— Что же это?

— Уважение и преданность.

— Скажешь тоже, — усмехнулась баба. — Нашему князю вот все преданны и не всегда по доброй воле.

— Это оттого, что вы племя рабов, — печально изрекла этэри. — Но вашей вины в том нет, просто вы живете в вибрациях страха. Даже на меня они действуют, не представляю, как тяжко приходится местным.

— Ой, ой, да гляньте в окуляры, — заблеяла служанка, — сама взаперти сидит и что-то там про народ наш брешет, которого поди и не видала-то толком. Ещё скажи, что наш князь с императором тоже в хоромах своих сидят и от страха трясутся! — ухмыльнулась баба, уверенная в том, что этого просто не может быть.

— В таком месте как это невозможно не бояться, — спокойно ответила Китэрия. — Вы боитесь тиранов. Тираны страшатся утратить свою власть. Но здесь все, так или иначе, рабы страха. Вот ваш настоящий Бог, а не Вату!

Прислужница, задрала подбородок, гордо хмыкнула и удалилась, так и не доубирав комнат. Этэри осталась одна и без ужина.

— Вот и поговорили, — буркнула она себе под нос и уставилась в окно, наблюдая как облетают последние листочки с единственного дерева во дворе, что она могла видеть из своей башни.

Китэрия сидела и думала, как закрутится её жизнь с возвращением князя. Накроет ли её чёрным покрывалом его сумрачной души, или Истан всё-таки сможет как-то повлиять на её безрадостную судьбу? Девушка смотрела на дрожащие от ветра листья, с трудом удерживающиеся на своей прежней основе, и понимала, что никто в целом мире не спасет её от князя. Хуже того, по его возвращении она, скорее всего, распрощается с принцем. Таймар не позволит своей рабыне встреч с кем-либо кроме него, и ей ничего не останется, как сорваться вниз как этому пожелтевшему листку и пасть вглубь вечной ночи.

Этэри просидела у окна вплоть до глубокой ночи, разглядывая крошечный садик, а когда она уже собиралась ложиться в постель, до неё донесся лязг многочисленных замков на дверях. Она встала посреди спальни, непроизвольно кутаясь в плед как броню, и когда петли скрипнули, а дверь отворилась, её сердце ухнуло вниз, как с ледяной горки — девушка поняла, что это конец — конец всем надеждам, чаяниям, тихой хоть и скучной жизни, возможно даже конец самой жизни!

— Как кстати, что вы ещё не спите, — послышался в прихожей радостный голос принца.

— Вы? — удивилась Китэрия. — Так поздно?

— Именно, — задорно улыбаясь, прошептал Истан, — именно что поздно, моя дорогая Китэрия, но не слишком. У меня ещё есть шанс спасти вас!

— В самом деле, — растерянно выдохнула этэри. — Но как? Князь уже на пути в столицу, скоро он будет здесь…

— Да, да, — подтвердил Истан. — Сегодня был гонец с вестью, о том, что мы должны ожидать приезд князя в течении недели, поэтому мы не должны медлить. Мы должны бежать и бежать прямо сейчас! — радостно воскликнул он, воздев руки к потолку.

— Бежать?

— Именно! Одевайтесь, — скомандовал возбуждённый своей гениальной идеей принц. — Мы уходим немедленно.

— А стража? — спросила Китэрия, вдевая ноги в домашние войлочные туфли.

— Я же говорил вам, что не последний человек в империи, — довольно улыбаясь, пропел принц, выводя девушку из её клетки. — У меня тоже имеются свои люди, в том числе и на кухне.

— Ах! — прикрыла этэри рот ладошкой, когда увидела сидящих вразвалочку стражниц. — Они отравлены?!

— Нет, что вы, они спят и довольно крепко, — хихикнул принц и припустил вниз.

Китэрия бежала за ним, не чуя под собой ног от страха и радости одновременно, а когда они вывалились из тёмной и нелюдимой башни князя, чуть было не задохнулась от множества огней, что светили повсюду. Замок не спал, замок праздновал.

— Это они так возвращению князя радуются, — изумилась Китэрия.

— Ах, нет, — махнул рукой принц. — Сегодня начинают праздновать Камайн. В Валамаре не отмечают?

— Уже первое ноября?! — воскликнула этэри, потерявшая счёт времени в своём заточении.

