– Здесь тоже удобное место, два шоссе пересекаются. Если он в сторону Москвы двигаться собрался, не исключено, что тут попутную машину ловить будет. На перекрестке только военный регулировщик. Ладно, вышлю я к шоссе лейтенанта Макарова – он сейчас в кабинете шифровальщика находится. Опиши, как выглядит этот Загудаев. Макаров сейчас делами не занят, пусть перекрестком займется. И пусть ко мне перед отъездом зайдет.

– Слушаюсь!

Федор передал Макарову приказание начальника отдела.

– Да не вопрос, поеду. Особые приметы у этого вашего дезертира есть?

– Никаких. Видел я его. Молодой, среднего роста, лицо ничем не примечательное. Зубы свои.

Бывает, что у фигуранта стоят коронки, которые видны при разговоре или улыбке, – тоже особая примета.

– Хреново! Безликий он у тебя какой-то!

– Я что, выбирал его?

– Да это я так, к слову… Если Загудаев умен, как премудрый пескарь, он документы сменил.

– Типун тебе на язык!

Макаров засмеялся:

– Славно поговорили, обменялись любезностями… Пойду я к Белому. Подполковник сегодня не в настроении, как бы не досталось.

Пока водитель готовил машину, Федор заскочил в столовую и до того, как подкатил водитель, успел съесть тарелку супа с куском хлеба.

В кузов уже забрались двое незнакомых ему бойцов из взвода отдела.

Выбежав на звук сигнала, Федор устроился в кабине.

– Едем в Лакомицу!

– Так это недалеко…

Через четверть часа они остановились в центре деревни, съехав на обочину. Через деревню шло гравийное шоссе из Локни в Великие Луки. Движение, по фронтовым меркам, вполне оживленное. Загудаев мог поймать попутку до города, но Федор сомневался, что фигурант это сделает, до Великих Лук он мог доехать на мотоцикле начмеда. Скорее всего, поста на въезде остерегался, потому и сошел. Форы по времени у него много, и в деревне он не задержался. Но куда направился? У фигуранта сто дорог, а для Федора только одна – по следу.

Еще когда только ехал, Федор поставил себя на место Загудаева. У парня есть карта, и пользоваться ею лейтенант умеет, все же корректировщик. На карте не только обозначения населенных пунктов нанесены, для грамотного человека там есть все: болота, колодцы, холмы, дороги, реки с бродами. Человек неподготовленный выберет короткий путь, по южному обходу города. Так ближе, но там мост и перекресток дорог. Одна – из Великих Лук на юг, на Невель. Вторая, с запада на восток, – с Пустоши на Калинин и дальше на Москву. Есть еще второй вариант, он дальше, но безопаснее. Это возможность обойти город с севера и выйти к разъезду Щелково, что на железной дороге, в десяти километрах от Великих Лук. Если Загудаев осторожен и умен, он выберет второй вариант.

Федор начал обход изб, причем с восточной части деревни. Он здоровался и спрашивал: не видел ли кто командира с вещмешком? Нашлись двое, кто видел, показали направление, и Федор остро посожалел, что рядом с ним нет служебной собаки. А как бы она ускорила поиски!

– Бойцы, за мной! Демирчан, езжай к разъезду Щелково и жди нас там. Только не на самом виду!

От деревни в лес вела тропинка. Видимо, жители ходили за дровами для печей да по грибы-ягоды – все же приварок к столу. Но очень скоро тропинка стала едва заметной, а потом и вовсе пропала.

Федор стал держаться направления по карте и компасу. У лейтенанта, как корректировщика, в командирской сумке точно такие же принадлежности должны быть – это его рабочий инструмент.

Через пару километров пересекли грунтовку от Веретья к Великим Лукам.

Федор шел быстро, временами переходя на бег. Сзади громко топали сапогами бойцы. Ничего, засиделись в отделе, пусть разомнутся.

Судя по карте, километров через пять будет хутор, всего один дом. И Загудаев не мог его миновать. Или мимо пройдет, или зайдет – воды попросить, передохнуть.

К разочарованию Федора, хутор оказался заброшен. Изба стояла, но замок с двери был сорван, а сама дверь перекошена.

– Стоять здесь, – приказал Федор бойцам.

