Старшина проснулся сам, за полчаса до означенного времени.

– Подхарчимся, потом ты ложись, – предложил он.

Старшина толк в подготовке к поиску знал. Буханка черного хлеба, добрый шматок сала соленого, да с прожилками. Что понравилось Игорю – не жадный. Сколько себе отрезал, столько же Игорю. Добрый знак. Сало на довольствие в армию не поставлялось, снайпер где-то сам раздобыл.

Поели, запили водой из фляжек. Снайпер из-за пазухи карту достал, развернул.

– Пока светло, озадачу.

Снайпер ткнул в точку на карте. Игорь посмотрел. Толочин, небольшой городишко на шоссе и железной дороге Орша – Борисов.

– Мы должны быть там через… – Снайпер посмотрел на часы. – Через пятьдесят два часа. И не просто быть, а занять удобную позицию для стрельбы. Ты вторым номером – прикрываешь мой тыл. Если все сложится, я выполняю два выстрела, и уносим ноги.

– Ну да, если немцы дадут.

– Тут уже тебе карты в руки. В разведуправлении сказали, что ты опытен, а главное – удачлив.

– Перегнули. Ладно, я спать.

Игорь лег, а сон не идет. Прикинул расстояние: верных полсотни километров, а еще позицию для снайпера подобрать надо. Но это его дело, Игорь в этом не дока. Он даже не знает пока, где, кого снайпер должен убрать. На плечи Игоря ложится отход.

Стало быть, когда снайпер уже на позиции будет, Игорю надо по окрестностям поколесить. Сложно, поскольку снайпер стрелять днем будет, ночных прицелов еще не изобрели. Наверняка немцы предварительно все места вокруг обшарят, выставят усиленные патрули. Но что толку думать о том, чего не видел?

О Толочине слышал раз в сводках Совинформбюро, да на карте мельком видел. Вот и все познания. Но у каждого местечка свои особенности – рельеф, естественные преграды – реки, овраги. Похоже – следующая ночь тоже веселенькая будет. Игорь заставил себя спать и уснул.

Проснулся, как и снайпер, в положенное время – двадцать один час. Через полчаса темнеть будет. Самое время перекусить и в путь. Поели, балуя себя мыслью, что сидоры полегче станут.

После ужина шли размеренным шагом. Впереди Игорь, метрах в семи-десяти сзади снайпер. Грамотно держался, хотя Игорь не говорил старшине о дистанции. Разошлись, разогрелись, шаг ускорили. Часа через два короткий привал. Игорь под дерево забрался, фонарик рукой прикрыл, карту бегло осмотрел. Правильно идут.

Старшина голос подал:

– В молодости бывал я в этих местах. Скоро торфяники пойдут, до войны торфоразработки были. Там узкоколейка быть должна. По ней идти проще и с направления не собьешься.

– Хм. А чего раньше молчал? На карте узкоколейки нет.

Километра через три вышли к узкоколейке. Немцев ни торф, ни узкая колея не интересовали. Предприятия работу прекратили, население брикеты торфа понемногу растащило печи топить. А только дрова больше тепла дают. Лес под боком, но немцы под страхом расстрела запрещали туда жителям ходить. Еще пару километров шли по шпалам, все лучше, чем по лесу, рискуя угодить веткой в глаз или свалиться в болотину. Вышли к разъезду. Вагонетки стояли, заржавели все. Снайпер сказал:

– Подожди маленько. На таких разъездах ручные дрезины должны быть, сам видел.

Дрезина нашлась, валялась перевернутая. Перевернули, на рельсы поставили. Примитивное средство передвижения. Две оси, между ними дощатая платформа и рычаг двуплечий посередине. Качаешь его и едешь. Встали оба, лицом друг к другу.

– Ну, взялись!

Заржавевший механизм начал работу со скрипом, тяжело. Но поехали, потом механизм разработался, полегче стало. Колеса на стыках перестукивали, кидало в стороны. Игорь об одном думал – лишь бы никто рельсы не разобрал. Те же жители для хозяйственных нужд. Усилий оба прилагали много, жарко стало, но ехали ходко, километров двадцать – двадцать пять давали. Плохо, что вся нагрузка на руки, ноги-то значительно сильнее.

Ветерок в лицо бил. Оба, хоть вспотели изрядно, довольны были, по времени выгадывали. Через час счастье закончилось. Дрезина на стрелке на боковой путь свернула. Снайпер, стоявший лицом по ходу движения, крикнул:

– Прыгай!

