К счастью, в Грааме мы не задержались. С утра постучался Данила, весьма помятый и бледный: вчерашнее веселье не прошло для него бесследно. И велел собираться.

Собирать мне особо было нечего, так что уже через полчаса я стояла возле конюшни, высматривая остальных.

– О! Прекрасная нея! – заорал Дагамар, подходя ко мне. Я приветливо улыбнулась. – А куда ж ты вчера сбежала? Только веселье началось, гляжу, нет беловолосой неи! И друг твой расстроился, искать пошел.

– Какой друг? – не поняла я.

– Так Шайдер же! Или он тебе не друг?

Я замялась, не совсем понимая, в каком смысле гном произносит слово «друг». И решила вообще не развивать эту тему.

– Грун Дагамар, вы и дальше с нами поедете? – спросила я, рассматривая его боевой топор.

Гном мне нравился, и я не отказалась бы от дальнейшего его общества. Но он качнул головой:

– Нет, маленькая нея, провожу только до перехлестья. Свободный народ не любит покидать границы гор.

Я чуть огорченно кивнула, и гном подмигнул:

– Насчет камушка-то не надумала? А то я мигом!

Я невольно тронула шарик амулета, тонкая цепочка которого виднелась в вороте.

– Нет, грун Дагамар, мне и так нравится, спасибо.

Он кивнул, снова подмигнул мне и ушел седлать свою низкорослую лошадку.

Вскоре пришли остальные: Ксеня с чумными глазами, бледно-зеленый от выпитого эля Данила и хмурый лорд Даррелл. Похоже, вчера все славно повеселились, и желания пообщаться с утра никто не испытывал. Последним появился Арххаррион. Посмотрел на меня чуть дольше, чем нужно, и я отвернулась, в панике прикидывая, насколько прочна вчера была моя внутренняя стена и не мог ли голос крови донести до демона мои ночные мысли.

И снова щеки загорелись, я мотнула головой, прогоняя сомнения, и отправилась в конюшню.

Когда славный город Граам остался позади и мы подъехали к глухой стене, Дагамар остановился и слез с коня. Очертил прямо на скале круг, приложил свой золотой медальон и развернулся к нам.

– Ну-с, будем прощаться, – подкинул гном свой топор и усмехнулся в рыжую бороду.

– Ну вот, – протянул Данила, – то в обрыв, то в каменюку…

Ксеня зыркнула недовольно и красноречиво погладила белую оплетку кинжала, торчащего из ножен на боку. Парень скривился и отвернулся.

Я напоследок тепло улыбнулась гному, еще раз поблагодарила его за гостеприимство и радушие.

– Береги себя, маленькая храбрая нея. Может, еще свидимся! – гаркнул гном и без церемоний меня обнял.

– Грун Дагамар, – вспомнила я, когда гном выпустил меня из своих медвежьих объятий, – а ваш Хранитель, он часом… не того… Ну, нормальный?

Ой, Святая Матерь, что я несу? Нельзя же так о важном человеке, верно!

– Какой Хранитель? – безмерно удивился гном.

– Ваш Хранитель Источника! Я встретила его вчера… случайно. Только он показался мне слегка… э-э-э… скаженным. Ох, простите!

Дагамар вытаращил на меня глаза.

– Ты видела нашего славного Гуруста?! – изумился он. – Поговаривают, что Хранитель так слился с Силой, что стал духом бесплотным и почивает под сводами Граама, сидя на одном из каменных выступов!

Я вспомнила грязные босые ступни и деревянную клюку. Нет, старик точно духом не был!

– А когда его видели в последний раз?

– Так уже и не припомнить, ох, давненько! Я там не присутствовал, но говорят, как-то выскочил Хранитель из грота Силы да и понесся куда-то, бормоча про жадную ненасытную Бездну! Может, эля недобродившего перепил? Вот с тех пор никто его и не видел!

– Понятно, – расстроенно сказала я. Хотя понятно как раз таки и не было. Но ничего другого поведать мне гном не мог.

– Ну, доброй дороги! – крикнул он, и мы въехали в скалу.

Почему-то я думала, что выскочим мы снова над обрывом с осиной, но нет! Перед нами расстилалось поле, заросшее сухостоем и осокой. А за ним темными стволами высился пролесок, переходящий в густой лиственный лес. Черта и Свободные Горы остались позади, и, как ни странно, здесь, внизу, было холоднее, чем на склонах. Пришлось снова закутаться в плащи. Но как же я обрадовалась этому полю и простору и чуть хмурому небу! Дышать сразу стало легче, настроение значительно улучшилось. Эххо тоже сорвался из-под ладони и понесся вихрем, взметая ввысь прелые листья.