Пока бойцы переводили дух у ворот, Федор прошел по двору, глядя себе под ноги. Да, здесь совсем недавно кто-то был: трава примята и еще не успела выпрямиться. Но не факт, что это был Загудаев, мог зайти кто-то из жителей близлежащих деревень.

Федор вошел в избу и, памятуя о возможности наткнуться на «растяжку», не переставал глядеть себе под ноги. Чисто. А вот на столе он обнаружил банку из-под американской ленд-лизовской консервированной колбасы, а также хлебные крошки. Он понюхал пустую банку – запах был свежий, не выветрился. Помял между пальцами хлебные крошки. И они не обветрились, не высохли. Час или два назад кто-то здесь ел, и это был точно не местный житель, у них таких консервов нет. Американская консервированная колбаса поставляется только в армию. Значит, он, Федор, на верном пути.

Выйдя во двор, Федор подошел к колодцу – на деревянном срубе вода еще не высохла. Так, значит, после перекуса лейтенант водички напился, а еще во фляжку ее набрал, все же в колодце вода чище и вкуснее речной.

Федор воспрял духом: он идет по следу.

После небольшой остановки на хуторе дальше они бежали до пересечения с грунтовкой Суханово – Беседино – Великие Луки. Дорога малоезженая, поскольку тупиковая и идет только до Мартинково, а там заканчивается. На пыльной дороге – следы армейских сапог, отпечатки сорок второго размера.

Федор почувствовал моральный подъем, как гончая, взявшая верный след и рвущаяся с поводка к близкому уже зверю.

Некоторое время следы шли по самой дороге, потом – по обочине, а дальше свернули в лес, или, скорее, в рощу, слишком редко росли здесь деревья.

Федор достал карту. От Великих Лук дорога разделялась, и северная ее колея шла к Торопцу, а более южная – через Старую Торопу, на Москву. А впрочем, сейчас надо двигаться на юг: обе вешки идут почти параллельно и только после Куньи расходятся.

– Бежим!

Федор решил не сворачивать в лес, по дороге бежать удобнее. Рано или поздно дезертир выйдет к железной дороге, а вот куда он последует потом, еще большой вопрос.

Долго бежать не пришлось. Сначала они услышали паровозный гудок, а потом из-за деревьев показалась насыпь и сам паровоз с вагонами.

Когда Федор с бойцами приблизился к рельсам, поезд уже прошел, а искать следы на щебенке – пустое занятие. Тем более время от времени здесь проходят обходчики, путевые рабочие.

Немного поколебавшись, Федор повернул вправо, к Щелково: грузовик должен быть там. Кроме того, есть возможность проверить, нет ли на разъезде Загудаева.

На разъезде он встретил только одного полусонного дежурного. Ни эшелонов на путях, ни людей – гражданских или военных…

Тем временем бойцы обнаружили грузовик, его Демирчан за пристанционными пакгаузами укрыл. Причем укрыл грамотно, от здания разъезда его не было видно.

Федор уверился во мнении, что Загудаев направился к южной ветке, идущей на Старую Торопу, и дальше – на Москву. По времени он имеет фору… Федор посмотрел на часы. Ехали они машиной, да еще Загудаев четверть часа перекусывал. Выходит, форы у него часа два с половиной или три. Разрыв сократился, но все равно был большим.

– В машину!

И водителю:

– К разъезду Сердце.

– Это где?

Федор показал по карте, куда шла грунтовка. Она пересекала обе ветки железной дороги и вела к Корнилово. И ехать-то ерунду, каких-то шесть-семь километров, а все экономия времени и сил.

Они миновали переезд, и водитель прибавил газу.

Вот уже следующий переезд виден, будка путевого обходчика…

Слева, со стороны Великих Лук, шел поезд. Им же после переезда надо было сразу поворачивать направо, к разъезду.

– Не успеем проскочить, тормози! – скомандовал Федор.

Обычно перед приближением поезда обходчик выходил из будки, закрывал шлагбаум и держал желтый свернутый флажок. Федор не был железнодорожником, но эту картину видел не раз. Однако сейчас из будки не вышел никто, опускать шлагбаум было некому. А должен! Не шоссе, конечно, грунтовка, но в данном месте движение наблюдается.