И тут как раз у Алекс неожиданно все получилось. Она заправила конец и гордо продемонстрировала старухе ловушку.

– Пошли, – проговорила та, махнув рукой.

Несмотря на поврежденную ногу и клюку, ходила она быстро. Попетляв по лесу минут десять, они вышли к большой заводи, окруженной густыми зарослями камыша. Александре показалось, что над черной водой поднимается легкий пар. От берега шли короткие мостки из трех связанных жердин.

– Бери палку подлиннее, – стала распоряжаться Нянька. – Привяжешь к ней ловушку и опускай.

После чего Алекс пришлось идти на мостки, жалобно скрипнувшие под его тяжестью, и топить ловушку в удивительно теплой воде.

– Тут всегда рыбы много, – сказала старуха, присаживаясь на поваленный ствол березы. – Особенно зимой.

– Теплые ключи, – догадалась Александра, продолжая стоять.

– Они самые, – криво улыбнулась Нянька. – А ты догадливый.

Алекс промолчала.

– И дерешься умело. Мне Сайо рассказала, как ты ее из темницы спас. Да только не похож ты на преданного слугу. Никак не похож.

– Я не знаю, кто я, – привычно отговорилась Александра.

Старуха закудахтала.

– Это ты можешь хозяйку свою обманывать да простолюдинов, что дальше соседнего двора не были. Я жизнь тяжелую прожила, кое-что повидала. Ничего ты не забыл, вот только говорить не хочешь. И на госпожу свою не как слуга глядишь. У меня хоть глаз один, да все видит.

Алекс почувствовала раздражение. Стараясь говорить максимально вежливо, она ответила:

– Ты думаешь, почтенная, что раз со змеями живешь, так все на свете знаешь? Не приглядывалась бы ты ко мне. Кто знает, что ненароком разглядеть можно?

Очевидно, тон, которым это было сказано, произвел на старуху впечатление. Она вдруг заторопилась. Александра протянула ей руку, помогая подняться, и подала клюку.

На обратном пути они обменялись лишь парой ничего не значащих замечаний. Только у самого дома Нянька вдруг спросила:

– Про змей откуда узнал?

– Видел, – лаконично ответила Алекс.

– Не проснулся гость-то? – с легкой тревогой поинтересовалась старуха.

Александра, вздохнув, взглянула на небо, где уже проявились первые звезды.

– Нет. Я был очень осторожен.

– Хвала богам, – кивнула хозяйка. – А то они со сна злые, на все подряд бросаются. И от яда их спасения нет. Ты учти это, когда в следующий раз вздумаешь лазать, где попало.

– Учту, – пообещала Алекс.

Сайо встретила их возвращение громким кашлем. Старуха засуетилась. Нацедила из кувшина темно-вишневого отвара, нагрела его в печке и протянула девушке.

– На недолгое время легче станет, – проворчала она. – На ночь я тебя мазью разотру, а завтра еще пропаримся.

Они поужинали остатками риса, и хозяйка, сполоснув чашки, объявила Алексу:

– Ночью из дома ни ногой. Волки тут пошаливают. Для всяких надобностей ведро старое за дверью.

– Гости от запаха не проснутся, почтенная? – не удержалась от иронии Александра.

– Оно с крышкой, – успокоила её Нянька. – А завтра поутру вынесешь.

Алекс крякнула. Победно улыбнувшись, старуха продолжила:

– У меня хоть и просторно, да вот уложить тебя некуда. На печке я спать буду. Так что устраивайся на полу.

– Как скажешь, – пожала плечами Александра. – Есть что постелить?

– Найдем, – заверила хозяйка.

Она забралась под лежанку, выставив наружу костлявый, прикрытый рваными тряпками зад, и, покопавшись, выволокла сверток, стянутый широким кожаным ремнем.

– Вот тебе постель, – сказала хозяйка и смачно чихнула от поднявшейся столбом пыли.

Алекс долго возилась с закостеневшим узлом.

– Да разрежь ты его! – не выдержала Нянька, державшая светильник.

Александра полоснула кинжалом и развернула сверток. Потревоженная стайка моли, взмахнув бледными крыльями, устремилась искать новый приют.

– Да, – почесала в затылке Алекс. – Тулупчик-то почти не надеванный.

– Много ты понимаешь! – буркнула хозяйка. – Им еще моя бабушка укрывалась!