Лорд Даррелл придержал коня, приноравливая шаг к неспешной рыси моей кобылки. Но, поравнявшись со мной, ничего не сказал, просто ехал рядом, о чем-то раздумывая. Поэтому я спросила, просто чтобы разбавить это молчание.

– Лорд Даррелл. – Недовольный взгляд. Ох, никак мне не привыкнуть, хоть вроде и не сложно по имени называть, и просил столько раз! Вздохнула. – Шайдер. Скажи, перехлестье – это что-то вроде перекрестка? Только не дорог, а пространства? Правильно я поняла?

Он кивнул, улыбнулся, ореховые глаза посветлели. Знать, тоже тяготился молчанием.

– Все верно, Ветряна! Это точка схода двух мест. А иногда трех и даже более. В Эллоаре в одной из башен находится перехлестье сразу двух десятков точек выхода. Но это редкость, в основном объединяются всего две точки. Все они охраняются и открываются с помощью ключа. Ты ведь видела медальон у Дагамара?

Я кивнула:

– Как удивительно! И очень удобно.

– Да, устойчивыми перехлестьями пользуются довольно активно.

– А есть неустойчивые?

– Бывают. Их еще называют плавающими. В них можно войти без ключа, но вот делать это крайне опасно.

– Почему же?

– Потому что неизвестно, куда они откроют выход. Может, во внешний круг Хаоса или в Черту, а то и в саму Бездну. Такие перехлестья появляются сами по себе и так же исчезают, куда ведут – неизвестно. В Империи существует Малый круг магов, который отвечает как раз за такие плавающие перехлестья. Маги отслеживают и блокируют их появление, если блокировать не удается – просто ограждают. Чтобы никто из жителей случайно не вошел в точку.

Я задумалась. Надо же. Все же как отличается жизнь в Подлунном мире от привычной мне. Например, прежде для меня это было бы долгое путешествие по пустынным дорогам в компании мужчин без сопровождения. А в этой – еду себе спокойно и даже радуюсь!

– За Волчьей тропой будет еще одно перехлестье, из него мы выйдем на тракт и по нему уже доберемся до Вечного леса.

Он чуть нахмурился, о чем-то размышляя. Мне почудилась в его словах некая недомолвка, но, возможно, это лишь моя мнительность.

– Как же понять, что это перехлестье? – размышляла я. – По мне, мы видели просто обрыв и просто скалу, никаких опознавательных знаков.

– Просто ты не знала, что искать, – мягко сказал лорд Даррелл, – а знаки всегда есть. Над перехлестьем Сила сгущается в тугой комок, словно спутываются клубком множество нитей. Над устойчивым перехлестьем этот клубок ровный и почти не двигается, над плавающим он дрожит, мечется и сам неровный, рваный и бледный, можно и не заметить. Ну и обычные знаки есть, людские. На деревьях и камнях – бурая плесень, в точке входа растительность всегда чахлая, даже если рядом все цветет буйным цветом.

– И правда! – припомнила я. – Скала вся красная была, я еще удивилась. И осина перевитая и покореженная.

Он помолчал, раздумывая, и все же произнес:

– Ветряна, я хотел тебя поблагодарить. За тот день. Ты ведь мне жизнь спасла. И еще я тогда понял…

– Шайдер, ты тоже спас нам всем жизнь, поставив щит под камнепад. Каждый сделал то, что мог, вот и все, – протараторила я и натянула поводья. – Расскажу о перехлестье Ксене и Даниле! Им наверняка тоже интересно!

Лорд Даррелл проводил меня взглядом.

Обогнув по дуге поле, мы въехали под сень леса. Я уже привычно потянулась к нему, прислушиваясь. Вот спит в норе маленькая лисичка. Поддергивает черными лапками, тянет воздух, словно принюхиваясь. Ей снится ночной забег по сухой листве, запахи леса и влажный снег, щекочущий нос.

Чуть в стороне задумчиво покачивает ветвями старая липа. Ее ток течет неспешно, тяжело, и дерево чуть скрипит рассохшейся корой, словно старушка ворчит и чуть вздыхает, глядя на молодую зеленую поросль.