Поэтому надо продержаться какое-то время, пока недовольные новой властью организуются, возьмутся за оружие. Тогда и револьверы пригодятся. В первую очередь Матвей надеялся на офицеров – армейских, гвардейских, жандармерии. Да, пытались его склонить к подпольной деятельности, тот же Савинков. Но он тоже партийный функционер, только партия не большевистского толка. А партийным деятелям Матвей не доверял. Он сталкивался с ними регулярно до Октябрьского переворота и цену знал. Они поднимали народ на митинг, шествие или другие акции, сами в критический момент исчезали. Обманутому народу доставалось по полной – от казачьих нагаек либо пулеметов армейских полков.

А сейчас терпение, мимикрия под своего. По возможности вредить новой власти, но так, чтобы заподозрить было невозможно. Оперативное дело, следствие, дознание Матвей знал почти в совершенстве, и эти знания давали изрядную фору. Единственно, что беспокоило, безопасность жены и родителей. Отцу отдал один из револьверов с запасом патронов.

– Если придет ЧК, стреляй на поражение первым. Это если их немного, трое-четверо. И телефонируй мне, в отдел. Скажешь – заболел, нужно лекарство срочно.

– Сын, безбожники пришли надолго. Лучше, если ты приспособишься. Понимаю, офицеру в душе противно, мерзостно выполнять приказы вопиюще беззаконные. Руки стране выкрутят, лучшие люди эмигрируют либо погибнут в застенках.

– Надолго – это на год, пять?

– О! Твоей жизни не хватит, не доживешь. Но рухнет их власть. Жаль, мне насладиться крушением не придется.

– Отец, а как же офицерство? Соберутся, возьмутся за оружие.

– Пустое. Генералы за власть передерутся, каждый захочет верховодить. А у семи нянек дитя без глазу. Угробят Белое движение.

– А как же Запад?

– Матвей, они спят и видят, когда Россия сгинет, развалится на куски, когда белые, красные, зеленые или другие друг друга перебьют, и тогда они смогут без особых хлопот, жертв и денег под себя Русь прибрать.

– Как-то апокалиптично.

– По-иному не вижу.

– Давай бросим здесь квартиру и дачу, уедем подальше – на Урал, в Сибирь.

– Красная чума и туда доберется, нет смысла. Тебе бы лучше в руководство пробираться, чтобы тебя подмять не получилось ни у кого.

Долго говорили, почти до утра.

После убийства Моисея Соломоновича Урицкого ПетроЧК возглавил Г. И. Бокий. В 1918 году Петроград, как и страну, захватил вал уголовной преступности. Милиция слаба, опытных сотрудников нет, как и в ЧК. Совет народных комиссаров издал 21 февраля 1918 года декрет «Социалистическое отечество в опасности», по которому контрреволюционеры, германские шпионы, громилы расстреливались на месте без суда. С пятого сентября 1918 года санкционировали расстрелы на месте всех лиц, причастных к заговорам, мятежам, терактам. С 20 июня 1919 года дозволен расстрел на месте лиц, участвовавших в поджогах, взрывах, повреждениях железнодорожных путей.

Преступники в Петрограде зачастую представлялись сотрудниками ЧК или милиции. Антураж полный – кожаные куртки и кепки, на поясе – кобура с оружием, на лацкане куртки красный бант. Кто осмелится попросить предъявить документы? Особую дерзость проявлял авантюрист, называвший себя князем Эболи. Впрочем, князем он не был, имел еще кучу фамилий и прозвищ.

Ограбления совершал дерзкие, наглые, всегда в составе группы. В помощниках у него была любовница. Налеты на магазины, рестораны и прочие заведения совершали быстро, за несколько минут. Брали и кассу заведения и отбирали у присутствующих деньги и ценности – кольца, цепочки, серьги, шубки меховые. Зачастую пользовались автомобилем. Подъехали, ограбили и быстро исчезли. Банда грабила часто и пока была неуловима. ВЧК обещала за его поимку или помощь пять тысяч рублей, сумму изрядную. Особенно нашумевшим был налет на ресторан «Медведь». Бандитская группа подъехала на машине, вошла спокойно. Хозяину ресторана предъявили фальшивый ордер на обыск. Прошли по посетителям. Изымали деньги, ценности. Кто пытался возмущаться, спрашивали – не хочет ли он в ЧК на Гороховую или заложником. А чаще били рукоятью револьвера в зубы. Заимев сорок тысяч рублей, бандиты выбежали на проспект, кинулись к машине. В это время мимо ресторана проезжал на автомобиле Матвей с несколькими чекистами, ехали на другое задание. Сразу обратили внимание на выбегавших. Во-первых, на утренней летучке указаний на какие-либо действия с рестораном не было. Во-вторых, если нет острой необходимости, чекисты не бегали, блюли достоинство. Да и были сведения, правда, отрывочные, что бандиты пользуются автомобилем. Матвей сразу понял – бандиты! И своим:

– Оружие к бою! Бандиты! Брать живыми, кто попытается оружие обнажить, стрелять на поражение!

Сам круто повернул, перегородив бандитской машине путь. Чекисты выбежали уже с оружием, наставили стволы на бандитов. Погибать никто не захотел, оружие бросили, подняли руки.

– Валентин, обыщи!

Обыскали всех, добычу сложили в картуз. Женщину обыскали тоже. Она попыталась устроить скандал, взвизгнула, но Матвей ударил ее рукоятью револьвера по почке. Удар болезненный. Острая боль перехватывает дыхание, потом отпускает, но ноет еще долго, не давая глубоко вдохнуть, заснуть. Истерика сразу прекратилась.

Бандитов связали их же брючными ремнями, затолкали в свою машину, уложили на пол. Одного чекиста оставили охранять машину бандитов. Матвей ему приказал:

– Отвезем и вернемся, а ты времени не теряй, обыщи машину.

Отвезли, сдали в дом предварительного заключения. При ЧК так назывался следственный изолятор, написали рапорты о задержании. Тогда еще не знали точно, кого задержали. И снова к ресторану.

– Что нашел?

– Два револьвера под сиденьем и деньги.

– Сколько?

Чекист пожал плечами. Матвей не поверил. Наверняка уполовинил. Да и черт с ним, пусть пользуется моментом. Все равно вернуть невозможно, ибо неизвестно, сколько и у кого забрали.

Машину водить никто не умел. Зацепили на буксир, чекист сел за руль. Медленно отбуксировали автомобиль на Гороховую. Если машина ничейная, ЧК оставит ее у себя для нужд ведомства. Машин остро не хватало. Те, что имелись, требовали ремонта, а запасные части проклятые империалисты поставлять не хотели. И даже если машину оставят в ЧК, еще большой вопрос, где взять шофера? Это не извозчик, надо материальную часть знать, иметь навыки вождения.

Пока Матвей с двумя чекистами ездил на задание, арестованных допросили. Оказалось – неуловимый князь Эболи. Матвею и чекистам, задержавшим князя, вынесли революционную благодарность. Мелочь, но новый начальник ПетроЧК Бокий Матвея приметил. Через несколько дней бандитов расстреляли.

Чекисты не придерживались царских законов, а новых Советская власть еще не придумала. Хотя чего проще, взять царские за основу, немного изменив, приспособив под новые требования. Руководствовались классовым чутьем и революционным сознанием. А у каждого оно могло быть свое, в меру образования, моральных устоев. Для Матвея дико, но чекисты, юридического образования не имевшие, воспринимали как норму.

Матвей многое мог понять, но не предательство. После Октябрьского переворота бывшие союзники по Антанте начали помогать контрреволюционному подполью деньгами, указаниями. Сами решились высадиться на российских северах. И Германия не дремала, засылала разведчиков. Даже бывшие вассалы – Польша, начали боевые действия, пытаясь отхватить от ослабевшей империи кусок пожирнее – украинские черноземы, белорусские леса.

Самую большую активность в засылке разведчиков проявляла Англия, наш давний недруг еще со времен Ивана Грозного.

Матвей правительства Германии и Британии понимал. В стране переворот, большевики пытаются построить первое в мире социалистическое государство, причем на каждом углу кричат о неизбежности мировой революции. Поневоле правительства обеспокоились. Не перекинется ли эта чума на их страны? Забегая вперед – Англии не коснулось, а в Германии была создана Веймарская республика.