Краткая передышка дала Крису возможность снова подняться и атаковать.

Удары, подсечки, росчерки когтей — костяных и стальных, вой, рычание, стон!

Чудовище и февр двигались так быстро, что слились в один рычащий окровавленный комок. Удар, удар! Кристиан уверенно теснил тварь, добавляя на жуткое тело багровых борозд. Он почти победил! Но тут эфрим распахнул крылья, словно приглашая. Удар последовал незамедлительно. В последний миг зверь черным сгустком скользнул в сторону, ударил по ногам февра и всадил когти в его бок.

Нет! Нечеловеческим усилием Кристиан отбросил зверя и, шатаясь, поднялся, стер заливающую глаза кровь. Когтей больше не было, силы Кристиана уходили на то, чтобы удерживать на мне черный доспех. С темных волос февра падали багровые капли…

Эфрим снова напал — бешено, яростно, пытаясь добить слишком живучего противника. Февр увернулся, прокатился по земле, вскочил. Ушел от атаки, поднырнул под крыло чудовища и ухватил за костяной остов. С силой приложил об колено, отчего кость треснула, а эфрим жутко завыл от боли. Но это лишь взбесило чудовище. Кристиан снова схватил зверя за раненое крыло, удерживая и не обращая внимания на полосующие его когти.

— Иви, беги! Твое время заканчивается!

Краткий взгляд на меня. И этого хватило твари, чтобы вывернуться и тяжело ударить крыльями, взлетая. Эфрим поймал задними лапами Кристиана. Удар, удар, удар! И они оба — человек и зверь — рухнули на острые камни.

Я заорала. И бросилась к Кристиану.

— Крис, нет! Только не умирай, только…

Неужели он не дышит? Я приложила ухо к груди парня, пачкаясь в его крови. Солнце закрыла тень чудовища. Я подняла взгляд. Эфрим подполз ближе и смотрел на меня. Его искалеченное крыло висело тряпкой.

— Убирайся! Не трогай его! Не трогай!

Чудовище не двигалось, рассматривая нас. Наверное, я помешалась, потому что страх вдруг пропал. Все мое существо сосредоточилась на ускользающем дыхании. Моем и Кристиана. Мертвомир убивал нас.

— Иви… — даже говорить Крису было больно.

Я с ужасом осмотрела грязное и окровавленное тело. Двуликий, да на февре нет живого места!

— Беги к Двери. Я приказываю! Тени тебя защитят, пока…

Пока февр в сознании. Или пока жив.

— Мы уйдем вместе.

— Нет! Уходи! Проклятие, Иви!

Я вскочила и потянула Криса, пытаясь поднять. Тяжелый…

— Слушай мой голос, Кристиан! — рявкнула я. — Слушай мой голос, и все будет хорошо. Вставай! Ну же, вставай!

Он с трудом поднялся. Скользкие от крови руки сжали мое плечо.

— Иви! Ты должна уйти! Это приказ!

— Когда это я тебя слушалась, — пробормотала я. Как же мало воздуха… и как далеко до Двери.

— Иви… не смей…

В глазах потемнело, словно солнце в этом мире погасло. Но я не сдамся. Ни за что не сдамся!

— Не теряй сознание! — выдохнула я. — Слушай меня. У меня есть заклинание. Мое личное заклинание… Разгадаешь — и твое желание сбудется. Слушай меня, Крис! Идем. Ну же!

Он вяло переставлял ноги, дыхание булькало в его горле. Топазовые глаза затянуло пеплом. Я продолжала говорить. Что угодно! Лишь бы не бояться. Лишь бы Крис меня слушал!

Хотя вряд ли он понимал. Все силы февра уходили на то, чтобы оставаться в сознании и поддерживать на мне теневой доспех.

— Слушай мой голос! — прошептала я, упрямо двигаясь вперед.

Я шепчу, а хочется кричать. Шепчу и тащу Криса, наплевав на ускользающее дыхание. Шепот — моя ярость. Шепот — моя сила. Шепот — все, что у меня осталось.

Где мои башни из камня, где моя стена, за которой тепло и уют? Я выстрою ее снова, я выстою и выстрою. Башни — выше облаков, стены — прочнее скал… Я зажгу там огонь, я согреюсь.

Я выживу.

Вот мое заклинание.

Я шептала его в минуты отчаяния, я прошепчу его сейчас.