Воздержавшись от комментария, Александра расстелила раритет на полу. В густой черной шерсти темнели многочисленные пыльные проплешины.

– А вот этим укроешься, – старуха протянула засаленное, в пятнах одеяло.

– Тоже бабушкино? – поинтересовалась Алекс.

Старуха ничего не ответила. Поставив светильник на стол, она вскарабкалась на печь и еще долго что-то бормотала себе под нос.

Александра сняла куртку, подложив ее под голову вместо подушки, и стащила сапоги, обогатив «тонким» ароматом и без того изысканное благоухание, наполнявшее комнату. «Хорошо еще, здесь клопов нет», – засыпая, успела подумать Алекс.

Вот только выспаться как следует у нее не получилось. Александра проснулась от громкого кашля Сайо. В комнате царила кромешная тьма.

– Эй, Алекс! – раздался в темноте голос хозяйки. – Печку открой, там угли еще должны быть.

Шлепая босыми ногами по грязному полу и тихонько ругаясь, Александра на ощупь принялась разыскивать печку. В процессе поиска она несколько раз натыкалась на удивительно многочисленную мебель, своротила табуретку, получила удар углом стола в пах, огласив тьму грозным: «Ой, гадство-о-о!»

Только упорным даруется победа! Печка была найдена! Заслонка открыта. С яростью моющего пылесоса Алекс дунула. И получила облако мелкого, едучего пепла в лицо. Словно насмехаясь над ней, в глубине печки радостно засияли угольки. Обливаясь слезами, Александра зажгла лучину, потом светильник.

Слушавшая ее цветастые комментарии Сайо непрерывно смеялась, прерываясь лишь на то, чтобы выкашлять очередной ком мокроты.

– Ты мне весь дом разгромил! – возмущенно закричала с печки хозяйка и тут же звонко ударилась затылком о потолок.

– Я потом приберусь! – огрызнулась Алекс. – Говори, что делать?

Под руководством Няньки она нашла отвар, разогрела его над угольями и дала девушке.

– Спасибо, Алекс, – пробормотала та, вытирая вспотевшее лицо.

– Пожалуйста, – буркнула Александра. – Госпожа.

Сайо тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Алекс вернулась на свое место и погасила светильник. Весьма чувствительно побаливали отбитые бока и другое место. Тем не менее она заснула. И опять ненадолго.

Всю ночь Александра прыгала вокруг больной Сайо. Нянька так ни разу и не слезла со своей лежанки. Неудивительно, что утром настроение у Алекс было, мягко сказать, отвратительным. Не слушая бурчание хозяйки, она направилась вон из комнаты.

Распахнув ворота, она замерла. Все вокруг покрывал искрящийся в лучах восходящего солнца снег. Чистая пушистая белизна скрыла черные корявые ветки деревьев и бурые опавшие листья. Сухую траву и кустарник. Пахло легким морозцем, чистотой и радостью.

Александра сделала шаг и услышала полузабытый звук. Это скрипел под сапогами снежок! Совсем как дома, когда она выскакивала утром из расписанного похабщиной подъезда и бежала до автобусной остановки по тротуару, засыпанному первым снегом, стыдливо прикрывавшим разбросанный по газонам мусор.

Она с наслаждением вдохнула свежий, еще не наполнившийся местной слякотью воздух, и засмеялась. Алекс вдруг подумала, что очень давно не выполняла боевые упражнения. Сбросив куртку, она принялась разминаться, с радостью прислушиваясь к скрипу снега и хрусту суставов. Прыжок, удар, блок, еще удар, растяжка, прыжок! Как же давно ей не было так хорошо! Взвившись в воздух, она обрушила удар на бревно, отскочила в сторону и перевела дыхание.

– И кто тебя таким штукам обучил? – раздался удивленный голос. В дверях застыла хозяйка, ее единственный глаз расширился до размеров, принятых в японском анимэ.

– Не помню, – широко улыбнулась Александра, стаскивая пропотевшую рубаху и хватая горсть снега.

Хозяйка охнула и схватилась за дверь. Растерев до красноты грудь, Алекс взяла куртку и, насвистывая что-то из ранней «Арии», проследовала мимо обалдевшей старухи.

– Доброе утро, – поприветствовала она Сайо. – Госпожа.

Девушка сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и потягивала из кружки горячий напиток. Шмыгнув носом, она кивнула, продолжая пить дымящееся варево. Вошла хозяйка, подозрительно глянула на Александру и направилась к печке.