Немного позже ошарашенные люди сообразили, что смеющееся карканье раздалось с разных концов крепости, где его на десятки голосов подхватила местная стая, что пусть и опасалась задирать непонятных сородичей, но уж поднятый ими шум не поддержать не могла.

Когда на перепуганные вопли устрашенных инфернальной сценой солдат и их стрельбу по проклятым воронам прибежали сослуживцы, офицеры и даже некоторые воители из засадной команды, в дурные россказни о посланцах наследницы Мертвителя (она же — возродившаяся Госпожа Ночи/Воронья Хозяйка), естественно, никто не поверил. И после того, как переполох стих, «объевшихся весёлых грибов» крепко побитых паникёров утащили на гауптвахту, а встревожившийся было люди стали со смешками — пусть и частенько нервозными — расходиться по своим местам, высоко в небе стремительно пронеслась крылатая тень.

Раух не сумел заметить почти никто из отвлёкшихся на курьёзное происшествие бойцов, лишь пара ганфайтеров-зенитчиков успели выстрелить в быстрый силуэт. Без толку. Зато материализовавшаяся прямо в центре крепости гидра, радостная от возможности вволю порезвиться и неплохо перекусить, оказалась более чем результативной.

* * *

— Мы вообще тебе нужны? С такими силами и способностями, которыми ты обладаешь? — отвлекая от увлекательной возни с трупами, спросил меня Хан.

Лидер группы B надумал себе много всякого. И не все его сомнения удалось развеять во время полёта, когда он таки решил поделиться частью из них. Некоторые, наоборот, стали ярче после уничтожения вздумавших на нас охотиться северян.

Могу его понять. Но… грустно это. Такое неверие в наступившую для Отряда светлую полосу, а не короткий промежуток перед более глубокой ямой, нагнетал на меня меланхолию, в чём я отчасти винила избыток негативной энергии.

Но лишь отчасти.

— А у тебя есть в этом сомнения? — в несколько движений артефактного кинжала начертав глиф на очередном трупе, спросила я, наблюдая, как Эйпман размещает тело на границе круга.

— Ты ведь в одиночку уничтожила тех, кто хотел (и мог!) убить нас. А до того договорилась с наместником насчёт освобождения наших союзников. И устроила неприятности северянам ты тоже одна.

— А в это время вы уничтожили несколько терроризировавших пограничные земли банд, познакомились с местными военными и прославились в их среде, ликвидировали ряд опорно-логистических узлов внешнего врага. Что ещё? Ещё наладили отношения с парнями Джона и поучаствовали в зачистке внутренних врагов, причастных к его убийству, — перечислила я.

Ещё один труп ложится на предназначенное место после нужной обработки.

— Само убийство сейчас вспоминать не будем, — морщусь, — тут мы все недоглядели и недодумали, не говоря уж о стечении событий и внешних факторах. Да чего там?! Сейчас именно вы, пусть и не специально, вывели силы северян под мой, — взгляд на возвышающуюся рядом гидру, от которой пахнуло обидой, — точнее, наш с Печенькой удар. То, что я могу решать некоторые задачи лучше — ещё не значит, что я могу решить их все. Тем более одновременно. Так что хватит заниматься самоуничижением и отвлекать меня от эксперимента. Иди лучше остальным помоги. И да, — отрываюсь от своего занятия и смотрю прямо в тёмные глаза высокого брюнета, — как бы ни развивались события дальше, я не оставлю Отряд на произвол судьбы. Не стоит выдумывать себе лишних страхов. Кроме вас и глупой старшей сестры у меня никого нет.

Когда удовлетворённый услышанным парень ушёл — и даже не вставил ни одной ремарки по поводу переметнувшейся к революционерам Акаме — я покачала головой и вернулась к своим трупам.

Что за дурацкая привычка возлагать надежды на собственное будущее на других? А если меня убьют? Или это так сказывается ментальная (и не только) обработка от Билла и Ко, направленная на уничтожение инициативы и свободомыслия? Для моих планов подобная завуалированная присяга — это, конечно, хорошо. Но всё же хочется, чтобы ребята стали самостоятельнее, делая собственный выбор и предпринимая собственные шаги для достижения поставленных целей, а не перекладывали всё на одну-единственную девочку-волшебницу, вообще-то самую юную и миниатюрную во всём Отряде. Впрочем, для подобных изменений прошло ещё слишком мало времени, а большого монстра, как известно, едят по кусочкам.

