— Благодарю, Вас отец Ярослав за такой замечательный подарок и за слова, они очень ценны для меня!

Духовник поклонился. Он с интересом и благоговением разглядывал королеву, словно старался запомнить каждую черту. Она и правда была похожа на образ Земли, что так часто являлась во снах отцу Ярославу. Истинная королева.

— Я провожу Вас до дома Вашего друга, отец Ярослав, — предложил Лекс.

— Спасибо, Лекс, но будет достаточно проводов до лошади! Я еще не забыл улицы Иридии.

Лекс и духовник ушли, а Эмма раскрыла книжечку, оглядывая мелкий аккуратный рукописный шрифт. В комнату буквально вбежал Ильяс, прерывая ее чтение.

— На дворцовой площади собирается народ! Тело Геранда вернулось в Иридию, сегодня будет церемония сожжения.

— Сегодня… я же совсем забыла. Но никто ничего не сказал, видимо мне не положено присутствовать на церемонии.

— Но кто сказал, что мы не можем посмотреть?! Пойдем со мной, только плащ возьми!

Эмма послушно накинула на плечи плащ и последовала за Ильясом. Они прошли по длинным незнакомым коридорам, пару раз спускались и поднимались по лестнице, пока не оказались на небольшом балконе с крышей, высокими перилами и прекрасным видом на площадь. Ильяс надвинул Эмме капюшон посильнее, чтобы никто не обратил на нее внимание. Но людям, собирающимся на площади, было все равно, кто стоит на балконе, они ожидали советников. У центральной лестницы был сложен большой аккуратный костер, на котором стоял черный деревянный гроб, укрытый алой тканью с гербом Земли — большим деревом и венценосной птицей. На изголовье гроба лежала золотая корона, украшенная крупными синими сапфирами.

— Много народу пришло на похороны короля, — прошептала Эмма, оглядывая дворцовую площадь и собравшихся людей.

— Ты считаешь это много? Даю руку на отсечение, что большинство из них пришли ради любопытства или страха. А может ради бесплатной еды. Вряд ли в королевстве наберется и десяток человек, кто уважал и любил короля Геранда.

— Это страшно… править народом тридцать четыре года, а в итоге стать никому ненужным.

— Это смотря как править! — раздался позади них голос Лекса. Парень прошел вперед, вставая перед Эммой, загораживая ее плечом, но не закрывая обзор. — Так и знал, что найду вас здесь!

— Эмма должна увидеть это, — ответил Ильяс. — И Лекс прав. Геранд был отвратным правителем, в принципе, как и его предшественники. Ты будешь другой.

— Откуда вы знаете?! — горько усмехнулась Эмма.

— Просто поверь.

На площади показалась дворцовая охрана в черных плащах. Они, чеканя шаг, прошли к костру, выстроились вокруг него полукругом и, сделав несколько широких шагов вперед, достали мечи, поднимая их острием вверх. После этого показались советники в траурных одеяниях. Они шли за мужчиной в длинной черной рясе.

— Это высший духовник отец Яков. Ужасный тип, к истинной вере вообще никакого отношения не имеет, — сказал Лекс.

— Зато имеет шикарный дом в Риверпорте на берегу залива и пару любовниц! — заметил Лекс.

Эмма вскинула брови, удивленно оглядывая длинного худого мужчину. Тот встал у костра и обратился к горожанам, прося молиться Земле за душу покойного.

— Короля провожает только Совет? — спросила девушка, с неким страхом оглядывая пустые ступени у костра. — Я понимаю, что семьи у него не было, но друзья, близкие люди…

Лекс и Ильяс переглянулись. В голосе девушки открыто слышались печаль и страх.

— У тебя все будет иначе, Эмма, — улыбнулся Лекс, ловя ее ладонь и сжимая ее. — Не сравнивай себя с Герандом.

— К тому же у тебя уже есть мы! Мы с Лексом тебя никогда не оставим, — кивнул Ильяс.

Тем временем отец Яков закончил произносить речь. К советникам подошли стражники с факелами в руках. Мужчины приняли факелы и направились к костру, окружая его. Музыканты заиграли протяжную траурную мелодию. Советники одновременно поднесли факелы к костру, зажигая его. Яркое пламя осветило площадь. Гвардейцы повернулись лицом к гробу и опустились на одно колено, опираясь на меч и низко опуская голову.

