– Ты куда? – спросила Ксеня.
– Ноги размять, – улыбнулась я. – Доедайте, я недалеко.
Деревушка – меньше Белого Стана и даже Пустоши – вытянулась на берегу заснеженного озера. Я медленно пошла вдоль него, пряча лицо от порывов ветра. Погода портилась, и мои спутники беспокоились, что это задержит нас в пути. Если начнется буран, придется сидеть в этой деревне, пока разгулявшаяся стихия не успокоится.
Я посмотрела на темные тучи, зависшие над головой, и ускорила шаг. Дома закончились у кромки спящего поля, за которым стоял лес. Я пошла между ними, все дальше залезая в сугроб и уже с трудом вытаскивая ноги.
Остановилась. Вздохнула. Прислушалась.
Туча серчала, недовольно ворочала набухшим брюхом над головой. В ее тяжелом нутре зарождался снежный вихрь, готовый вот-вот обрушиться на притихшую землю. Я потянулась к ней, придержала бушующую внутри силу.
«Не сейчас, миленькая, – без слов попросила я. – Не сейчас… Пропусти нас».
Туча недовольно вспучилась, заворочалась.
Я закрыла глаза. Какое же воспоминание мне нужно? Может, мое знакомство с Ксеней? Или теплая улыбка Авдотьи? Нет, не то… Туча не слушалась, уворачивалась, гневалась.
Может, синеглазая Хранительница? Нет, слишком больно… Сразу подуло льдистым холодом, земля испуганно притихла.
Перед внутренним взором всплыла картинка: мшистые валуны и зеленый дракон, виновато подволакивающий лапу… Я улыбнулась. Тепло.
Порыв ветра налетел, подхватил тучу, пихнул ее в свинцовый бок. Она заворчала недовольно, но послушалась, поплыла величаво, задевая верхушки сосен, чтобы разродиться снежным бураном на западе. В стороне от нашего пути.
Я благодарно посмотрела ей вслед и уселась в снег, прямо на складки мехового плаща.
Воздушный зверь лизнул ладонь и ласково толкнул меня в бок. Завертелся вокруг вихрем, взметнул с земли снег, потянул меня за собой. Я не поняла, осталась сидеть в сугробе. Тогда озорник тихо прокрался к корням вековых дубов, растормошил снег, сбил в кучу лежалые листья, тихонько подкрался… И завертел вокруг меня желтую круговерть! Он подбрасывал листву в воздух, заваливал мне ноги, дурманил ароматом!
Я улыбнулась. И проказник обрадовался, понесся вскачь, как ретивый конь! Сорвал с головы платок, растрепал косы, перепутал пряди…
И я уже смеялась в голос от проделок воздушного хулигана. А потом, устав, он улегся у ног, ткнулся в ладонь потоком воздуха.
Когда он утихал, мне даже чудилось, что я могу рассмотреть очертания длинного тела с дымчатым хвостом и вытянутой мордой. Но было это так или проказник ветер лишь обрисовывал мимолетную тень?
– У тебя есть имя? – спросила я.
– Имя… имя… имя… – прошелестели верхушки деревьев.
– Как тебя зовут?
– Зовут… зовут… зовут… – отозвалось озеро.
– Я буду звать тебя Эхо, – подумав, сказала я. – Нет, не так. Эх-хо! Эххо.
Воздушный зверь затих. Замер, затаился… А потом взметнул вверх мои волосы, обдул щеки горячим воздухом, словно расцеловал, и я снова рассмеялась. Имя зверю понравилось. Какое-то время мы еще побарахтались в сугробе, и, верно, для стороннего наблюдателя это смотрелось странно: разрумянившаяся девушка в сером платье, взлетающая над снегом и хохочущая до одури. Но мне нравилось, Эххо – тоже, а сторонних наблюдателей у кромки леса не было.
Или был?
Я прислушалась к себе.
Да. Он снова где-то рядом. Но, как ни крутила я головой, Арххарриона так и не увидела.
Глава 26
К концу третьего дня мы почувствовали приближение Черты.
Во-первых, изменился пейзаж и стало значительно теплее. Вековые сосновые леса исчезли, сменившись лиственными перелесками и чахлыми рощами. Снежные заносы уступили место грязи и слякоти, иногда перечерченные пустыми землями, присыпанными неровным слоем серого пепла. В меховом плаще стало сначала слишком тепло, а потом невыносимо жарко. Я его сняла и свернула в седельную сумку. Так же поступили Ксеня и лорд Даррелл, а Арххаррион, похоже, вообще не мерз и плащ надевал лишь для того, чтобы не вызывать недоуменных взглядов. И снял его, как только мы проехали последнее поселение.