Мысленно покивав данному заключению — а также похрустев несколькими печенюшками, выуженными по такому поводу из закромов — я вновь взялась за прерванное занятие.

Что за занятие? Очередная «трупная многоножка», которую я хочу создать, используя немного иной подход. Да, вдохновение во многом вызвано обострившимся влиянием узника Яцуфусы, которое умножилось на самочувствие, улучшившееся после поглощения очередной дозы праны, но… и что? Имеющиеся силы и знания нужно расширять и углублять. Северян не помешает напугать. Ну а недовольная Акира, что ранее обрушивалась на меня с критикой и обвинениями в чернокнижии — а глифы разглядел не только Хан — может и потерпеть. Благо настоящего негатива ко мне или суеверного ужаса к творимому она не испытывала. Привыкла. Лишь неодобрение и раздражение, помноженные на вспыльчивый характер.

Касаемо самой затеи: она базировалась на прошлом эксперименте и состояла в том, чтобы призвать и подчинить слабенького демона, который и станет одновременно погонщиком и краеугольным камнем всей конструкции.

Кто-то может спросить: а как же я собираюсь призывать тварь и привязывать её к конструкту под открытым небом, в условиях шторма природной силы? Или этот некто мог поинтересоваться насчёт использованных трупов. Ведь те, что не убиты при моём или Яцу непосредственном участии, очень-очень быстро становились кусками бездушного мяса.

Ответ на первый вопрос несложен: Печенька — как молодой, но вполне полноценный монстр S-ранга — своим присутствием оказывала некоторое влияние на токи внешней энергии. Не очень сильное, но это в фоновом режиме. Если заставить её правильно сконцентрировать своё присутствие, то его становится вполне достаточно, чтобы образовать некое подобие небольшого вихря с «глазом» по центру. Условия, конечно, далеко не те, что в изолированной стационарными средствами подземной лаборатории, но… приемлемые.

А вот с трупами немного сложнее. То есть в крепости оставалось некоторое количество бойцов, выживших после знакомства с Печенькой. Некоторые даже сумели удрать. Как, например, один шустрый и удивительно живучий тип с одновременно знакомой и незнакомой сигнатурой (не то чтобы я сильно присматривалась, расстояние тому не способствовало, как и наблюдение через подконтрольных существ, но на миг даже показалось, что он похож на тейгуюзера). Ну, или ещё несколько не таких быстрых, но везучих и сообразительных типов. Один или двое даже умудрились ускользнуть от выпущенной на охоту Раух.

Ну и Бездна с ними, пусть драпают. Важнее, что те недобитки, которые остались в крепости, стали законной добычей для убийства, оживления и допроса. А те из них, кто мне не понравился больше всех — отправились в кучу трупов. Остальные же пусть и мясо, но — мясо элитное, воительское. И очень свежее, пусть местами и поеденное духовной кислотой. Для некромантии они бесполезны, а вот для попытки поиграть в чернокнижницу…

Посмотрим. Практика — критерий истины, как говорится.

Закончив с начертаниями — простейший знак связности, с вложенным смыслом объединения частей в целое — и выкладыванием фигуры из тел, я сначала использовала некрохимерологию, чтобы заставить тех мертвецов, что являются марионетками, пустить усики из плоти, срастаясь со всеми остальными, после чего вонзила кинжал в центр начертанной им же фигуры призыва. Фигуры, использующей систему начертаний «мэйд ин местные демоны», да. Я иных простых способов призыва не знаю. Ну, кроме (теоретически) прокола в тёмные слои имматериума. Но рисковать, ставя в полевых условиях такие эксперименты, не очень хотелось.

Зато использование знаков, принадлежащих владыкам близлежащего тёмного мира, через кинжал, сущность которого является бывшим средним демоном, имеющим так сказать, лицензию — значительно безопаснее. Раз во… много. Даже если что-то пойдёт не так, никто сильнее старшего демона на разборки прибыть не сможет.