— Конечно, — я нахмурилась. — Это знает каждый ребенок.

Я сложила ладони и соединила пальцы, не понимая. Ржавчина поднял мои ладони и слегка меня развернул, чтобы руки попали в луч солнечного света.

— Посмотри на тень.

Я перевела взгляд на стену маяка. Там виднелась тень от моих РУК. Линии складывались в узор.

— Но это же… это рисунок! Тот самый, что ты вырезал на Мне! — едва не закричала я.

Да, это был он. Рисунок, который был у всех на виду. Который разгадал Харди Дефф и кто-то еще до него.

— Неужели это на самом деле ключ? — не в силах поверить и оторвать взгляд от рисунка теней, пробормотала я.

— Для меня это скорее маяк, — усмехнулся парень. Слова уже давались моему другу легче. — Для него нужен артефакт Мертвомира и два человека. Их душевная близость. Горячее желание встретиться. Цельное изображение, напитанное Даром. А главное — кровь…

Я резко опустила руки и развернулась к парню. Он смотрел на меня — горячо, не отрываясь. А я внезапно осознала многие пугающие вещи.

— Артефакт Мертвомира? Ты говоришь о ноже, которым вырезал рисунок? Волшебный нож… Но я ведь думала, что это лишь байка! Сказка, придуманная мальчишкой для собственного успокоения! Но ты… ты ведь знал? Уже тогда? У тебя был нож, и ты знал, что рисунок поможет меня найти… но откуда?

Я поперхнулась.

— Как у приютского мальчишки мог появиться такой нож?

Внезапно стало страшно.

Мой друг, которого я так ждала и искала. Друг, которому верила, как себе. Друг, которого, как оказалось, я совсем не знала.

У него были страшные секреты, у моего Ржавчины. И он не спешил делиться ими со мной.

Я смотрела на незнакомца. У него был жесткий звериный взгляд и тело хищника. Эфрим в человеческой коже.

Перед глазами возникло воспоминание, как легко эфрим отбросил Харди Дэффа…

Стало зябко, и я обхватила себя руками.

— Кто ты?

Он шагнул ко мне, сгреб в объятие. И я ощутила, как дрожит его тело.

— Виви, это я, — голос парня тоже мучительно дрогнул. — Это я! Не надо так на меня смотреть… я не чудовище! Я этого боялся… Боялся! Прошу тебя, прошу… только не смотри так! Это все еще я!

Его лицо исказилось, и я снова увидела того Ржавчину, что сидел у окна приюта и с тоской глядел на облетающий клен. Где-то внутри повзрослевшего парня все еще был тот мальчишка.

— Но я не понимаю… и мне страшно! Во что ты ввязался?

— У меня не было выбора. — Он тяжело втянул воздух, глядя на меня сверху вниз. — Ты должна знать, что очень дорога мне, Вив. Ты самое важное, что есть в моей жизни. Ты ведь понимаешь? Я… — Он нахмурился, размышляя, что мне сказать. — Ты права, у меня была тайна, о которой я не мог тебе рассказать. И дело, которое я обязан был сделать. Ты помнишь зиму, когда я заболел стылой болезнью?

Я торопливо кивнула.

— Ты говорила, что за нами приходил эфрим, но тебе никто не поверил. Но он действительно приходил. Более того, он меня вылечил. Я почти умер, Вив. Я был почти мертв. Когда я окреп, он пришел снова.

— Что?! — опешила я. — Но кто он?

Ржавчина помрачнел. Взгляд снова стал серьезным и жестким.

— Я не могу рассказать тебе, Вив. И не могу назвать имя. Поверь, это для твоего же блага! Он меня вылечил, но взамен взял с меня клятву отплатить этот долг. Осталось совсем немного. Все получится!

— Что получится? — нет, я ничего не понимала!

— Слушай меня внимательно, — он сжал мои плечи. На лбу Ржавчины вступила испарина, хотя на скале было ветрено и холодно. — Время заканчивается, мне нужно возвращаться.

— Что? Но я думала…

— Что я просто выйду через эту статую и останусь? Если бы все было так просто… — Он горько усмехнулся. — Я — тварь Мертвомира, мелкая. Я больше не могу дышать этим воздухом. Моих сил хватает лишь на короткое время. Теперь этот мир отторгает меня и причиняет боль. Чтобы снова стать его частью, мне надо вернуться, пройти через Дверь. Но я не могу ее открыть. Никто из нас не может.

— Из нас?

— Ты ведь нас видела, — глаза парня зло блеснули. — Ты ведь догадалась, кто мы? Вив! Для многих уже слишком поздно, мы меняемся. И это так страшно… Ты должна выпустить меня. Ты поможешь?

