До руин некогда большого городка они добрались уже к вечеру, благо летом темнело поздно. Мужчины спешились, привязав коней к обугленному дереву, и пошли по развалинам к центральной площади, где во сне и росла ива. Ильяс огляделся — за полгода здесь ничего не изменилось: город сгорел дотла, оставив после себя только огромное пожарище. Какая подсказка может быть в горстке пепла? Арей направился к руинам мэрии. Среди черных обугленных обломков он заметил какое-то лишнее яркое пятно. Человек… Кто-то сидел, облокотившись на остатки обвалившейся стены. Арей тихо окликнул Ильяса. Мужчины, стараясь не шуметь, подошли ближе. Ильяс наклонился, откидывая капюшон, открывая бледное лицо сестры. Эмма, вымотанная побегом, спала среди руин Свободного города, подложив руку под голову, вместо подушки. Ильяс отпрянул, не веря своим глазам. Он разглядывал девушку, совершенно не понимая: это его сестра или же просто похожая на нее женщина? Или просто видение? Арей присел на корточки, касаясь плеча воспитанницы.

— Девочка моя… Эмма…

Эмма нахмурилась, пытаясь вырваться из объятий сна. Она подняла голову, протерла глаза пальцами и посмотрела на сидящего перед ней мужчину.

— Дядя?! — прошептала девушка и, убедившись, что перед ней ее опекун, подалась вперед и крепко обняла его руками за шею.

— Родная моя! — Арей поднялся на ноги поднимая за собой и Эмму.

— Эмма?! Это правда ты? — хриплым голосом проговорил Ильяс, продолжая сомневаться.

Девушка оторвалась от дяди и обняла брата. Тот прижал ее к себе, крепко обхватывая руками, и уткнулся носом в ее макушку.

— Сильно изменилась? — улыбнулась сестра, отстраняясь.

— Выглядишь измученной, — кивнул Ильяс, вытирая подступившие слезы. — Но главное — ты жива!

— Да, Тристану следовало бы взять нож побольше или же бить два раза, — вздохнула Эмма. — А Лекс…?

Арей сел на груду камней.

— «Псы» Климента убили его и сбросили в Быстрянку. Тело Лекса не нашли… как и твоего. «Соколы» подслушали разговор напавших на вас людей — они отправили твое тело в лодке в море. Слава Земле, что они не убедились, что ты мертва.

— Но как так вышло? Где ты была эти полгода? — спросил Ильяс.

— Так… мне тоже интересно узнать, что с тобой случилось, но предлагаю вернуться в Элегон, не сидеть же нам здесь в темноте посреди руин, — Арей поднялся на ноги.

Эмма и Ильяс молча согласились. Они направились к лошадям.

— А моя Метель? — спросила девушка.

— Не переживай, с ней все хорошо, она в Элегоне. А вот Ворчуна так и не нашли.

— Быть может он вернулся в Иридию, — пожал плечами Ильяс.

— А ты разве не в Столице? — удивилась Эмма.

— Нет, я живу с дядей. Столица для меня теперь закрыта, да и я не рвусь туда, где правит предатель.

— Кто? Мариус?

— Мариус мертв, на троне Климент.

Девушка замерла, с удивлением глядя на брата. Тот дернул плечами в ответ и помог ей забраться на Заката. Следом сел сам, занимая место за седлом. Арей оседлал своего коня, и всадники поторопились домой. По дороге не разговаривали, то и дело подгоняя лошадей. Когда показались городские ворота, Ильяс накинул девушке капюшон на голову, скрывая лицо. Стража пропустила их, приветствуя. Ильяс пронесся мимо, не притормаживая, поэтому разглядеть Эмму стражники не успели. Они затормозили только у дома Арея. Ильяс вызвался отвести лошадей в конюшню, Арей с Эммой прошли в дом. Мужчина сразу отправился растопить баню, а девушка принялась хозяйничать на кухне, разводя огонь в печи. К тому времени уже вернулся Ильяс.

— Я никогда не видела, чтобы у Арея была пустая кладовая, — прошептала Эмма. — Все так плохо?

— Все ужасно, — вздохнул Ильяс. Он заметил, как девушка осторожничает, беря что-то в руки и, подойдя к ней, взял ее ладони.

— Эмма…. — только и смог проговорить брат. Руки сестры были все в порезах, царапинах, на которых запеклась крови, а на пальцах вздулись мозоли.

— Ерунда, — улыбнулась девушка.