Мое грязное лицо прочертили дорожки слез. Я почти ничего не видела. Лишь тащила. Эфрим медленно полз следом, оставляя кровавый след. Или это след от нас с Кристианом? Сломанное крыло зверя волочилось по земле. Чудовище тоже умирало, но продолжало идти за нами.

Но я на него не смотрела. Я упрямо шла вперед, таща за собой февра. И казалось, что уже все напрасно. Что в распахнутых голубых глазах Кристиана больше нет океана. Он высох и остался лишь пепел.

Я тащила.

Шаг за шагом. Почти не дыша. И снова.

И даже удивилась, когда увидела Дверь.

Подняла взгляд.

Эфрим был рядом. Стоял, пошатываясь. Скалил свою окровавленную ужасную пасть, смотрел. Его шерсть была черной от крови, влажной. В воздухе висел тяжелый сладковатый запах, дурманил разум. Дыхания почти не осталось. Я повернула голову. Мне чудится? Нет… Слева, на мшистом валуне, сидело второе чудовище с ветвистыми рогами — хриав. С развалин Серого Замка смотрели безобразные ширвы. А за ними скалились агроморфы и крофты. Десятки звериных глаз. Оскаленных морд. Крылья, рога, шипы, хвосты.

Чудовища…

Мертвомир убивает… и дело не только в заканчивающемся воздухе. Дело в тварях, живущих на этой стороне.

Я нащупала за спиной ручку Двери. Я смогу. Я смогу!

Еще немного. На груди Кристиана так страшно пузырится кровь. Надо снять с него лопухи. Нельзя… оставлять живое…

Доспех из сумрака исчез с моего тела.

Задыхаясь, я стащила с парня одежду из листьев, сбросила свой наряд. Кожу покрывала корка грязи и крови — мое новое платье…

Эфрим выпрямился во весь свой рост, оскалился. Из черной пасти раздалось шипение, словно жуткая звериная глотка пыталась исторгнуть человеческие звуки.

— Ви… — шипело чудовище. — Ви-и-и…

Жив ли еще Крис? Я готова была отдать все на свете, чтобы он был жив. Вот только жаль, что отдавать мне нечего.

Окровавленный зверь шагнул еще ближе. Его крыло закрыло солнце.

— Ви-и… вьен, — сказал эфрим.

Что?

Я на миг остановилась. Бред. Мне почудилось. Слишком мало… воздуха.

Возможно, я уже потеряла сознание.

Возможно, я лежу в той мягкой серебристой траве возле развалин.

И это лишь бред умирающего разума.

Возможно…

Эфрим взвыл. И вдруг огромная косматая лапа сорвала что-то блестящее со шнурка на косматой груди. И швырнула на землю у моих ног. Я вяло посмотрела вниз. Эфрим отпрянул, снова зашипев. Кольцо. Это было кольцо… Плохо понимая, что происходит, я подняла кольцо и открыла Дверь. Втащила Криса.

И в последний раз посмотрела на тварь Мертвомира.

Черные глаза эфрима отливали рыжиной.

Свет погас. Мертвомир остался за Дверью. Я рухнула на пол и закричала, зовя на помощь.

Вокруг заметались тени потревоженных факелов, бледные лица наставников… кто-то накрыл меня плащом, завернул, осторожно поднял.

— Кристиан… — выдохнула я.

— Он жив, — мягко сказал февр Квин. — Ты его спасла, девочка.

Его глаза внимательно изучали мое лицо. Мужчина смотрел так, словно видел впервые.

Я подняла руку. Колечка в моей ладони больше не было. Зато мое запястье обвила черная лента — рисунок Мертвомира. Вздрогнув, я опустила голову. На лицо упала темно-каштановая прядка. Дрожа от ужаса, я схватила другую прядь своих волос. Темные. Мои волосы темные! Не золотистые локоны Ардены, а мои собственные кудри, хоть и длинные!

Едва не завыв, я ощупала лицо. Нос, губы, глаза…

Глаза…

— Они серые, — сказал февр Квин.

И второй раз в жизни я потеряла сознание.

Мелкая говорила: «У меня есть башни из слов. Выше облаков, прочнее стали… У меня есть заклинание, а в нем загадка. Дай ответ — и твое желание сбудется. Дай ответ, Ржавчина…»