочу.

– Тогда и вещички своей красавицы возьми, – предложила старуха, споласкивая в тазу чашки. – И золу не забудь.

Алекс тяжело вздохнула: «Опять в Синдереллу играть будем!»

Всю дорогу до заводи Александра чувствовала на себе оценивающий взгляд Няньки. Рыбы в ловушке оказалось на удивление много. Толстые карпы непривычного, почти черного цвета, караси, вьюны, блестящие лещи и какие-то змееподобные создания. Наверное, налимы.

Алекс едва выволокла ловушку на берег. Старуха принялась осторожно вынимать рыбу. Большую часть она складывала в маленькую корзину, но некоторые вновь отправлялись в болото. Тем временем Александра развернула генеральную стирку. Хорошо еще, вода в этом месте была теплая. Алекс беспощадно терла золой мокрую ткань, полоскала, выжимала, вновь полоскала.

«Это тебе не Indesit, – думала она, с остервенением выжимая платье Сайо. – И “Миф-универсала” тут тоже нет! Проклятое средневековье. Феодалы гребаные, совсем о женщинах не думают. Им бы только мечами махать, а ты тут мучайся».

Потом пришел черед штанам, портянкам и рубахе. Здесь все оказалось гораздо проще. Чуть смыв запах и затерев особенно грязные пятна, Алекс с силой шмякнула отжатую одежду на мостки и с наслаждением выпрямилась, разминая спину.

Старуха тоже времени зря не теряла. Прямо на месте она выпотрошила и почистила рыбу, ловко орудуя коротким, сильно сточенным ножом.

Уха, приготовленная Нянькой, значительно отличалась от той, к которой привыкла Саша Дрейк, и больше напоминала рыбный суп. Причем сама рыба подавалась отдельно на гладко оструганных досках, заменявших тарелки.

Выуживая мелкие, острые косточки из карпа при тусклом свете чадящего светильника, Александра с тоской думала, что теперь ей рыбная диета обеспечена надолго.

А вот Сайо очень понравился ароматный бульон с кусочками кореньев, пшеном и морковкой. С не меньшей охотой ела она и жареную рыбу. Здоровье девушки медленно, но все же шло на поправку.

Нянька каждый день устраивала ей горячие ванны, поила отварами целебных трав, а на ночь растирала едко пахнущей мазью. Ночью за ней, как за малым ребенком, ухаживал Алекс, по два-три раза разогревал успокаивающее питье. Он безропотно выполнял все приказы хозяйки, колол дрова, таскал воду, выносил помои и даже стирал белье. Только на четвертую ночь ей и бедному парню, наконец-то, удалось выспаться.

За эти дни хозяйка рассказала ей свою историю, правда, так и не назвав своего настоящего имени. «Я хозяйка Змеиного острова», – говорила она о себе.

Почти двести лет назад предок барона Охло привез из похода на юг несколько огневиков. Очень ядовитых змей, чей яд продавался по крупицам и стоил столько же, сколько ограненный алмаз. Кроме яда очень полезным было мясо змей. Их сердце и печень входили в состав зелий, помогавших вернуть мужскую силу старикам. Так же дорого ценилась шкура змей. По поверьям меч, хранившийся в ножнах из кожи огненного вьюна, дольше сохранял остроту. А женский пояс из такой кожи оберегал жену от измен.

Земли, которыми владел Охло, представляли собой в основном сырые леса и болота. Рис и пшеница росли плохо. Большинство крестьян, чтобы заплатить господину, шли на заработки в Канаго, но больших денег не приносили. А жить благородный человек должен достойно. Вот и решил предприимчивый барон заняться разведением ценных тварюшек. Местные мыши и лягушки пришлись им по вкусу. Только вот зимы – нет. Почти все змеи вымерзли в первый же год.

Охло знал, что на юге есть племена, чьи женщины яко бы сумели приручить огневиков. Уж неведомо, чем он задобрил варварских вождей, только те продали ему молодую девушку, заверив, что та умеет обращаться со змеями и знает все их тайны.

