А какие у солдат пожитки? Тощий сидор с запасными портянками и бритвой не у всех.

По прибытии в роту новобранцев распределили по взводам. Всех надо обучать азам. Стрелять их научили еще в пунктах призыва или в запасных полках. Но для разведчика этого мало. Знать и уметь, как обращаться с отечественным и трофейным оружием, основы маскировки, ориентирования на местности и по карте, наблюдению всех кажущихся мелкими деталей, которые могут сыграть в поиске роковую роль. Например, как снять часового ножом или связать пленного. Выстрелить во врага, особенно когда он далеко, могут многие. А убить ножом способны не все. Во взводах активное натаскивание проводили. Как и Игорь. После того, как командир третьего взвода Карташов с группой разведчиков из рейда не вернулся, в роте перестановки произошли. Зам-комвзвода на повышение пошел, командиром стал. А Игоря назначили командиром отделения. Все-таки старший сержант, опыт есть. А руку на сердце положа, особо и некого. В отделении из десяти человек трое новобранцы, у других опыта недостаточно, только один Изместьев. Вот вдвоем и учили новичков. Да не строевой, шагистика в мирное время нужна, для парадов и смотров. Вместо ножей деревяшки в руках. Отрабатывали удары, защиту от них. Одно плохо, ножей для новичков не было. Игорь, как и другие командиры отделений, замучил просьбами командиров взводов. Для разведчика нож – первейшая необходимость. Часового снять, разрезать проволоку, вскрыть банку консервов, да мало ли?

Показывали приемы рукопашного боя с саперной лопаткой. Наточив все грани, ею можно рубить, как топором. В умелых руках опасное оружие, похлеще лома будет.

Только разведчики саперные лопатки редко с собой брали. Это принадлежность пехоты – окопаться в наступлении, траншею вырыть. Но разведчик должен действовать любым предметом, подвернувшимся под руку, в том числе и трофейным.

Новичков в поиски пока не брали. Уходили «деды», да возвращались не всегда. Такая судьба у разведчика. Вылез из нашей траншеи на нейтралку, и неизвестно – вернется ли?

На мине подорваться можно, погибнуть от случайной пули дежурного пулеметчика, при неудачной попытке взять языка. Рассказов и баек о всяких случаях старожилы разведроты знали уйму. Поучительные истории рассматривали, чтобы новички выводы делали.

А потом первое испытание. Комбат одного из полков сообщил в штаб, что немцы на нейтральной полосе минирование производят. Земля там сухая, без болот, подходящая для танковых атак. Комбат заметил, что на одном из участков немцы в определенные часы ночью не пускают ракеты, не постреливают пулеметчики. Для наших наблюдателей своеобразный сигнал – на нейтралке немцы. Сначала думали – группа разведки, по тревоге подняли отдыхающий личный состав, заняли ячейки и окопы. А немцев нет. Осталось одно объяснение – саперы. К тому же в одну ночь на одном участке такие странности, в другую ночь на другом. Это чтобы русские не заподозрили ничего. Командование решило выслать группу разведчиков, саперов вражеских захватить. При удачном стечении обстоятельств у саперов должен быть план минных полей. Тогда нашим саперам в ночь перед наступлением сподручнее будет мины снимать. Сразу два отделения разведчиков на передовую вывели, только на разные участки, неизвестно, где немцы сегодня действовать будут.

До полуночи немцы беспокоящий огонь из пулеметов вели, осветительные ракеты пускали. А после нуля часов как отрезало.

– Отделение – вперед!

Метров сто во весь рост шли. Немцы огонь не ведут, до них метров шестьсот, в темноте разведчики не видны. Потом по команде Игоря залегли, поползли. Сидоры, как в обычный поиск, не брали, без них удобнее. Игорь впереди полз, наши саперы заверили, что на этом участке они мины не ставили. Группа проползет тридцать-сорок метров, замирает, прислушивается. Саперу для установки мин землю лопатой рыть надо. Для противопехотной ямка небольшая, а противотанковая имеет вес четыре-семь килограммов и размеры соответствующие. Под нее лопатой поработать надо. Землица сухая, плотная, как ни осторожничай, лопата по земле скребет, шуршит. Засекли этот звук разведчики. Саперы немецкие прямо впереди и недалеко.