— Пару минут и можно идти в баню, — на кухне появился хозяин. Заметив раны на ладонях воспитанницы, Арей только вздохнул и поцеловал ее в лоб, приобняв за плечи. — Сходи-ка, ополоснись, а мы пока соберем на стол. Твои вещи в твоей комнате.

Эмма кивнула и послушно направилась в комнату, чтобы взять чистое белье. Здесь и правда все было так, как и полгода назад — Арей не убрал ее вещи, которые Эмма всегда держала на всякий случай в Элегоне, а постельное белье на кровати было свежее, словно ее ждали. Покопавшись в большом сундуке, девушка достала чистое нательное белье и легкое домашнее платье.

В бане было уже тепло, но не жарко, как и любила Эмма. Набрав теплой воды из железного бачка в большой таз, девушка стала мылить тело травяным мылом, глядя на себя в небольшое зеркало, висевшее на двери. Ей казалось, что из серебристой глади на нее смотрит чужачка, она совсем не узнавала себя. Выдохнув, Эмма резко поднялась, взяла ножницы, лежавшие на полке рядом с мылом и мочалками, и принялась обрезать свои длинные волосы. Она отрезала их, и плакала, словно вместе с ними уходили все ее страдания и печали. Закончив со стрижкой, девушка подняла голову, выдыхая.

— Я вернулась, — громко и уверено сказала она самой себе.

Когда Эмма возвратилась в дом, Арей и Ильяс уже собрали ужин. На столе стояла большая сковорода с жаренной картошкой, миски с квашенной капустой и маринованными грибами, белый хлеб, нарезанный крупными кусками, и пузатая бутыль с домашним вином, которое делал сам мэр Элегона. Девушка с удовольствием вдохнула ароматы — она так скучала по угощениям дяди. Эмма сняла полотенце с головы, позволяя волосам свободно упасть на плечи. Заметив новую стрижку сестры, Ильяс удивленно вскинул брови.

— Так легче, — улыбнулась она, садясь за стол.

Брат кивнул и присел рядом, беря ее ладони в свои. Развернув их, он принялся смазывать царапины и мозоли густой мазью из небольшой баночки, а потом замотал тонкой белой тканью. Приятно запахло мятой и хвоей. Арей сел напротив, открывая бутыль и разливая темно-красное вино по бокалам.

— За Землю… за то, что она защитила тебя и вернула нам, — выдохнул мужчина и залпом опустошил кружку.

Ильяс тоже выпил, а Эмма глотнула совсем немного, она не планировала пьянеть и хотела сохранить ясный ум. К тому она никогда не любила крепленные напитки, предпочитая легкий эль.

— Так ты расскажешь нам, что с тобой произошло и где ты была? — поинтересовался Ильяс, отставляя бокал и берясь за вилку.

— Я была в Вархаре. Лодку прибило к берегу острова, меня нашла служанка принцессы Мелани, дочери короля Адриана. Сначала больше месяца я провела в лазарете, потом три месяца жила во дворце, вместе с женой короля и двумя его дочерьми, — Эмма замолчала, вспоминая Айлин и принцесс. Сердце отозвалось тоской.

— А остальные два месяца? — быстро посчитал Арей.

Девушка выдохнула:

— Почти два месяца я была наказана. Сначала темница, потом маленькая комната в крыле прислуги в полном одиночестве…

— Темница? Адриан посадил королеву Земли в темницу? — воскликнул Ильяс, забывая о еде.

— Для него я не королева и никогда ей не была. После того, как я полностью выздоровела, он захотел взять меня в жены, чтобы я родила ему сына, но я отказалась. И из-за этого была наказана.

— А как ты выбралась из Вархара?

— Мне помогли… Мелани, дочь Адриана и Айлин, его жена. Они устроили мой побег из дворца. Правда сначала мне пришлось обмануть короля и согласиться на его предложение, чтобы он дал мне свободу, пока дворец готовился к свадьбе. А потом я сбежала, взяла лодку и вернулась на материк.

Арей покачал головой, выпив очередной бокал вина.

— Почему Элегон закрыт? — задала свой вопрос Эмма.

— Потому что мы не признаем правление предателя! — сказал дядя. — Элегон не принадлежит королевству Земли, пока на троне Климент. Он посмел организовать нападение на королеву, подставив Джаспера, он убил Лекса, Мариуса, он сжег Свободные земли, ложно обвинив их в твоем убийстве. Он взял власть в свои руки и тиранит народ, он закрыл храмы, заморозил стройки, он отменил все выплаты и поднял налоги.