Игорь в сторону сиганул, покатился по земле. Следом старшина. Дрезина с размаху ударилась в стоявшие вагонетки. Бам!

Как колокольный звон от соударившегося железа.

– Твою мать! Ты цел? – спросил старшина.

– Цел. Руки-ноги работают.

– Хорошо я оптику в сидор положил и в портянки замотал.

Впрочем, дальше ехать все равно было нельзя. И полсотни метров не прошагали, как рельсы кончились. Насыпь была и шпалы, а рельсы сняты. Видимо, в сорок первом году наши части использовали их для изготовления противотанковых ежей или для сооружения дотов. Но дрезина выручила, сэкономила силы и время. До утра уже по лесу шли. Утром на отдых легли.

Снайпер по своей карте показал точку, где находятся.

– Разъезд вот здесь был. А сейчас, предположительно, мы тут находимся.

– Неплохо.

Правда, карты были отечественными, еще довоенного выпуска. Немецкие были точнее, и Игорь не знал, обозначена ли там узкоколейка. А вопрос не праздный. Случись отходить назад, узкоколейка поможет оторваться, но если немцы о ней знают, фокус не пройдет. До полудня отдыхали, потом снайпер предложил:

– Двинемся потихоньку?

Днем передвигаться сложнее, могут заметить жители, сложнее и опаснее пересекать дороги, поскольку леса не идут сплошным массивом.

Белоруссия – это не только леса, но и поля, луга, а хуже всего – болота. Сыроватая местность местами. Иной раз это во благо, немцы на технике проехать не могут. Но и при наступлении особенности местности учитывать надо, чтобы боевую технику не утопить бездарно.

Движение получалось рваным. По рощам и лесам шли быстро, на опушках местность наблюдали. Деревни и села обходили стороной. В населенных пунктах хватало полицаев из местных, бывших окруженцев, националистов. Справиться с одним-двумя-тремя коллаборационистами проблем нет, но тогда группа обнаружит себя, а это провал задания.

Кроме того, майор рекомендовал настоятельно избегать контактов и встреч с партизанскими отрядами. Немцы с целью борьбы с партизанами засылали туда своих агентов, образовывали ложные партизанские отряды из отщепенцев. Нарвись на такой, сорвешь задание, да и запытают до смерти. Майор говорил не для красного словца, случаи такие уже были.

За светлую часть дня прошли километров двадцать, но это судя по карте, а в реальности больше. Кто учтет обходы вокруг деревень? А еще овраги были, болотистые места, реки. Ручьи вброд переходили, снимая одежду. Оружие и узел с одеждой, сидор в руках над головой держали. И земля еще прохладная, и вода холодная.

Обсушиться и обогреться негде, а в сыром обмундировании простудиться – пара пустяков. Игорь и снайпер в немецких сапогах были. То, что след характерный, это хорошо. Но когда ручьи переходишь или топкие места, удобно. Наши сапоги кирзовые, зачастую промокают. Немецкие из добротной кожи, не тянут, а главное – ноги не натирают. Для разведчика, когда за сутки десятки километров проходить приходится, фактор наиглавнейший. Сотрешь ступню до кровавой мозоли, ты уже не ходок и не боец.

К исходу дня, уже в сумерках, вышли к окраине Толочина. Обустроились в роще. Днем можно осмотреться. В принципе свою часть задания Игорь исполнил. Теперь действовать предстояло старшине. Он знает, где, кого и когда застрелить. А соответственно и где позицию снайперскую оборудовать.

Поели, отдыхать улеглись. Утром Игорь проснулся, а старшины нет.

– Эй! – тихонько позвал он.

– Тихо! На дереве я.

Старшина на дерево взобрался, устроился на развилке ствола, в руке оптический прицел от винтовки. Конечно, с дерева обзор лучше.

До первых домов Толочина метров восемьсот, без оптики ничего толком не разглядишь. Игорь достал из сидора бинокль, улегся поудобнее, локтями в землю уперся. Так бинокль опору имеет, изображение в окулярах не трясется. Немцев не видно, проходят редкие жители. Городишко почти весь одноэтажный, деревянный. По окраине железная дорога проходит, станционное здание из красного кирпича. Ничего примечательного, воинских объектов не видно. Игорю неинтересно стало.