Кому-то из настоятельниц? Бррр… Точно нет. Тогда кому? И еще какая-то смутная мысль-воспоминание не давала мне покоя, вертелась в голове как назойливый комар, а в руки не давалась…

Ксеня вскрикнула, сбив меня с мысли. Кайрос захрипел и встал на дыбы, мы не удержались и кубарем полетели на землю. Удар смягчили опавшие иголки, ковром устилавшие дорожку и припорошенные снегом, но все равно был весьма болезненным. Где-то рядом ругалась подруга, запутавшись в накрывшем ее плаще, так что я не стала спрашивать, жива ли она, а сразу подняла голову. На дорожке перед гарцующим жеребцом застыли, ощерившись, три волка.

Самый крупный – впереди, серый с серебряными подпалинами и крупными мощными лапами, чуть согнутыми: волк был готов к прыжку. Оскаленная пасть почти прижата к земле, желтые звериные глаза рассматривают своих жертв с убийственным бешенством. Два зверя по бокам и чуть сзади казались тенями вожака: та же поза, те же дикие глаза.

Нас разделял только конь, гарцевавший на задних ногах и оглашающий округу ржанием. Ксеня охнула, потом осторожно дотянулась до ближайшего камня и сжала его в кулаке.

– Не шевелись, – одними губами сказала она.

Я даже дышать боялась, чтобы не спровоцировать зверей. Зацепила взглядом каменную стену Риверстейна, который был совсем близко, мы не доехали до разлома всего-то полверсты.

– Только бы конь не ускакал, – прошептала Ксеня.

Кайрос метался по дорожке, высоко вскидывая копыта и не пропуская зверей, поводья свободно болтались по бокам. Но я понимала, что вскочить в седло и умчаться мы не сможем. Пока одна полезет на коня, волки кинутся на другую. Ксеня словно услышала мои мысли.

– Я отвлеку их, а ты лезь в седло, – приказала она. – Я… за тобой.

– Ты не успеешь. Так что не вижу в этом смысла.

– А в том, что нас сожрут тут обеих, ты видишь смысл? Лезь, говорю тебе!

– Сама лезь! – огрызнулась. – А я за тобой!

– Ага, с твоей ловкостью как раз к утру управишься, – хмуро буркнула Ксеня и зажала в кулаке второй камень. – Ну же, Ветряна, не упрямься!

– Я никуда без тебя не полезу! – выкрикнула я.

Волк пригнулся еще ниже и зарычал. В его бешеных глазах застыла ярость, белая пена вскипала на клыках.

Кайрос встал на дыбы, отчаянно молотя в воздухе передними копытами. Пока мы переругивались, волки изменили позицию. Центральный остался на месте, а боковые осторожно стали обходить нас слева и справа, зажимая в кольцо.

– Ветряна, лезь! – заорала Ксеня и метнула булыжник в левого зверя. Тот взвился, пригнулся и прыгнул. Ксенька метнулась в сторону, в одну секунду выскочив из плаща, оставшегося в зубах хищника, и кувырком шлепнулась на дорожку, уткнувшись лицом в грязь. Волк отскочил, волоча по земле плащ и недоуменно мотая головой.

Я уцепилась за поводья, но не удержала их. Мощный конь снова кинулся в сторону, и я, потеряв равновесие, свалилась. Но тут же вскочила, озираясь. Вожак явно вознамерился мною перекусить. Кайрос метнулся между нами и почти по-человечески взвыл, когда волк цапнул его за переднюю ногу. Всхрапнув, конь отскочил, споткнулся, припадая на раненую ногу, и неловко завалился вперед. Но поднялся, упрямо мотнув блестящей от пены шеей.

Но этой заминки хватило, чтобы освободить волку путь ко мне, и зверь не преминул ею воспользоваться. Рванул одним упругим движением, словно серая молния… И хрипя улетел в придорожную канаву.

– Арххаррион, – прошептала я. Черный сгусток тьмы лишь на мгновение стал человеком, но этого хватило, чтобы и второй волк, прыгнувший на лежащую Ксеню, захрипел с переломанным хребтом.

Кайрос ржал не переставая. Лиловые глаза жеребца стали совершенно дикими, он метался, словно не чувствуя боли. Из-за деревьев вдруг с хлыстом в руке выскочил лорд Даррелл, и третий волк заскулил как щенок под его сильным ударом и, так же скуля, кинулся под защиту сосен.

