Да, видимо, одумался авианаводчик. Несколько дней отдыха Игорю дали. А во взводе еще одна радость – другая группа вернулась без потерь, что нечасто бывает. Ну и устроили по этому поводу маленький сабантуй. Выпивка и закуска у разведчиков всегда в запасе были. В рейдах трофеи брали или в наступлении первыми в траншеи врывались, успевали сидоры харчами набить. Жизнь разведчика в любой момент оборваться могла, старались в свободное от службы время с пользой и с удовольствием время провести. Кто выпить и закусить за разговорами с сослуживцами, кто по женскому полу ходок. В разведку брали активных, предприимчивых, даже нагловатых.

Тихоне и человеку деликатному в разведке делать нечего. Даже если напросится, попадет случайно, выбывали быстро – по ранению, а то и в пехоту переводили из-за профнепригодности. Начальство на маленькие шалости разведчиков глаза закрывало. Ну, выпил лишку разведчик, так из поиска вернулся, головой рисковал, ценного «языка» привел, расслабиться надо. Гульнули хорошо, до утра, но тихо.

Случись скандал, не посмотрят на заслуги и награды, переведут на Севера или в штрафбат, где шансы выжить невелики.

Игорю не так выпить хотелось, как пообщаться, особенно с теми, кто опыт имел.

Парни в рейдах замысловатые финты делали, ухитряясь оставаться в живых. Понять ему хотелось, как мысли такие пришли – немцев перехитрить, обмануть, выкрутиться из критической ситуации. Что-нибудь из услышанного пригодиться могло. Причем ни в одной книге о драгоценных крупицах опыта не прочитаешь.

Практики редко доживали до званий и кабинетов, где мемуары пишут.

Отдых славный удался – неделю бездельничал. Исправно на кухню ходил, спал вволю. Из отделения почти всегда кто-то на задании, поэтому побудок с криками «подъем» не устраивали, вернувшимся с чужой стороны требовалось отдохнуть. Но всему хорошему, как, впрочем, и плохому, неизбежно конец приходит. Игоря посыльный вызвал в отдел, к майору. На этот раз ни взводного, ни командира роты в кабинете не было. Сначала майор интересовался, как предыдущий рейд прошел, как будто рапорта авианаводчика не читал.

Да и Игорь докладывал устно.

– Особое задание тебе, сержант, будет. Проведешь снайпера на указанную позицию, обеспечишь стрельбу и отход. Задание и населенный пункт снайпер на той стороне укажет. Сухпаек на пять дней брать.

– Форма чья?

– На твое усмотрение.

Во как! Обычно всегда приказывали. Только смешно будет, если на снайпере красноармейская форма будет, а на Игоре немецкая.

– Когда выходить?

– Посыльный вызовет. К передовой сам проведу.

Так, похоже задание очень секретное, а потому сложное. Какого-то важного чина во вражеском тылу убрать надо. Игорь отчетливо понимал – пробраться в тыл к немцам трудно, но вполне возможно. В принципе – как и немцам в наш тыл. Тоже пробирались, брали языков, разведчики с обеих сторон действовали одинаково. Снайпер может выбрать позицию и сделать несколько выстрелов. Но вот уйти будет архисложно. Немцы наглое убийство важного чина не простят. Пустят по следу ГФП, егерей, собак. Для них это будет делом чести. А для Игоря и снайпера – тяжелейшим испытанием, борьбой за выживание.

Подумав так, отправился к старшине. Выпросил несколько пачек ядреной махорки и немного черного молотого перца. Перец в спичечную коробку ссыпал. Это на крайний случай, когда собаки близко. У своих парней занял цейссовский трофейный бинокль. Увеличение восьмикратное, оптика отличная. Коли наблюдать придется, бинокль пригодится. А еще несколько лимонок взял и тонкую бечевку.

Гранаты – растяжки устанавливать. Если преследователи раз-другой подорвутся на сюрпризе, темп преследования упадет. В том, что погоня будет, Игорь не сомневался, не строил иллюзий. Забитый продуктами, гранатами, махоркой, биноклем, патронами, сидор оказался тяжелым. Да груз тащить для разведчика не впервой. И лучше сидор, чем связанного языка через передовую. Мало того, что пленный тяжел, так еще и не всегда себя покладисто ведет, брыкается, старается своим сигнал подать. Кому охота в плен?

Русские расстреляют после жестоких пыток или сошлют в лагеря в холодную Сибирь. Пропаганда у немцев была на уровне.

Оружие осмотрел, почистил. «Папаша», трофейный «вальтер» и нож – почти стандартный набор разведчика для рейда в чужой тыл. Беспокоило, каков будет снайпер.

