«Истинное и обжигающее» — это Арха, капля огня, которая скользнула вниз и стала красным браслетом для меня.

«Разбавить тем, что было твердым, а стало жидким, тем, что отдано в дар и является сутью» И самой последней на росток упала капля воды, дар Солмеи, ее чешуйка, суть сирены.

Но мы с Рионом этого не заметили. Мы не видели, как бегут к нам изумленные схиты, как разливается вокруг нас радужный свет, переливающийся свет силы, как прорастает и поднимается новое Древо Жизни. Как от него брызжут во все стороны лучи и заплетаются новые нити, которые протянуться по всей земле и напитают все Источники. Мы не знали о том, как плачут и кричат от счастья все жители Подлунного мира, как держаться за руки, ощущая возрождение…

Аларания означает начало.

Но это все узнаем только потом, а сейчас были только мы…

«…меня зовут Таяра, Ветер Севера. И наравне с темным демоном Арххаррионом таа Сель Кра, моей парой, я являюсь хранительницей первозданного Источника, Древа Жизни, самого сильного Источника в Подлунном мире. Впервые в нашей истории у одного Источника оказалось сразу два Хранителя…»

Рион как всегда подошел неслышно, обнял меня, заглядывая через плечо, поцеловал в шею. Я улыбнулась. Надо же, шесть лет прошло, а я все никак не привыкну к его поцелуям, и к тому что он теперь мой…

— Дашь почитать? — спросил он, посмотрев на пергамент.

— Ну… — смутилась я, — просто хочу записать нашу историю…

— Там и про меня есть? — заинтересовался он.

Я торопливо спрятала пергамент за спину и покраснела. Он сделал вид, что пытается его отнять, я не давала, и в итоге Рион просто перекинул меня через плечо, и все листы разлетелись по полу.

— Рион, перестань! — захохотала я, пытаясь вырваться. Он прижал меня крепче, а от моих движений только задралась юбка и свалилась мне на голову, которая болталась на его спине.

— Какой чудесный тут вид открывается, — промурлыкал Арххаррион.

Я завертелась ужом, понимая, что это бесполезно, и давясь хохотом. Но Риону все же пришлось меня отпустить, когда из коридора дворца донесся звонкий голос нашей дочери, шестилетней Карии. И следом сразу голос Бриара, ее брата.

— Говорю тебе это фея!

— Глупая, фей не существует! Все это знают!

— Врешь! Феи бывают! Мне мама рассказывала!

— Сама ты все врешь! Врушка…

— Вот тебе! Ааа…

— А это тебе…

Рион поставил меня на пол, торопливо поправил на мне платье и сделал строгое лицо. Я прыснула от смеха. Детишки ввалились в комнату, как обычно ругаясь до посинения. Эти двое жить не могли друг без друга. И без того, чтобы не поругать раз сто за день. Они были как свет и тьма, и несмотря на то, что являлись двойняшками, были совершенно разными. Потому что Бриар родился демоном, а Кария- схитом. Вот такой подарок сделало нам с Рионом Древо Жизни.

Какое — то время мы честно пытались вникнуть в спор двойняшек, но они были так увлечены друг другом, что родители им не требовались. Так что мы махнули рукой, оставили детей на попечение Олби, и отправились в Аларанию, проведать друзей.

Многие схиты вернулись в Подлунный мир, чтобы снова контролировать потоки силы и хранить равновесие, а в Аларанию, напротив, стали наведываться жители других земель. Несколько лет Подлунный мир бурлил, осознавая произошедшее, а потом жизнь потекла своим чередом.

Моя школа в Риверстейн продолжала работать и обучать, рядом со старым замком мы построили новое здание из белого камня, потому что желающих у нас учиться было очень много. Ксеня и Данила тоже жили в школе, сначала учились, а потом и сами стали обучать других. И у них подрастал чудесный сынишка, ровесник наших с Рионом двойняшек. В школе теперь заправляла Тиана, а Шайдер так и остался в Аларании, активно изучал Древо Жизни, писал бесконечные трактаты, и создал Круг Знаний, куда вошли лучшие ученные Подлунного мира. И я искренне надеялась, что когда-нибудь он встретит ту, что станет его парой.