И все стихло. Я стремительно обернулась, озираясь. Ксеня поднималась на ноги, потирая разбитые колени, лорд, хмуро глянув на нас, кинулся к своему коню и что-то зашептал ему, успокаивающе его наглаживая. Кайрос понуро опустил голову и косил на нас лиловым глазом.

Арххарриона не было. Черные тени – всего лишь тени. Только серые волки испускают дух в придорожной канаве. Ох… Я с размаха села на истоптанную землю, ноги не держали. Ксеня подумала и плюхнулась рядом. Через минуту перед нами остановились две ноги в заляпанных сапогах.

– Все-таки зря я отменил для послушниц физические наказания! – яростно выдохнул лорд Даррелл. – Хорошая порка вам обеим была бы весьма кстати!

– Простите… – пискнула я, не поднимая головы. – Мы не хотели!

– Пустоголовые дурехи! Сала мон стен… Чтоб вас нечисть сожрала! Вы чем думали? Зачем вы вообще поперлись ночью в лес? Жить надоело?

– Мы ездили в Пустошь, – хрипло сказал Ксеня. Кажется, подруга сорвала голос.

– Но зачем?!

– У нас там друг заболел… – Я толкнула подругу в бок, и она захлопнула рот. – Мы хотели его проведать. А нас не пускают.

– И поэтому вы решили одолжить Кайроса и мило прогуляться по дикому лесу ночью?!

Лорд весьма неаристократично плюнул себе под ноги, показывая, что он думает о нашей затее.

– С Кайросом все в порядке? – обеспокоенно спросила я.

– Заживет, – недовольно ответил лорд и добавил: – Если бы вы по своей дурости сгубили моего коня, я лично бы вас загрыз!

Ксеня подняла к лорду перепачканное лицо, собираясь что-то возразить, но почему-то передумала и промолчала. Подниматься мы опасались, хотя уже начали примерзать к земле, но справедливо полагали, что так вызываем бомльшую жалость. Только лорд, видимо, не очень-то проникся нашим несчастным видом.

– Вставайте, в Риверстейне поговорим, – мрачно сказал он, и мы поняли, что лучше бы нам потеряться по дороге и самостоятельно скормиться оставшимся в лесу зверям.

– А где волки? – удивленно прошептала мне Ксеня.

– Одного зашиб Кайрос, второго – лорд Даррелл. А третий… убежал, – торопливым шепотом сказала я, покосившись на канаву. К счастью, вдаваться в подробности Ксеня не стала, и объяснение ее вполне удовлетворило. А лорд, подбегая, наверное, увидел только одного зверя, которого и достал плетью. Я потихоньку оглянулась через плечо. Темные полосы теней бездвижно лежали на дорожке, провалами чернели под деревьями. Где-то в одной из них, укутавшись тьмой словно плащом, стоял демон. Но я его не видела. Только чувствовала тоскующей пустотой внутри.

И еще было по-глупому жаль то ли себя, то ли… волков.

Мы понуро плелись за лордом, едва поспевая за ним. Мужчина шел впереди, ведя под уздцы прихрамывающего Кайроса и как будто совершенно потеряв к нам интерес. Он был в одной тонкой рубашке, без плаща или кожуха, но не похоже, что мерз. По крайней мере не подавал вида. Через провал в стене пришлось лезть, лорд и не думал нам помогать, скептически наблюдая, как мы путаемся в юбках. Во двор я просто свалилась, Ксеня ловко спрыгнула, но скривилась, схватившись за бок. Кайрос тяжело перепрыгнул стену, но опустился мягко, словно кто-то его придержал над землей.

Лорд снова взял поводья и повел жеребца к конюшне.

Мы помялись, переглянулись и страшась подошли к мужчине.

– Простите, лорд Даррелл. Простите, что взяли вашего коня, – сказала я. – И… спасибо, что спасли нас. Мы очень вам благодарны…

Лорд коротко кивнул и отвернулся. Мы вздохнули и поплелись к хмуро взирающему на нас Риверстейну.

Следующий день прошел в мучительном ожидании предстоящего наказания.

Ночью мы словно воры прокрались мимо спящего привратника (благо Ксеня предусмотрительно с вечера насыпала сонной травы, изъятой у Данины, ему в настойку) и, замирая от шорохов, скрылись в моей комнате.

Ксеня хмуро разглядывала разбитые колени и разливающийся на боку синяк. Я обозревала содранные ладони и ушибы по всему телу. Разговаривать не хотелось, события этой ночи, пережитый страх и чувство вины давили на плечи. А еще усталость. От нее меня пошатывало и подкашивались ноги так, что подруга даже поглядывала на меня чуть удивленно.