Когда «лаптежники» улетели, Андрей побежал к аэродрому. Зрелище перед ним предстало апокалиптическое. Сгоревшие самолеты, разбитые машины – бензовозы, автостартеры, грузовики для подвоза боеприпасов, а еще убитые, много убитых. Никаких щелей для укрытия личного состава не было, командиры предположить не могли, что их части будут бомбить. Доктрина предполагала, что РККА будет воевать на чужой территории. Перед войной в 1940 году в РККА проводились командно-штабные учения. За Гудериана выступал Г.К. Жуков. Стремительными ударами он расчленил наши армии и быстро дошел до крупных промышленных центров. Сталину ход учений не понравился, об итогах было приказано забыть. Разве может Красная Армия, вооруженная идеями марксизма-ленинизма, отступать, терпеть поражение?

В 1941 году оказалось, что Гудериан, стратег танковой войны, как и весь Вермахт, действовали именно так, как Жуков. И учения 1940 года сразу вспомнили все присутствовавшие на них. Сталин, никогда не признававший своих ошибок, призвал Жукова держать Западный фронт, оборонять столицу.

Андрей осмотрел аэродром. Во-первых, он присматривал хоть один исправный, готовый к бою истребитель. Во-вторых, ему были нужны документы. Настоящие документы пилота, подходящего по возрасту. Такой нашелся. Убитый майор лежал рядом с автостартером. Специальный грузовик, который своим валом от мотора через храповик на винте самолета раскручивал двигатель, запускал. Майор был приблизительно одного с Андреем возраста. Андрей достал из нагрудного кармана убитого документы. Ага, командир эскадрильи, год рождения на один меньше, чем у Андрея. Есть еще партбилет и несколько второстепенных документов. Сразу сунул бумаги в свой карман, а свои бросил в огонь.

Среди персонала были не только убитые, но и раненые. Стонали, кричали: «Санитар!»

На дальнем краю стоял самолет, укрытый маскировочной сетью. Туда и побежал Андрей. Недалеко от самолета лежал убитый техник или механик, судя по комбинезону. Андрей закричал:

– Есть кто живой?

За самолетом шевеление, показался технарь.

– Самолет к полету готов?

– Это машина командира полка!

– Видишь, что на стоянках творится? Почти все самолеты уничтожены, личный состав погиб. И никто взлететь не успел. Хочешь повторения?

– Меня под трибунал отдадут! Я вас не знаю.

Это верно, техник отвечал за самолет. Андрей ему не знаком, мало того, не вызывал доверия, поскольку был в гражданской одежде. Ну не снимать же было с убитого комэска обмундирование? Это бы походило на мародерство. Да и гимнастерка была в крови, изодрана от пулевых попаданий, такую только выкинуть.

– Хорошо! Тогда взлетай и отражай атаку вражеских самолетов.

– Я не летчик, я механик.

– Ты еще не понял, что война началась?

– Это провокация! Товарищ Сталин сказал – не поддаваться!

– Ты ослеп? Посмотри на аэродром, целых самолетов не осталось, твои товарищи убиты. А немецкие самолеты, что прошли в сторону Минска, видел?

В небе снова послышался гул моторов. Андрей и механик подняли головы. Мимо разгромленного аэродрома, на восток, тянулись пикировщики «Ю-87», это была другая группа, прежние не успели бы обернуться так быстро.

– Снимай маскировочную сеть, помоги запустить! Топливо есть? Патроны?

– На самолете две пушки «ШВАК».

Самолет «И-16» имел несколько серий, с каждой были какие-то улучшения. На первых стояли два пулемета винтовочного калибра, на поздних – авиационные пушки калибром 20 мм. Механик решился, стянул сеть. Андрей забрался в кабину, стоя застегнул на себе лямки парашюта. Он, как правило, лежал в ковше сиденья. Потом привязные ремни. Механик уже проворачивал винт самолета. Обычно это делали двое.

– Контакт!

– Есть контакт!

– От винта!

Мотор схватил, запустился, выбросив облако сгоревшего топлива. Андрей выждал несколько минут, пока температура масла достигла отметки девяносто градусов. Потом развел руки в стороны. Жест обозначал – убрать колодки! Механик выдернул за веревки колодки, поднял большой палец. Андрей дал газ и начал разгон, прямо со стоянки, поперек ВПП. У «И-16» мощный мотор и длинной полосы не надо. «Ишак» в управлении строг, отвлекаться нельзя. Короткий, лобастый, очень маневренный, но требовал опытной твердой руки, иначе легко срывался в штопор, из которого выходил неохотно.