Неизвестно, что знала несчастная девчонка, едва-едва умевшая изъясняться по-тонгонски, но Охло привез ее на болото, построил дом и уехал, оставив в помощь старого крестьянина с поврежденной рукой. Тот не только научил дикарку языку, но и стал ее мужем. То ли девушка попалась способная, то ли действительно знала, как обходиться со смертельно опасной живностью, но часть огневиков сумела пережить вторую зиму. Весной одна из змей укусила крестьянина, и тот через минуту умер. К счастью, нянькина прабабка в это время уже носила под сердцем ребенка. Яд на мужчин и женщин действовал не одинаково. Если женщина успевала отсосать кровь, прижечь рану и выпить противоядие, она выживала. А вот мужчину от укуса огневика ничто не могло спасти.

Вот почему у хозяек Змеиного острова никогда больше не было мужей. В молодости их забирали в Охло-маро, где девушки попадали в услужение к барону или кому-то из соратников. Как только рождалась девочка, ее сразу возвращали на остров.

У матери Няньки было две дочери и сын. Уж больно она понравилась наследнику барона, и тот продержал ее в замке до тех пор, пока не обеспечил девчонками, что называется, с запасом. Мать вернулась на болото, когда бабушке уже было тяжело ходить.

Основной заботой хозяек Змеиного острова, или Нянек, было обеспечение зимовки нежных созданий. С наступлением первых заморозков они отправлялись на поиски спящих огневиков. Отыскивали их под корягами или в зарослях тростника по одним им известным приметам. Если гад еще не заснул, то мог и тяпнуть за руку, без спроса забравшуюся в его убежище. Приходилось быть очень осторожной и всегда таскать с собой тлеющие угли и противоядие.

Сладко спящую рептилию прятали в корзину с сухим мхом. А часть змей шла в переработку. Добыча яда и внутренностей тоже входила в обязанности хозяек острова.

Ранней весной они выносили корзинки к болоту, просыпались и выбирались из них огневики самостоятельно. И так до следующей осени. Поскольку существовала регулировка численности змеиного населения, всем хватало мышей, лягушек, птичек всяких, и далеко от острова никто из них не забирался. За все время существования Змеиного острова произошло только два инцидента со смертельным исходом, когда детям, собиравшим грибы, попался какой-то ошалелый огневик. С тех пор окрестные жители стали еще дальше обходить негостеприимные болота.

Мать нынешней Няньки не хотела для дочери повторения свей судьбы. Поэтому уговорила господина Охло отпустить девочку с бродячими актерами, остановившимися в замке по пути в Канаго-сегу. Барон, только что занявший отцовское место, решил сделать прощальный подарок любовнице. Тем более что старшая дочь уже вовсю помогала бабушке на острове.

Шесть лет будущая Нянька путешествовала с труппой по городам империи. Вначале она выполняла самую простую работу: стирала, помогала на кухне, расписывала декорации. Потом хозяин труппы заметил у нее талант к танцам. И в десять лет девочка уже танцевала на сцене. Их представления пользовались большим успехом в стране, только-только отошедшей от ужасов гражданской войны. Зарабатывали артисты достаточно, чтобы не голодать. Девушка выросла и превратилась в настоящую красавицу. Появились богатые покровители. Однажды в Тонго один из них, отошедший от дел бодигар, выкупил ее у хозяина труппы.

Они жили в маленьком домике в пригороде столицы. За время службы бывший телохранитель Сына Неба скопил кое-какие средства, которых вполне хватало на достойное существование. Это время Нянька считала самым лучшим в своей жизни. Несмотря на то что господину было уже за шестьдесят, она родила ему дочку, в которой престарелый воин души не чаял. Он даже написал завещание, оставлявшее им дом, так что в будущее молодая женщина смотрела с большим оптимизмом. Но беда пришла, откуда не ждали.