— Практика важнее теории. — Шмыгнула носом Света, утёрла уголок глаза от накипающей слезы.
— Верно. — Ответил Грай, и в голосе проступила искренняя грусть. — Мы не лётная школа, мы тренируем воинов, от мастерства которых зависит не только их жизнь, но жизни целых группировок флота. Ваша задача — перехватывать вражеские истребители, уничтожать тяжёлые корабли и пронзать ПКО и ПВО. Мы не можем позволить себе роскошь тратить время на теоретика, пусть и гениального.
Остальные кадеты смотрят на них, замерев у кабин, чем провоцируют кипучий гнев сержантов, наблюдающих за тренировкой. Вероника прикусила губу, силясь перебороть плач, но предательские слёзы скользнули по щекам. Грай натянуто улыбнулся, стараясь внушить ей, что всё не так плохо... лицо затвердело. По подбородку курсанта бежит кровь. Плечо под ладонью окаменело, Вероника подняла взгляд к лицу инструктора, холодный и острый, как боевой нож абордажной команды.
Взгляд человека, готового на всё.
Грай кивнул и похлопал по плечу.
— У тебя сутки свободного времени, реши, хочешь ли ты продолжить обучение и если да, подготовься...
— Нет.
— Что?
— Я сделаю это сейчас!
Прежде чем инструктор ответил, Вероника взлетела по стремянке на крыло и прыгнула в кабину. Фонарь закрылся несколько быстрее обычного, будто машина чует нетерпение и ярость пилота. Грай выпрямился, покачал головой.
— Что ж, порой людей стоит пнуть к краю обрыва.
Прозрачный гель заполнил кабину, а кровь из губы вырисовывает дымчатый узор, медленно опускаясь. Светлана-Вероника сунула кисти в рукава, сжала контрольные рукояти, замыкая контакт обратной нейронной связи. В груди вместе с яростью раздувается огонь удушения. Грибок не успел размножиться, и теперь организму не хватает кислорода. Сердце сорвалось в галоп, как после долгой пробежки, в тщетной попытке избежать кислородного голода ускорением кровотока, но только сжигая последние крупицы. В глазах темнеет, гель давит на живот и грудь. Вероника зажмурилась и... вдохнула. Острая боль полоснула по лёгким — от трахеи до самых глубин альвеол. Жидкость наполняет лёгкие, делая их тяжёлыми и ощутимыми. Тело дёргается, а сердце вот-вот сломает рёбра. Света сжала рукояти со всей силы, вдохнула ещё раз и застыла, теряя сознание от кипящей паники и ужаса...
Кажется, она умерла.
Боль ушла, а её место заняла пьянящая эйфория от хлынувшего в кровь кислорода и почти полного отсутствия углекислого газа. Вероника откинулась в кресле, наблюдая, как по внутренней стороне бегут строки системных отчётов. Постепенно проступают навигационные инструменты и сетка радара. Предплечье кольнуло, истребитель ввёл средство от гипероксии. Ведь избыток кислорода опасен. «Дышать» стало легче, но чувство тяжести в лёгких вызывает вспышки страха и неприятия.
Кровь из прокушенной губы напоминает сигаретный дым. Второй раз в жизни Свете захотелось закурить, как это делают взрослые. Кажется, им это помогает, успокоиться, может, поможет и ей.
Органы чувств прорастают в синаптическую связь, она начинает чувствовать датчики истребителя. Тепло, напряжение и щекочущий поток данных. Щелчок, включилось питание основной батареи антиграва и подача топлива. Через камеры на корпусе видно, как вокруг суетятся техники, один встал перед носом истребителя и машет руками крича. Но звука нет. В космосе ни к чему внешние микрофоны. Вероника подалась вперёд, и человек испуганно отпрыгнул.
Двигатель разогрелся, тихо гудит антигравитационная установка. Вибрация становится жаждой действия. Вероника выехала не середину ангара, развернулась к воротам, что медленно расходятся, так медленно, что это злит. Впрочем, и этого достаточно.