В тот памятный день, когда выросло новое древо, и раскинуло над нашими головами свою огромную крону, от него отделилось несколько семян, и все они были заботливо собраны. Мы надеемся, что потомки не повторят наших ошибок и сохранят семена для будущего. Ведь у всего есть свой срок.

Я положила руку на живот и улыбнулась, лукаво посмотрел на Арххарриона. И решила, что расскажу ему вечером, после ужина. Я таила улыбку, предвкушая счастье в его темных глазах… Прислушалась к себе, с трепетом ощущая биение новой жизни. Эта жизнь зародилась во мне всего несколько дней назад, но ведь я схит, и почувствовала ее сразу…

Я взяла Риона за руку, и мы пошли к нашему Источнику, туда, где уже ждали друзья.

Теперь я знала точно, что круг жизни бесконечен и прекрасен, вечный и беспрерывный путь, который таит в себе столько чудес, и каждый день начинается заново.

Ржавчина говорил: «Желай тихо. Твои желания тебя слышат».

Я никогда не задумывалась, что именно это значит. Впрочем, тогда я не задумывалась о многом, а Ржавчина любил ввернуть «умную фразу». И чем непонятнее она была, тем больше поражала нас — слушателей — и добавляла самодовольства самому говорившему. Однажды Ржавчина обмолвился, что в семь лет стянул со стола настоятеля книгу «Афоризмы на каждый день». И был так впечатлен своим поступком, что даже научился читать, чтобы расшифровать непонятные символы под обложкой. Ну и понятно, выучил эти фразы наизусть, чтобы потом вставлять по каждому поводу с видом снисходительного превосходства.

Сейчас я отдала бы многое, чтобы рядом оказался Ржавчина и снова брякнул что-нибудь эдакое.

Я по привычке запустила ладонь в волосы и дернула себя за короткие прядки, чтобы не думать о прошлом. Хотя именно из-за него я сейчас здесь, возле кибитки памяти. Повозка со всех сторон была обклеена желтыми листами с нарисованными на них лицами. Я пошла вокруг, всматриваясь. Вдруг увижу знакомых?

Порой мне даже казалось, что в ворохе листов мелькают родные черты. И я подпрыгивала, дергала бумагу, смотрела. Но нет. Портреты были чужие. Я никого не узнавала.

— Желаете оформить поиск, красавица? — Ко мне, шаркая, приблизился кибитчик и по совместительству — рисовальщик.

Не вытаскивая руку, я пальцами пересчитала в кармане несколько монеток. Скудно. И кто-то сказал бы, что тратиться на никчемный поиск — глупо. И все же…

— Да, — я медленно кивнула.

— Кого рисовать? Вы ищете или вас ищут? — оживился старик. — Прошу сюда.

Он шустро разложил передо мной шаткий тряпичный стульчик, кряхтя, сел на ступеньку кибитки. Изнутри тянуло слегка подгоревшей кашей и жареным луком. Я задумчиво повертела в пальцах монетку, задумавшись над вопросом. Двойной поиск стоит дороже.

И со вздохом положила в коробку с мелками и графитными стержнями два медяка.

— Я ищу. И, надеюсь, ищут меня. Поэтому два портрета. Мой и… одного парня. Правда, последний раз я видела его четыре года назад. Он мог измениться. Но он довольно приметный. Ржавый… Ну то есть… рыжий. Рыжий, да.

Старик кивнул и отложил черный грифель, потянувшись к цветным мелкам.

— По описанию или образу?

— Вы видите образы? — Я подняла брови. Надо же!

Рисовальщик кивнул, а я снова вздохнула. Открывать воспоминания — неприятно, хотя я и знаю, что рисовальщик увидит лишь то, что я покажу. И все же каждый раз я нервничала и сопротивлялась. К тому же, после снова разболится голова, это я тоже знала. Но и портрет получится достоверным, со слов такое невозможно.

— Давайте начнем с вашего портрета, милая, — понятливо кивнул старик, и я благодарно улыбнулась.

Работал он быстро. Сухие руки, усыпанные коричневыми пятнышками, порхали над листом дешевой бумаги. Я же пока рассматривала аллею памяти и редких посетителей этого места. Такие аллеи были в каждом городе империи. Здесь стояли столбы с объявлениями о купле, продаже и аренде, предложениями о работе. Здесь же останавливались кибитки с рисовальщиками. Сюда приходили, чтобы поболтать и обсудить новости с приезжим людом.