— Извини за удар, — сказал Эйден бен-Амад, стряхивая пепел, — сам понимаешь, больное.

— Ничего, — с набитым ртом буркнул Вик, насаживая кусочек мяса на вилку и макая в соус, — я слишком привык называть её внучкой. Так оно проще.

— Конечно, — разведчик улыбнулся и жестом отправил слугу с коробкой сигар к пленнику. — Она ведь не знает, что ты убил её родителей?

— У неё их никогда не было. — Спокойно ответил Вик. — Вы клоны. Откуда им у вас быть.

— Ну, как же, а все те учёные и вообще персонал лаборатории, которых ты сжёг вместе со станцией, когда похитил девчонку и кота? Их можно считать её родителями.

— Считай, как хочешь.

— Знаешь, даже обидно, что ты похитил её, а не меня. Ущемляет гордость.

— Я не знал, и ты старше.

— Всего на шесть лет. — Со смешком ответил Эйден. — Разница на уровне погрешности.

— Как и твой геном. — Заметил Вик, беря сигару и терпеливо дожидаясь, пока слуга отрежет кончик и прикурит.

— Что, не похож на тебя? — С притворной обидой спросил разведчик, пряча улыбку за ладонью при затяжке сигарой. — Вкусы у меня твои, это уж точно. Ты никогда не задумывался, как генетика влияет на будущее человека? Успех, пристрастия и счастье, всё это зависит от этих маленьких штуковин, унаследованных от родителей. Только подумать, вся личность предрешена при рождении, даже судьба в некоторой степени.

— Имперские бредни. — Фыркнул Вик.

— Наука!

— Я про судьбу. — Вик с наслаждением затянулся сигарой, и рубиновый кончик осветил морщинистое лицо. — Гены определяют начальные данные, всё остальное — в наших руках. Перекладывать всё на них, это отрицать свободу воли. Вы, имперцы, слишком уж упираете на генетику, в угоду аристократам. Ведь человек, это не только сумма его генов.

— А что же ещё?

— Воспитание.

***

Вероника фон Эфер вышла из заказного транспорта. Ветерок запутался в белоснежных волосах, сдвинул полы красного жакета, открывая шёлковую сорочку. Подошвы новых ботинок застучали по бетонным плитам. Впереди вздымается здание академии, огромное, сверкающее шпилями и обхватывающее площадь с двух сторон. От парковки к главному ходу тянутся прогулочные дорожки, вдоль зелёных насаждений. В центре — фонтан со статуями выдающихся выпускников. Вокруг расставлены лавочки, на которых сейчас сидят кадеты. На Веронику посматривают со сдержанным любопытством, а она, глядя перед собой, обгоняет прогуливающихся.

Главное здание увеличивается, перекрывает небо и нависает над ней. Окна сверкают, отражая свет, всё здание выполнено в старом Земном стиле. На самом высоком шпиле красуется статуя Ники, крылатой девы с лавровым венком в одной руке и пальмовой ветвью в другой. Каменный взгляд богини падает на парковую площадь и будто сверлит Веронику в макушку.

Девочка сжимает подмышкой папку с документами: приёмная комиссия старомодна без меры и требует бумажные копии.

***

Со всей подвластной императору территории слетаются отпрыски благородных семей в надежде сделать карьеру в армии. Самые знатные поступают ещё при рождении и к моменту прибытия получают сержантские погоны, за выслугу лет. Увы, семья Эферов к таким не относится, и по прибытии юная аристократка попала в общий поток.

Вероника фон Эфер поправила волосы, белые, как молоко, сглотнула колючий комок в горле. Вместе с ней в комнате ещё десять поступающих, два из которых ровесники, остальные старше. Лица каменные, с холодными глазами. У Вероники такое же, только от страха. Она в обществе настоящих дворян! Чего им стоит распознать самозванку с первого взгляда? Да ничего!

Взгляд перед собой, смотри на фрески, отображающие великие сражения прошлого. Настолько древнего, что даже гусеничный танк изображён. Сорочка давит горло, новые ботинки жмут стопу. В прошлой жизни Света не носила ничего теснее босоножек, и теперь Вероника чувствует себя очень неловко. Потолок украшает хрустальный купол с золотым шпилем, и мягкий свет заливает помещение.