Для такого задания подберут опытного стрелка, это понятно. Но одно дело – метко стрелять, лежа в укрытии, зная, что сзади свои, помогут и поддержат. Но придется далеко идти, а то и бежать, да еще скрытно. Выдюжит ли?

Вечером посыльный вызвал его в разведотдел. Игорь постучал в дверь, получив ответ, вошел, доложился.

– Знакомьтесь – старшина Багрянцев.

Мужчины пожали руки. Рядом со стулом, на котором старшина сидел, винтовка в чехле брезентовом. Сам снайпер в маскировочном костюме, как и Игорь.

– Готовы? Тогда выходим.

В передовой траншее минер ждет.

– Товарищ майор, прямо перед нами полоса шириной пять метров. Ориентир – дот у немцев. Если на него держать, мин нет, сняли прошлой ночью.

– Отлично.

Майор на часы посмотрел.

– Можете покурить, – разрешил он.

Ни Игорь, ни старшина не курили. Зато сам майор папиросу закурил. Через четверть часа справа загрохотали артиллерийские и минометные выстрелы. Две батареи били по немецким позициям, но не в месте перехода, правее метров сто – сто пятьдесят. Отвлекающий маневр. Спустя несколько минут со стороны немцев, из их тыла, открыла огонь гаубичная батарея.

– Пошли, парни! Для вас концерт устроили. Ни пуха!

– К черту!

Игорь полез за бруствер первым. Пехотинцы артиллерийские перестрелки ненавидели. Наши стрельнули, немцы по траншеям ударили. Боятся, что за артподготовкой атака начнется, хотят сорвать. А потери среди пехоты.

Ползли быстро. Пока громыхает, немцы другого шума не услышат. А в рост идти по нейтралке Игорь опасался. У немецких пулеметчиков нервы на пределе, померещится что-нибудь, очередь дадут. Можно схлопотать случайную пулю. Но мысли по поводу были. Раз устроили артиллерийскую перестрелку, значит, задание важное. Снарядов не пожалели и возможных потерь. Немцы перестали пускать осветительные ракеты, боясь вызвать на себя артогонь. Вроде хорошо, но дот не виден. Однако Игорь направление выдерживал даже в темноте, практика!

Уже перед немецкой передовой замер.

Стрельба с обеих сторон уже стихла. В траншее немцы между собой переговариваются:

– Русские замыслили ночную атаку?

– Генрих, если и ударят, то не по нам, по соседнему батальону.

Дымком табачным потянуло. Потом приглушенный разговор, и через несколько минут стихло все. Игорь сделал знак старшине – оставайся на месте. Сам к брустверу подобрался, прислушался. Потом в траншею заглянул. Пусто. В отличие от нашей пехоты немцы не выставляли впереди траншей посты. Немцы чувствовали себя уверенно, когда вместе, всем отделением, взводом, ротой. Одиночный немец – не вояка, сам всего боится. Игорь старшине рукой махнул. Багрянцев подполз, под приглядом Игоря траншею перемахнул, сразу залег. А уже Игорь рядом, пополз. Старшина за ним, следом. Вторую линию спокойно перешли. Был часовой, но за поворотом скрылся. Еще метров триста пузом землю утюжили, потом встали.

– Теперь ходу, за ночь подальше от передовой отойти надо, – сказал Игорь.

Старшина постарше Игоря лет на десять, чувствуется опыт. Переползал умело, ни одного стука-бряка не издал. Профессионалы Игорю нравились всегда. Обычно кто болтает много – работник неважный, весь запал в свисток уходит.

В темноте на полевой госпиталь нарвались. В последний момент Игорь белые круги с красными крестами на палатке заметил, в сторону отвернули. Но рассвет в лесу встречали.

– Привал, старшина! До трех часов спишь ты, потом я. Если хочешь, можем поменяться.

– Мне все равно.

Старшина сидор под голову пристроил, голову положил. Винтовку в чехле обнимает, как женщину. Вроде в лесу ни дорог, ни тропинок Игорь не видел, вероятность нарваться на местного жителя и тем более немца невелика, но полностью исключить нельзя. Уже сколько ночей бессонных Игорь в поисках провел, не сосчитать. Старшина спал тихо, без храпа, вскриков, как другие, бывало. Похоже – хлопот с ним не будет, старый служака. Как на востоке светать начало, спать захотелось, хоть спички в глаза вставляй. Так и спичек нет, зажигалка при себе – костер развести либо поджечь что-нибудь. Вещь для разведчика необходимая, как компас или карта.