Во-вторых, уже за сорок верст пропали выселки, даже маленькие. Земля у границы была мертвой, бесплодной, оттого и не было желающих тут поселиться. Да и страшно. Только вдалеке, у самой Черты, виднелась сторожевая башня, где несли вахту суровые стражи границы.
Даже лошади, столь резво пробегающие версты по заснеженной колее, сейчас шли неохотно и вяло, отворачивали морды и тихо недовольно всхрапывали.
Я поравнялась с обогнавшими меня спутниками, и мы остановились.
– Придется проситься на ночлег к стражам, – вздохнул Шайдер.
– Ну да… И как мы объясним им, что забыли здесь? У границы с Чертой?
– А давайте скажем, что заблудились? – предложила Ксеня.
Мужчины посмотрели скептически.
– Да уж, а то тут можно заблудиться!
Ксеня пригорюнилась. Заблудиться тут и правда сложно. Есть только два пути – к Черте или от Черты.
– Стражи – народ серьезный, – задумался Шайдер, – это вам не рядовые обережники… Не поверят. Проверять начнут, вопросы задавать. Или решат, что лучше вообще нас задержать да на установление отправить. Отпустят потом, да только бездну времени потеряем. Лучше к ним не соваться. Как считаешь? Рион?
Арххаррион чуть нахмурился, всматриваясь в пролесок за нашими спинами.
Я настороженно оглянулась, уже не первый раз ловя этот его подозрительный взгляд за наши спины.
– Думаю, придется остановиться в лесу, – сказал он.
Мы с Ксеней чуть испуганно переглянулись.
– Как в лесу? – не поверила подруга.
– Надеюсь, молча, – хмуро отозвался Арххаррион и тронул поводья, направляя своего жеребца в редкий перелесок.
Мы помялись в нерешительности, но выбора не было, и потянулись за ним.
* * *
Как оказалось, ничего особо страшного в этом лесу не было. Здесь росли низкие деревца и редкие лысоватые кустарники, а землю покрывали сухая листва и лежалый влажный мох. Пахло лесом и иногда стоячей гнилой водой – видимо, где-то за пролеском тянулись топи.
Я прислушалась, тронула рукой чуть влажную кору. Живое дерево отозвалось током Силы, кольнуло пальцы.
Обычный лес, как и у нас в Риверстейне, только пожиже и не заснеженный, а словно осенний.
Глубоко в чащу заходить не стали, расположились недалеко у кромки, на опушке. Пока мы с Ксеней разминали трясущиеся после седла ноги, мужчины успели натаскать сухого валежника и разжечь костер. Мы бестолково крутились рядом, желая помочь, но не зная чем.
– Нужно найти воду, – сказал Шайдер, закатывая рукава рубахи, – лошадей напоить, да и фляги наполнить не помешает.
– Мы с Ксеней сходим, – я обрадовалась возможности помочь. – Я знаю, где есть родник. Здесь недалеко, и вода там хорошая, чистая.
– Откуда знаешь?
Я пожала плечами. Ксенька решительно заткнула за пояс нож и направилась в лес.
– Ветряна, ты идешь? Я без тебя родник не найду!
Я побежала за ней и испугалась, когда рядом возник Арххаррион. И молча пошел со мной рядом.
– Э-э-э… – пролопотала я, – Рион, мы сами справимся, честно! Наберем воды и для лошадей и фляги наполним! Нам не сложно!
Он кивнул:
– Отлично, набирайте. А я рядом постою.
– Не надо рядом! – воскликнула я и покраснела.
Ну не объяснять же ему, что после долгого путешествия в седле у девушек есть определенные потребности!
Демон насмешливо фыркнул. Святые старцы! Понял! Услышал… Ой, стыдно!
– Там никого нет! – почти с отчаянием сказала я. – Точно нет! Я знаю…
Арххаррион внимательно посмотрел мне в глаза и медленно кивнул:
– Хорошо, идите. Но если тебя хоть что-нибудь испугает… Я буду недалеко.
Я радостно улыбнулась и побежала в гущу леса. Рядом помчался Эххо, раскидывая прелые листья. Родник оказался там, где подсказал мне лес, тонкой струйкой вытекал из-под замшелого валуна и собирался в камнях маленьким холодным озерцом. Мы с Ксеней с наслаждением умылись и, сняв платья, освежились. А потом, одевшись, подоткнули подолы за пояс, чтобы не мешали, и принялись заполнять свежей водой фляги и бурдюки.