– Вполне вероятно. А капонира не видел?

– Не до того было, чтобы искать. На стрельбу немцы сбежаться могли, надо было ноги уносить. А ещё…

Сапёр помолчал минуту, продолжил:

– После двух взрывов своих же гранат я оглушён был, слишком близко взрывы. В голове звон, даже кровь носом пошла. Одна мысль была – уйти быстрее. Второй-то раз могло не повезти.

– Покажи на карте.

– Я уже командованию показывал и написал подробно.

– Это ребята из моего взвода. Знать хочу, где погибли и где тела искать. Мне же похоронки писать.

Илья свою карту развернул. Сапёр всмотрелся, ткнул пальцем:

– Вот здесь.

– Запомнил я. Всё же повезло тебе. Троих разведчиков, что не один раз к немчуре в тыл ходили, убило.

– Подозреваете в чём-то? – нахмурился сапёр.

– Нет, на войне всякое случается.

Илья рассказу сапёра поверил. Немцы наверняка устроили засаду и не одну. Группу Ильи печальная участь миновала, но это счастливый случай. Не подвела интуиция. А шли бы вместе, там бы и остались все. Тем не менее, когда наши через полмесяца в наступление пошли, побывал в указанном сапёром месте. Броневика в указанном месте не оказалось, но жители ближайшей деревни сказали, что была стрельба и взрывы. И сгоревший бронеавтомобиль был, немцы его тягачом на следующий день утащили. И трупы своих военнослужащих забрали. А троих убитых русских поляки схоронили вон под той вербой. Поляк рукой показал, по просьбе Ильи к братской могиле проводил. Никаких обозначений не было. Да и не могло быть, пока немцы тут были. Всё же хлопотами Ильи солдаты из полевой автомастерской соорудили пирамидку с пятиконечной звездой. Илья сам написал фамилии погибших бойцов. Всем взводом установили памятник, дали троекратный залп, помянули погибших.

Потеря сразу трёх бойцов из взвода – чувствительный удар по боеспособности и по личной репутации Ильи. До сих пор он считался везунчиком. Взвод пополнение получил. По мере продвижения наших войск к Германии настроение в Красной Армии и в тылу менялось. Уже поговаривали о неминуемой победе, мечтали о том, какая счастливая жизнь без войны настанет. И пополнение в разведку охотнее шло. Играло роль даже то, что в разведке награды получали чаще, чем в пехоте. Ещё война идёт, тяжёлая, поскольку немец ещё силён, а уже думки о жизни после победы есть. Вернётся солдат домой, родня или соседи спросят, как воевал? Одно дело, когда боец ответит солидно:

– В разведке!

И рукавом медали на гимнастёрке протрёт, чтобы сияли. А другое – шофёром в автобате. В армии все специальности нужны и востребованы. Не будет шоферов, кто доставит к передовой боеприпасы, оружие, провизию? К тому же те же шофера управляют легендарными БМ-13 «Катюша», непосредственно участвуют в боевых действиях. Но всё равно почёт и уважение не такое, как к разведчикам. Вокруг них ореол доблести и славы идёт ещё с пластунов Первой мировой. В тягостный сорок первый желающих служить в разведке единицы были, а наград и вовсе не давали.

Пополнение получили из призванных с бывших оккупированных территорий – Украины, Белоруссии. Парни только из учебного полка, но смотрятся молодцевато. Правда, их ещё натаскивать надо на специфику. За каждым опытным разведчиком Илья по новичку закрепил. В свободное время занятия проводили по маскировке, рукопашному бою, стрельбе, изучали обозначения званий и родов войск вермахта, ориентацию по топографическим картам. Премудростей много, но пока боец не сходит в первый рейд, многое не усваивается. Глядя на новичков со стороны, Илья ощущал себя едва ли не дедом, а ведь разница в возрасте была невелика, пять-семь лет, а иные новобранцы вообще сверстниками были. На опытных разведчиков, у кого медали и ордена на груди, новички смотрели с уважением, даже с восторгом, просили награды посмотреть.