***
Грай прикрыл уши от ревущего сигнала тревоги и наблюдает, как истребитель поднимается над полом, втягивая шасси. Двое техников спешно отпирают ворота, но механизм не рассчитан на скорость. Сопла истребителя исторгают струи горящего газа, что удлиняются, и формируют конус. Один за другим проступают Диски Маха, будто сам конус порождает другой конус тяги, и так раз за разом. А на их стыке газ горит особо ярко.
Грай попятился, пряча улыбку.
Ворота открылись на метр, под крики техников... Истребитель сорвался с места, будто пуля. Ударная волна отбросила людей. Грая крутануло в воздухе, ударило о бетон и покатило, но он успел увидеть, как у самых створок, за долю секунды до столкновения истребитель встал на крыло и скользнул в расширяющуюся щель. Оказавшись под небом, выровнялся и свечой устремился в зенит.
Глава 29
Истребитель поднимается вертикальной вверх, плавно прокручиваясь. Лёгкие жжёт гелем, но перегрузка едва ощущается. Вероника сдавливает контрольные рукояти и выжимает из двигателя всё, на что тот способен в атмосфере. Вокруг корпуса образуется «юбка» из спрессованного воздуха. Эфир разрывают крики диспетчера и команды из рубки полигона. Кто-то пытается перехватить управление удалённо, но Вероника летит слишком быстро.
Пронзила первый слой облаков и оказалась над безграничным океаном водяного пара. Солнце похоже на точку, и во все стороны над ней раскинулась бездонная синева, медленно чернеющая и расползающаяся в стороны.
Сигнал тревоги лишь подзадоривает, впереди сверкают нити планетарных сетей. Лёгкие и тонкие, они образуют лабиринт, через которые не может пролететь незваный гость. Прочные нити если не прорежут корпус, то собьются одна за другой, облепив корпус на манер паутины. Вот только рассчитаны они на огромные корабли, — Светлана осклабилась и подалась вперёд.
Истребитель танцует на огромной скорости, закладывая виражи меж хаотичного сплетения нитей. Рвётся на свободу. Перегрузка покачивает в кабине, в глазах по краю темнеет. Боль ушла, и осталась одна эйфория.
Впереди из пелены облаков прорвался грузовой корабль, Света вывернула истребитель и понеслась вдоль обшивки, прежде чем даже увидела его. Реактивная струя из сопел оставляет на металле красную полосу сожжённой краски. Разойдясь, нырнула в коридор среди нитей, оставшийся после грузолёта.
Сопротивление атмосферы падает, и скорость увеличивается. Гель перестал ощущаться вовсе. Света-Вероника вырвалась из сетей и выровняла истребитель, отключила двигатель, позволяя инерции нести в сторону луны, мимо спутников и платформ ПКО. Интерфейс фонаря поблек и отключился, позволяя девочке насладиться видами открытого космоса.
В стороне пролетают грузовые и пассажирские корабли. Под ней прокручивается планета, прикрывается облаками и кокетливо показывает то кусок суши, то океана. А впереди сверкают россыпи звёзд, холодная алмазная пыль на чёрном бархате.
Светлана протянула левую руку к стеклу, гель слегка замедляет движение, делая танцующе плавным. Космос изображают как абсолютно чёрную среду, вот только темноты здесь нет. Каждый микрон пространства пронизан светом от бесконечного количества звёзд. Истребитель буквально купается в океане из чистейшего света.
Идиллию прервал тревожный сигнал. Вернулся интерфейс и сообщил о недостатке топлива. Вероника откинулась в кресле, пытаясь засмеяться, но в геле это попросту невозможно и она спазматически дёргается, запрокидывая голову. Чудо, что в истребителе вообще было топливо. Видимо, техники оставили тот минимум, чтобы внутренние системы функционировали для учеников.
Время принимать наказание. Прошлась пальцами по приборной панели и запустила сигнал бедствия.
***
Ректор быстрым шагом вошёл в ангар, где всё ещё царит паника. Слышно, как сержант отдаёт вышедшей на связь Веронике команды по подготовке к эвакуации с орбиты. В стороне стоит Грай и остальные кадеты, слишком сбитые с толку произошедшим, чтобы испугаться. При виде Велизария все вытянулись по струнке, отдали честь, да так и застыли с ладонью у виска. Ректор откашлялся в кулак и сказал спокойной:
