– Значит, это артефакт?

– Да, но необычный. Он сделан из кости белого единорога и сам по себе не содержит Силу Источника, то есть у него нет магического фона и отследить его невозможно. Но с определенным ритуалом… Да, убийством магического ребенка можно напитать «гостя» непробужденной Силой и создать одну из вероятностей. Даже самую невероятную!

– Например, – медленно сказала я, – показать глупой человеческой девчонке Аргард. Не сомневаясь, что потом она нацепит его на палец.

Арххаррион замолчал, напряженно думая, Шайдер посмотрел на нас, в сердцах швырнул на стол бумаги, и они веером разлетелись по комнате.

– Но зачем?

– Скорее всего тому, кто это делает, нужны свойства Аргарда.

– Какие?

– Если бы я знал! Возможно, этот кто-то планирует им завладеть и действует чужими руками, руками Ветряны. Ведь Аргард убивает своего носителя.

– Я умираю? – спокойно спросила я. Теперь понятно, откуда эти приступы слабости.

– Не переживай, мы придумаем, как его снять, – быстро сказал Шайдер. – А пока кровь демона будет поддерживать тебя! – И повернулся к Арххарриону: – Значит, с помощью ритуальных убийств «Ночным гостем» этот кто-то создавал необходимую ему вероятность?

– Похоже.

– Надо убрать Ветряну из Риверстейна! Давай оставим ее здесь, и этот кто-то до нее не доберется!

Я уже хотела возмущенно возразить, но демон меня опередил.

– Не получится. У Аргарда не только привязка к девушке, но и к Риверстейну. Я пока не могу ослабить ни одну из этих связей. В Радужной Империи она просто погибнет.

Шайдер помрачнел и снова зарылся в свои бумаги.

– Что ты там пытаешься найти? – раздраженно спросил Арххаррион.

– Ответы… Хоть на что-нибудь! – лорд безнадежно махнул рукой.

– Значит, это кто-то из темных, – сообразила я. – Ведь Аргард – символ власти в Хаосе? Арххаррион, у вас есть враги?

Демон равнодушно пожал плечами, а лорд Даррелл хмыкнул:

– Да целый легион у него врагов! Замучаешься всех подозревать и проверять!

Арххаррион посмотрел на медленно светлеющий горизонт.

– Пора возвращаться, – сказал он. – Нежелательно, чтобы меня здесь обнаружили.

– Да уж! – усмехнулся Шайдер. – Светлые весьма удивились бы такому… незапланированному визиту!

Я не стала вникать в их распри, сосредоточенно думая. Какая-то ускользающая мысль не давала мне покоя. Но ухватить ее за кончик хвоста мне никак не удавалось.

– Иди сюда, – позвал меня Арххаррион, не глядя в мою сторону. Опять накатила привычная уже усталость. И неожиданно – злость.

– Меня зовут Ветряна, – бросила я демону. – Это ведь не очень сложно – называть меня по имени?

Арххаррион молча смотрел мне в глаза.

Шайдер хмыкнул.

– Дай руку, Ветряна. И не бойся, – спокойно отозвался демон.

Я протянула ладонь, глядя в черные омуты его глаз. Арххаррион сжал ее, и мы уже привычно провалились в пропасть.

И я не боялась.

– …сосредоточься! Так, закрой глаза… Не думай, представь, что толкаешь меня. Только представь! Не надо дергать руками! И шею не вытягивай на полсажени! Ты же не гусыня! Так, теперь хорошо! Почувствуй внутри комок Силы. Ощути его всем нутром. Рассмотри… да не глазами! О, саан мон шот! Ветряна! Зачем ты туда пялишься?

– Ну, вы, то есть… ты… сам ведь сказал рассмотреть? Я и пытаюсь это сделать, – возмутилась я. Лорд Даррелл, то есть Шайдер, скептически хмыкнул, уперев руки в бока. Я ковырнула носком ботинка слежавшийся наст снега. – Не получается у меня!

Лорд вздохнул. Он уже десять дней пытался научить меня хоть немного управлять Силой, но толку было чуть. То ли я плохая ученица, то ли он – учитель. Но в глубине души я подозревала, что вышла ошибка и нет у меня никакой Силы. А странные случаи, мол, ударила лорда силовой волной или вызвала снежный буран, смахнула с ограды ворона, в которого лорд обратился, – я считала просто совпадениями.