Илья уже лейтенантом стал, повысили в звании за доставленный пакет. На войне, во второй её половине, люди продвигались по служебной лестнице быстро, если способности были. Повышали в званиях и должностях не по знакомству, а за инициативу, за выполнение боевых задач малой кровью, за уничтожение вражеской техники. Образование, знакомства роли не играли, но коммунистов продвигали быстрее. И Илье пришлось вступить. Как же – командир взвода, орденоносец, а не коммунист? Партийность его не привлекала, слишком много идеологизированной трескотни, промывания мозгов. Сталин наше всё, советское – значит лучшее. Тогда почему равного «Студебекеру» грузовика сами сделать не смогли? И так во всём, от тушёнки до сапог и ботинок. Поневоле он сравнивал оснащённость нынешней Российской и Красной Армии и удивлялся. Как смогли победить сильного врага?

Вечером военнослужащих собрали для политинформации и показа кинохроники. Для этого приехала дивизионная кинопередвижка на полуторке. Вместо экрана повесили простыню между деревьями. Солдаты уселись на землю, затрещал бензогенератор, на экране появились кадры «Совкиножурнала». Показывали марш пленных немцев по Москве 17 июля 1944 года. Поскольку Сталин поручил акцию НКВД, ей дали название «Большой вальс». После проведения наступательной операции «Багратион» потери немцев убитыми, ранеными и пленными превосходили по масштабу Сталинградские. Из 47 генералов вермахта в полосе наступления РККА 21 попал в плен, а всего 57 тысяч пленных. Органы НКВД для прохода по Москве отобрали тех, кто мог пройти достаточное расстояние.

Сталин не подписывал Женевскую конвенцию о военнопленных, но старался придерживаться её духа и буквы. По официальным данным НКВД в СССР было за время военных действий 2 389 560 немецких военнопленных, из них умерли в плену 356 678 человек, освобождены 2 031 743 человека. Австрийцев попало в плен 156 681 человек, умерли 10 891 человек, освободили 145 190. Венгров было в нашем плену 513 766 человек, умерли 57 755, освободили 459 011 человек. Румын взяли в плен 187 367, умерли 54 612, освобождено 132 755 человек. А ещё были пленные итальянцы, бельгийцы, французы и люди прочих национальностей.

В советском плену погибло от болезней или ран 15 % пленных, а в Третьем рейхе погибло 70 % советских военнопленных. Через немецкий плен прошли 5,7 млн военнослужащих РККА, выжили 2,2 млн, из них вернулись на Родину 1,8 млн, остальные – невозвращенцы. Вернувшихся тщательно проверяли органы НКВД и СМЕРШа. Особое внимание к командирам и евреям, ибо им выжить в плену было невозможно и было подозрение, что они завербованы Абвером или СД. Как правило, их сразу отправляли в наши лагеря. Ведь с началом войны Сталин решил, что советский боец или командир в плен попадать не должен, а обязан пустить пулю в лоб. Если попал, значит, сдался добровольно. И уже не играет роли – был ранен, контужен или патроны кончились, потому что ты предатель и веры тебе нет. Да, были случаи добровольной сдачи в плен. Например, майор Кононов Иван Никитич. Служил в РККА с 1922 года, с 1929 года член ВКП(б), даже политруком был, командовал кавалерийским эскадроном. После учёбы в военной академии им. М. В. Фрунзе дослужился до командира 436-го полка 155-й стрелковой дивизии, был награждён за бои в «зимней войне» 1939–1940 годов орденом Красной Звезды. В 1941 году, 22 августа добровольно вывел полк на сторону немцев, вместе с батальонным комиссаром Д. Панченко.

Кононов сформировал с согласия немцев добровольческую часть «ЮГ», быстро выросшую в 600-й отдельный казачий батальон, который воевал против РККА под Вязьмой. Немцы оставили ему звание майора, но уже не РККА, а вермахта. За бои и успехи по борьбе с большевиками присвоили звание подполковника. Летом 1943 года батальон уже вырос до 5-го Донского казачьего полка в конном корпусе генерала Паннвица. В июле 1944 года Кононову присвоили звание полковника, его полк участвовал в боях против 57-й армии 3-го Украинского фронта. Изменнику Родины удалось перед поражением Германии сбежать, и умер он в 1967 году в Австралии.

Так что подозрения НКВД не были безосновательны, но нельзя же чёрной краской мазать всех, попавших в плен. Но получилось так. Только при Ельцине, в 1995 году бывших советских военнопленных признали участниками Великой Отечественной войны. И лишь при Путине в 2005 году их приравняли к ветеранам и они стали получать льготы. Да что Кононов, когда сдавались и генералы, Власов тому яркий пример и тоже добровольно.