— Но как?

— Надо как можно скорее оказаться за Дверью. Я буду тебя ждать. Это очень важно, понимаешь? У тебя все получится, я знаю! Помоги мне остаться человеком, Вив!

— Я все сделаю, — прошептала я. Голова кружилась. Я мало что поняла, лишь осознавала, что Ржавчина снова уходит. Но я не хотела его отпускать!

Вцепилась в ладонь парня — горячую.

Он приложил мою руку к своей щеке, глядя с нежностью и болью.

— Мы мечтали о другой жизни, да, мелкая? Попроще. — Он усмехнулся, и горячие губы прижались к моей раскрытой ладони. Слегка отодвинув браслет, Ржавчина поцеловал черный рисунок, оставленный на моем запястье Мертвомиром. — Я носил это кольцо четыре года, — прошептал он, подняв взгляд. — Я не сошел с ума лишь потому, что вспоминал о тебе. Когда все закончится, мы сядем рядом, укроемся одним пледом и возьмем одну кружку чая на двоих. Как раньше. Я буду рассказывать тебе о Мертвомире. Обо всех его чудесах и опасностях, о том, как он красив и ужасен одновременно. Обо всем, что успел увидеть. А ты… ты расскажешь мне о себе. Все-все. А потом… Потом я скажу и сделаю то, о чем так долго мечтал.

Он тяжело втянул воздух. Испарины стало больше, лицо побледнело. Только в глазах по-прежнему бушевало рыжее пламя — как было всегда.

Ржавчина легко прикоснулся к уголку моих губ. Лишь на миг — и сразу отодвинулся.

— Мне надо возвращаться. Будь осторожна, мелкая, прошу тебя. И еще.

Его глаза стали злыми, пугающими.

— Держись подальше от февра!

Волчья шуба упала на землю.

Губы Ржавчины сменились клыками и угрожающе придавили мою кожу. Словно миг — и оттяпают руку вместе с браслетом! Я отшатнулась, уставившись на эфрима. Человек снова исчез, рядом стояло чудовище. Одним прыжком оно запрыгнуло на стену маяка и слилось с каменным изваянием.

Некоторое время я стояла, глядела то на маяк, то на море, кусала губы и думала.

А потом потащилась приводить в чувство Альфа, хотя голова гудела от новых сведений и сомнений.

Альфу, который пришел в себя и теперь ошалело тряс головой, я без зазрения совести соврала, что он свалился без чувств от силы знаков. Нордвиг смотрел с недоумением, явно пытаясь понять, что произошло.

— А впитаешь новый знак, еще и уши отвалятся, — пригрозила я. — Или еще что-нибудь важное!

— Врешь ты все, — простонал Альф, потирая затылок.

Всю обратную дорогу Нордвиг пытался меня разговорить, но я молчала, уткнувшись носом в воротник. Перед глазами все еще стоял Ржавчина. Незнакомый и родной одновременно. Я пыталась осознать изменения и понять, что испытываю, когда думаю о давнем друге. Мы выросли — и все изменилось. Совершенно все.

Когда мы подъехали, Нордвиг не вышел, чтобы открыть мне дверь. Лишь глянул мрачно:

— Завтра дашь мне новый знак. Я тебя найду.

Поняв, что спорить бесполезно, я молча покинула мехомобиль. И удивилась, увидев стоящую на пороге Силву.

— Госпожа Левингстон! — поприветствовала она. — Ну наконец-то! Я давно вас жду! Февр Стит велел помочь вам с волосами и платьем!

— Зачем? — не поняла я.

— Так ведь вы идете в «Белый Цвет»! — Силва простодушно похлопала глазами. — Вы идете танцевать! Надо постараться и сделать вас самой красивой, потому что февр Стит был ужасно сердитым!

Я мысленно застонала, совершенно забыв про обещание сходить в «Белый Цвет»! У меня не было никакого желания веселиться, даже хотела притвориться заболевшей, но Силва уже тащила меня на второй этаж. А войдя в комнату, я ахнула: на кровати лежало платье. Да какое!

Увидев мое ошарашенное лицо, юная служанка рассмеялась:

— Правда, оно прекрасно? Платье привезли из лавки господина Венканса, из «Золотой Иглы»! Вы знаете, что Дар этого господина позволяет ему шить одновременно несколькими иглами? Они сами вышивают и делают стежки! Он умеет создавать на ткани живые узоры, как знаменитый столичный мастер Бердес! И поверьте, живые узоры господина Венканса даже лучше! Они просто волшебные! Изумительный наряд, вы согласны? В «Белый Цвет» принято приходить в светлом! Ваш брат такой заботливый, правда? Госпожа Левингстон?