– Расползаемся в цепь и охватываем. Сопротивляться будут – ножами действовать.

А даже если стрельба начнется, немцы из траншеи огня открывать не станут, побоятся своих задеть. Саперы увлеклись, до русских траншей далеко, не услышат. Разведчики обошли их с трех сторон, почти в колечко взяли. А потом разом накинулись.

Наш сапер в безвыходной для себя ситуации подорвал бы себя на собственной мине, несколько вражеских жизней унес. Немцы нападения не ожидали, штатное оружие за спиной. Да не больно-то для ближнего боя карабин удобен. Никто стянуть из-за спины не успел. Кто врукопашную на кулаках кинулся, ножом утихомирили, из всей группы саперов в восемь человек таких двое оказалось. Остальные подняли руки.

Игорь затворы винтовок вытащил. Пусть до наших позиций сами оружие тащат, как и мины. Обратно к нашим траншеям во весь рост шли, куда удобней, чем ползти.

Всех шестерых в штаб полка привели, допросили. Оказалось – минируют уже неделю. И только один комбат, самый наблюдательный, встревожился. Саперы схемы минных полей на разных участках фронта нарисовали. Боялись, что, если молчать будут, их сразу расстреляют.

Пропаганда на немецкой стороне действовала эффективно.

Было еще несколько поисков с новичками. В группу из трех-четырех опытных разведчиков брали одного молодого. В поиске присматривались. В сложной ситуации человек раскрывается быстро. Сразу понятно – будет от него толк в разведке, или ему лучше в пехоту перевестись. Два человека после первого выхода в немецкий тыл попросились в строевые части. Остальные попритерлись, пообкатались. Сколько человеку на пальцах или картинках теорию ни объясняй, а только реальные боевые действия дают опыт, навыки.

Игорь отделением был доволен.

Жарким летним днем его вызвали к начальству.

– Катков, вам предстоит особое задание. Сегодня ночью вылетать.

Не любил Игорь парашютные прыжки, печальный опыт группы Карташова еще в памяти не стерся. Видимо, чувства эти отразились на его лице. Майор засмеялся:

– Тебе повезло. Задание выполняешь один, забросят посадочным способом и через двое суток самолетом заберут.

– Можно вопрос?

Майор кивнул.

– Если все так легко и просто, почему я?

– Если не считать переводчиков, ты один в роте остался, кто свободно владеет немецким языком.

– Спасибо, понял. Намечается маскарад?

– Форму и документы подберут. Зайдешь в спецотдел, сделают фото. Суть задания: самолет приземлится у Лоева. Самолет У-2, кроме пилота одно место, поэтому идешь в одиночку. Днем входишь в город, ровно в двенадцать напротив дома номер двадцать четыре по Фридрихштрассе остановится легковой автомобиль черного цвета. Подойдешь. Пароль и фигуранта, номер машины сообщу перед вылетом, на аэродром провожать тебя буду я. Получишь от агента пакет, выберешься из города. Точно на то место, где высаживали, в полночь сядет тот же самолет с тем же пилотом. На аэродроме тебя буду встречать я.

– Гладко было на бумаге…

– Ты парень опытный. Непредвиденные ситуации или накладки всегда могут быть, выкрутишься. Пакет вскрывать нельзя, там непроявленная фотопленка. В случае вероятности захвата пакета противником – вскрой, пленка засветится. Но лучше без этого, на пленке важные технические разработки, а дубликата, как понимаешь, нет. Времени мало, мне еще кучу деталей согласовать надо. В спецотделе о тебе знают, иди.

– Есть!

В спецотделе ему подобрали форму по размеру, сделали фото.

– Зайдешь через час за готовыми документами. Зольдатенбух настоящий, владелец бывший у нас в плену три дня. А фото уже твое вклеят.

У старшины роты Игорь сапоги подобрал, ранец, ремень, автомат. Форма у него пехотная, поэтому все соответствовать должно, даже пилотка. Например, у танкистов береты черные, у егерей кепи. Немцы большие педанты, если одна деталь обмундирования не соответствует уставу, патруль или любой офицер остановит, придерется.