— Нет, моя дорога Китэрия, первое ноября завтра. Завтра ночью ворота в мир духов откроются, и все ведьмы зажгут свои костры на холмах близ Вайрука. Но у нас Камайн отмечают три дня. Уже сегодня начинаются гулянья, и горожане заполонят улицы и трактиры. Идеальное время, чтобы убраться из города.

— А как мы пройдем не замеченными? — шепнула она, останавливаясь, перед конюшней, в которую её заводил принц.

— Никак, — совершенно спокойно заявил Истан. — Я принц Дей-Айрака, — напомнил он, — никому и в голову не придёт остановить меня. Про то что Таймар держит в свой башне чудо-красавицу, знают не многие. Люди решат, что вы моя спутница, но волосы лучше спрятать. На всякий случай.

— Д-да, да, — пролепетала Китэрия, наскоро заплетая косу и кутаясь в принесённый Истаном плащ.

— Как вы управляетесь с лошадьми?

— Неплохо.

— Отлично, берите вот эту гнедую кобылку, она не слишком резвая, зато покладистая, — проговорил принц, закрепляя на лошади седло.

— Постойте, Истан, — замешкалась Китэрия, — а как же мои друзья?

— К Сиху не подобраться, Нэвра в бегах, возможно уже дома. Я могу спасти лишь вас, это всё на что я сейчас способен.

— Это не мало.

— Если вы вернётесь домой, сможете обо всём рассказать своим, и тогда…

— Ерика и Рокуто Нами спустятся в Роглуар и… Я даже не знаю если честно, чем это грозит Дей-Айраку, — растерянно проговорила девушка.

— В любом случае за ошибки и преступления нужно платить, — обречённо сказал Истан, подводя к этэри её кобылу.

Подобрав пышные юбки, Китэрия запрыгнула на лошадь и двинулась вслед за принцем, который на удивление ловко оседлал своего коня.

Из замка, как и обещал Истан, выехали без проблем, гвардейцы даже честь им отдали, склонив свои головы и конечно не разглядев, кто именно ехал за принцем. По городу тоже продвигались без происшествий. Этэри всё вертела головой, стараясь разглядеть столицу, в которой провела последние месяцы, но так ничего и не видела, кроме убогих серых стен своей кельи.

Город поразил девушку контрастами. Близ замка были широкие и хорошо освещённые проспекты с высокими в три и четыре этажа домами из монолитного гранита. Вся атмосфера приближенных ко двору районов дышала мрачной, но основательной брутальностью. Утончённым изыскам и витиеватостям, какие были присущи некоторым городам Муна-Нэмид, в столице Дей-Айрака места не было, здесь царил строгий стиль, не терпящий излишеств и легкомыслия. Но встречались, правда, и радующие глаз особенности, отличающие, судя по всему, государственные дома. Так на одном из зданий Китэрия разглядела в свете масляных фонарей семь статуй воинов, на другом, пару статуй ученых.

Когда же помпезные и величественные проспекты кончились, они выехали на улочку с весёлыми домами, из окон которых вырывалась, словно конфетти из хлопушки разухабистая музычка. У каждого входа алели большие бумажные гирлянды, многие дома были ярко расписаны, правда в полумраке этэри не успела заметить, что именно там изображалось.

— Красиво, — пропела она, поднимая голову к балкону, на который вышел полуголый мужчина.

— Ну что вы, моя дорогая Китэрия, — изумился принц, — не красиво, а стыдно.

Он резко дёрнул поводья её лошади, и та встала как вкопанная, что уберегло поражённую девушку от струи, которую пускал полуголый. Принц погрозил безпардоннику кулаком, что-то крикнув, и на балконе показалась девица, тоже не слишком обременённая одеждой.

— У вас так принято? — изумилась Китэрия, когда путь был открыт, и они проехали неприличный дом.

— Здесь так принято, — поправил её Истан. — Это особый квартал, но мы вынуждены ехать через него, потому что так ближе к задним вратам, которые выходят сразу в императорский Нескучный лес.

— Нескучный? — переспросила Китэрия.

— Это охотничьи угодья. Таймар с отцом там развлекаются, когда не крушат соседские княжества и не подавляют мятежи.

При упоминании о Таймаре, этэри чуть было не замутило.

— Что Таймар с нами сделает, если поймает?