— Вот и все… — прошептал Ильяс.

Эмма опустила голову на плечи парней, чувствуя, как по щекам льются слезы.

— Ну вот, — Ильяс развернулся к ней лицом и обнял девушку, запахивая в плащ. — Так и знал, что ты расстроишься и будешь лить слезы.

— Просто грустно осознавать, что человек прожил столько лет, а прощаться с ним пришли либо из-за долга, либо из-за любопытства.

— Иногда так бывает, иногда и хорошие люди остаются одиноки, но тут иного не было дано. Когда отворачиваешься от своего народа — не жди, что он будет верен тебе! Геранд давно от него отвернулся, поэтому и любви не заслужил, — проговорил Лекс. — Но Земля ему судья, пусть покоится с миром. А у нас впереди новая эпоха.

— Мне иногда кажется, что вы всегда были в моей жизни, — проговорила Эмма, отстраняясь от Ильяса и вытирая слезы, улыбаясь.

— Мой учитель говорил, что родные души часто не рождаются в одной семье, их приходится искать, — кивнул Ильяс. — В моей семье у меня родных и не было, зато в Иридии сразу появился брат, а теперь вот еще и сестра.

— Не важно, где и от кого мы были рождены, мы все принадлежим Земле, мы все ее дети, — улыбнулся Лекс.

— А ведь она может нас связать, — внезапно поняла девушка. — Я читала про старые обряды и среди них был обряд единения. Мы можем стать одной крови и одного рода…, — она запнулась, понимая, что просит слишком многого. — Если вы захотите… Я понимаю, что для вас это будет серьезный шаг, связанный с большой ответственностью и рисками....

— Я готов! — отозвался Ильяс, не давая Эмме договорить.

— Я тоже! — кивнул Лекс, улыбаясь. — Даже знаю, кто сможет провести этот обряд.

Эмма улыбнулась в ответ, понимая, что он говорит про духовника из Хатара, которого сам же привез в Иридию. Она шагнула к мужчинам, обнимая сразу двоих… братьев.

Когда колокола на дворцовой башне прозвонили полночь, к Эмме в покои пришел Лекс, как и в прошлый раз принеся с собой серый костюм стражника, чтобы безопасно покинуть Столицу. Он поговорил с отцом Ярославом и тот с большим удовольствием вызвался провести церемонию, не откладывая, этой же ночью. Ильяс ждал Эмму и Лекса на заднем дворе дворца, держа поводья трех лошадей. Оседлав коней, молодые люди поторопились к дереву, где и должна была пройти церемония.

Весна наконец полностью вступила в свои права: ночью больше не было заморозков и снег полностью растаял, давая волю молодой траве. Деревья просыпались, на ветвях уже набухли почки, а хвоя светлела, готовясь выпустить новые побеги. В воздухе пахло весенней свежестью и первыми кострами.

До ивы всадники добрались быстро. Их уже ждал отец Ярослав и неизвестный мужчина среднего возраста. Невысокий и кругленький, с короткими светлыми волосами, значительно тронутыми сединой, и залысинами. Отец Ярослав приблизился к Эмме, слегка склоняя голову.

— Ваше Величество, к церемонии все готово. Позвольте представить Вам моего друга, Филиппа. Он служит учителем в доме ребенка, когда-то мы работали вместе. Я попросил его помощи, он сохранит Ваше имя втайне, можете не беспокоиться, — представил мужчину духовник.

Учитель поклонился королеве.

— Ваше Величество, большая честь познакомиться с Вами! Клянусь своей жизнью, что буду молчать о нашем знакомстве.

— Благодарю, господин Филипп. Я рада знакомству, — Эмма подошла и пожала руку мужчине.

— Какую фамилию вы желаете взять? — поинтересовался отец Ярослав, прежде чем начать обряд.

Лекс и Ильяс задумчиво пожали плечами. Они оба носили фамилию Грис, что на старом языке означало «серый, безродный». Так величали всех детей из общих домов. И хоть у Ильяса при рождении была иная фамилия, по приезду в Иридию он взял себе общую и незаметную. Эмме же дали фамилию Флор, что означало «цветок», по просьбе Арея. Мужчина хотел назвать девочку своим родом, но после запрета, он упросил не называть ее «серой» фамилией. Над ним смиловались, разрешив самому выбрать оба имени для малышки.