Даже произошедшее с Ксеней вызывало у меня сомнения. Разве могла я вернуть ее ушедшую душу? Открыть в мир теней загадочную дверь? Верно, просто ошиблась Данина, и не было никакой чернильной гнили, а была другая хвороба, тяжелая, но не смертельная.

Может, оттого, что я в себя не верила, ничего у меня и не получалось. Или оттого, что не получалось, я не могла поверить. Как бы там ни было, поле у озера мы топтали зря. Лорд после пары часов мучений злился, истаптывал снег в подтаявшую грязную кашу, поминал всю известную ему нечисть на неизвестном языке, но смысл был ясен. Я маялась, покаянно ковыряла носком наст, терла озябшие руки и поглядывала на маячащие вдали стены Риверстейна.

Иногда к нам присоединялась Ксеня, и тогда я совсем терялась, потому что, видя круглые глаза подруги и таившийся в их глубине смех, сама начинала хихикать. Так что лорд появление Ксени на поле запретил.

В ту ночь, когда я увидела Радужную Империю, Арххаррион переместил меня прямо в мою комнату и исчез, даже не попрощавшись. Я же пришибленно опустилась на край кушетки, пытаясь восстановить перевернувшийся вверх тормашками мир в нормальное положение.

Правда, недолго. Посидев тупо уставившись в стену, я решила, что лучше поспать и обдумать все завтра. А наутро просто примирилась с новой действительностью, свыклась как-то легко и естественно, словно душа моя всегда чувствовала, что не так прост мир, как кажется.

Ксеня переваривала все дольше. Тем более что сама не видела, а только слушала мой красочный рассказ. Хмурилась, сопела, пару раз не удержавшись вскакивала с лавки, даже аппетит потеряла, что говорило о высшей степени ее душевного расстройства. Но к вечерней трапезе проголодалась и, хорошенько набив живот картошкой с мясной подливкой, успокоилась и тоже приняла все как есть.

– Ну, маги так маги, – философски протянула Ксеня. – Не страшнее наших настоятельниц будут!

В тот же день я проводила лорда к Даниле. Парень нашему появлению не обрадовался, перепугался, размахивал топором и недобро на меня косился. Моим сбивчивым и нелогичным рассказам о магах, Хаосе и Радужной Империи не верил, думал, что я привела обережника, и готовился дорого продать свою жизнь.

Так что пришлось лорду, посмотрев на это безобразие, спокойненько раздеться, приказав мне отвернуться, и обратиться в ворона. Мы с Данилой так и сели на пол, разглядывая нахохлившуюся черную птицу с горбатым клювом, которая, склонив голову, недоброжелательно нас рассматривала с края лавки. Поглядев и громко каркнув что-то неприличное, ворон стал медленно вытягиваться ввысь и вширь, перья словно таяли и втягивались внутрь мускулистого тела, клюв уменьшился, став носом, птичья голова выросла в человеческую, а глаза вновь приобрели каре-зеленый оттенок. Открыв рот мы наблюдали трансформацию черной птицы в лорда Даррелла. Голого лорда Даррелла.

Поймав мой взгляд, мужчина насмешливо поднял бровь, а я мучительно залилась краской и выскочила во двор, на колючий северный ветер, с радостью подставляя ему пылающие щеки. Вернуться в дом я так и не решилась, слонялась по двору, рассматривая частокол, считала на нем горшки да общалась с Кайросом. Конь на мое сопение не отвечал, но хлебушек хрумкал исправно. Когда я окончательно околела и малодушно грелась, прижавшись к теплому боку жеребца, дверь домика открылась и оттуда вышли чуть уставший лорд и Данила с таким счастливым, сияющим как серебрушка лицом, что, глядя на него, я невольно улыбнулась. Все же разделить свои страхи с кем-то сильным и взрослым, тем, кто поможет и найдет выход, – весьма приятно. Да и узнать, что ты не скаженный и промклятый, как сам о себе думал, а наделен Силой и магией, а в мире огромное количество таких же, как ты… Да, это окрыляет.

Я вопросительно посмотрела на лорда, он качнул головой.

– Я ввел Данилу в транс, – сказал он, выводя Кайроса из загончика и подсаживая меня в седло. – Но увидеть больше, чем он уже видел, ему не удалось. Тот, кто убивает, ставит защиту, остерегается. Но он недалеко.