— Вероника фон Эфер!

Громогласное объявление стегануло по нервам, и Света почти закричала. Медленно поднялась и пошла к дверям. Толкнула и оказалась в огромном зале с подковообразным столом, за которым со скучающим видом восседает приёмная комиссия. Благородные лорды-учителя и чиновники. Во главе, на высоком стуле, расположился ректор лорд-защитник Велизарий мак Эрц. Бывший командующий всем имперским флотом, оставивший пост после Великой Войны двенадцать лет назад. Он смотрит на Веронику из-под приспущенных век, сложив пальцы в замок и подпирая ими подбородок. Седые волосы свободно ниспадают на широкие плечи, прячут шею. Лицо украшает аккуратная борода, а на глазах прозрачные круглые очки.

Остальных Вероника не знает, но явно большие шишки академии. Она вошла в «подкову», застыла у стула и резко выпрямилась, щёлкая каблуками и прикладывая правую ладонь к виску.

— Вероника фон Эфер прибыла в ваше распоряжение для прохождения обучения!

— Присаживайся, девочка. — С улыбкой ответил Велизарий, указал на стул.

Света с готовностью подчинилась, тем более ноги начинают трястись. Члены приёмной комиссии перебирают бумаги, передают друг другу и перешёптываются. Ректор же смотрит прямо на неё, будто старается разглядеть саму душу.

— Вы являетесь старшей дочерью семьи Эфер? — Спросила женщина с красными волосами, сидящая по правую руку от Велизария.

Она, ректор и мужчина слева, вот кто принимает все решения, — поняла Вероника. Остальные — массовка, театр важности. Более того, она совершенно уверена, что решение было принято ещё на подаче документов, а вся комиссия — это представление для не прошедших, чтобы не оскорбить благородные семьи.

— Никак нет! Я самая способная, и потому отец решил направить меня обучаться!

— Хм... Даже странно, что ваше семейство так долго не присылало новых рекрутов.

— Прошлый глава семьи решил заниматься аграрной сферой. — С неловкостью пояснила Света. — Выращивать натуральные продукты.

— Удачно?

— Почти. Мы имеем постоянных покупателей в трёх системах, но не выдержали конкуренции на более отдалённых рынках.

Она старательно зазубрила «историю» дома Эфер за время полёта на Аркане. В целом это было просто: Алонсо приложил много усилий, чтобы сделать их «серыми мышками» имперской знати.

Стул очень неудобный, что-то впивается в поясницу и Свете приходится сидеть прямо, положив ладони на колени, направив взгляд в лицо ректору. Тот продолжает без затей разглядывать её. Не как девочку, скорее, как породистого щенка перед покупкой.

— Вы хотя бы умеете пилотировать? — Спросил мужчина слева.

— Я думала, в академии обязаны учить. — Ответил Вероника, слегка повернувшись к нему. — Да, я умею, сюда прибыла на личном истребителе, он припаркован в ангаре академии. Вы должны знать это.

— Вы про тот антиквариат? Он устарел ещё до Великой Войны!

— Что говорит о моих навыках. — С прохладцей ответила Света.

— Довольно, Артемис. — Подал голос ректор, откидываясь в кресле и сверяясь с бумагами. — Курсант Виктория умеет пилотировать. Было бы странно, будь это не так, учитывая, что она подала документы на пилота. Меня же интересуют причины, по которым она решилась на это. Девочка, на тебя надавили?

— Никак нет, господин. — Ответила Вероника. — Я люблю летать!

Последние слова прозвучали с такой страстью, что ректору пришлось спрятать улыбку в ладони.

— Летать можно и на гражданских судах.

— Вы не поняли, — ответила Света, невольно подаваясь вперёд. — Я хочу ЛЕТАТЬ, а не быть пассажиром. Быть лучшей в этом!

— Тем не менее это военная академия. — Ректор сощурился и тоже подался вперёд, будто пытаясь разглядеть грязь на лице Светы. — Выпускник попадает под обязательный призыв. Тебе придётся отслужить и участвовать в войне или локальных стычках, которые случаются постоянно.

Света откинулась на спинку стула, задрала подбородок, перебарывая укол страха.

— Это должно меня испугать или подбодрить? Потому что мотивации только добавилось.