Вот уже поднят хвост, скорость растет, ручку слегка на себя, истребитель оторвался от земли. Правой рукой Андрей начал крутить лебедку уборки шасси. На «И-16» она была механическая, тросовая. Если шасси не убрать, сопротивление воздуха не даст набрать максимальную скорость. А еще надо следить за температурой масла и головок цилиндров, чтобы вовремя открыть жалюзи, дать обдув воздуха больше. Никакой автоматики, сигнализации. Летчик должен быть занят боевой работой, а «И-16» требовал много внимания к себе. Андрей еще подумал, что совершает ошибку, взлетая в одиночку. Надо бы парой, иначе хвост получится без защиты. Но есть ли на аэродроме второй целый самолет и второй пилот? Андрей дал максимальный газ, задрал нос самолета, набирая высоту.

Под удар немецкой авиации в первый день войны попали 66 аэродромов Западного военного округа. Военная авиация округа имела 4226 истребителей против 1680 на ее участке, причем (по разным данным) от полутора до двух тысяч из них были самолеты новых типов – «Як-1», «ЛаГГ-3», «МиГ-3». Казалось бы, много. Но почти никто из пилотов не был обучен полетам на новых машинах, первые вылеты осуществили на старых самолетах. В результате большинство из уничтоженных немцами составили истребители новые. Западный военный округ 22 июня, за один день потерял 738 самолетов, а сбил немецких 143. Потери распределились так: 528 сгорели при налетах вражеской авиации на земле; сбито зенитной артиллерией 18, сбито в воздушных боях 133, не вернулись с боевого задания по неизвестным причинам 53; 1 самолет взорвался при взлете, 2 – потерпели аварии при взлете и 3 – совершили вынужденные посадки. Критическую роль сыграла близость аэродромов к границе, большая их часть располагалась от 8 до 30 километров от границы, скученность на аэродромах, плохая маскировка или ее полное отсутствие, потеря управления авиацией со стороны командования – радиосвязь была развита плохо, раций катастрофически не хватало. А проводная связь была вечером 21 июня нарушена диверсантами. Кроме того, все военные аэродромы имели взлетно-посадочную полосу грунтовую и только один аэродром – бетонную, в Балабанове, под Оршей, в 550 километрах от границы.

Несмотря на полный газ, «Ишак» лез вверх медленно. По техническим характеристикам, самолет набирал высоту 3000 метров за 3,2 мин. Набирать такую высоту Андрей не собирался, пикировщики обычно летали на двух – двух с половиной километрах. Наши военные до войны ошибочно считали, что в грядущих войнах бои будут проходить на значительно больших высотах, 6–7 километров, поэтому поставили авиаконструкторам задачу сделать высотные истребители. А для них нужны нагнетатели воздуха или компрессоры, это лишний вес, снижение скороподъемности и маневренности. Ошибки военных привели к поставке в войска истребителей «МиГ-3», «ЛаГГ-3», которые уступали немецким на высоте 2–4 км, на которых происходили большинство воздушных боев.

Андрей сталкивался в Испании с «лаптежниками», знал их сильные и слабые места. Задняя верхняя полусфера простреливалась задним стрелком и потому подобраться поближе, чтобы сбить «Ю-87» наверняка, надо было из нижней полусферы, сзади. Причем обстрелять надо быстро и уйти, поскольку «Юнкерсы» всегда летают группами, и Андрея могут обстрелять с других самолетов. Первая атака получилась удачной. Подобрался снизу к ведущему. Обычно это самый опытный пилот. Поймал в прицел центроплан, это место, где крылья соединяются с фюзеляжем, нажал гашетку на ручке. На «И-15» и «И-16» в Испании эти истребители имели вооружение пулеметное. А когда Андрей нажал гашетку, самолет затрясло. Две крыльевые пушки создавали большую плотность огня. Такого эффекта Андрей не ожидал, трассеры вонзились в брюхо «лаптежника» и угодили в бензобак или бомбоотсек. Самолет взорвался. Огонь, дым, во все стороны полетели обломки. Андрей ручку до отказа влево и от себя, ушел с полупереворотом. Пикировщики шли без истребительного прикрытия, не рассчитывая на атаки истребителей ВВС РККА, так как сами видели, что на наших аэродромах стоят сгоревшими множество самолетов. А тут неприятный сюрприз. Для Андрея удача. Но он точно знал, что у него времени мало, минут пять от силы. На всех немецких самолетах стояли радиостанции. Сейчас пилоты «Ю-87» свяжутся со своим командованием, а то и напрямую перейдут на частоту радиосвязи истребителей, и подмога подоспеет быстро. Их истребители летают парами и четверками, и одиночному «Ишаку» не выстоять против пары. Надо ухитриться сбить еще один «лаптежник», расстроить строй пикировщиков, еще лучше заставить их сбросить бомбы в чистое поле, сорвав задание, и удирать самому. Еще есть бензин и боеприпасы, но драться до конца не стоит. Видел он, как немцы расстреливают летчиков на парашютах из сбитых самолетов. Если в Первую мировую войну противники еще являли рыцарские качества, то к сороковым годам начисто их утратили.