– Опасно.

– У нас вариантов нет. Если в пустую избу его? Подкормить, перевязать. А немцы наскочат – не видели, не знали.

– Да ты что? Как это не видели? На хуторе две избы! Другое скажу. Пасека до войны была, тут недалече. У пасечника летний домишко, из досок. Так ведь не зима, перебьется. А с харчами помогу.

– Дед, ты только не пугайся, немецкая форма на нас.

– Чего удумали! Пластуны?

Пластунами в Первую мировую войну разведчиков называли.

– Есть немного.

Игорь деда отпустил. Небо на востоке уже посветлело, видно стало. Дед повернулся.

– Етить твою кочерыжка! Похож, вылитый немец. Так бы и дал по морде.

– Да не немец я, свой, русский.

– Вот что, веди своего раненого. Вон там меня ждите, сам выйду. Ни к чему бабу пугать. У нас на хутор отродясь немцы не заходили.

– Договорились, жди.

Игорь за лейтенантом побежал, привел, усадил у дерева. Вскоре дед показался.

– Сам-то он идти сможет?

– Сможет.

Но Федюнин шел только с помощью Игоря, благо – недалеко было. Изба пасечника – пристанище временное, летнее, можно сказать – сарай из жердей, укрытие от ветра и дождя. Но широкие нары есть и стол. Игорь китель с Федюнина снял. Рука у лейтенанта еще больше распухла, синевато-багровой сделалась, из мест укусов сукровица сочится. Да и не красная она, похоже – перелом костей предплечья есть. Дед руку тоже увидел.

– Плохо, как бы антонов огонь не приключился.

– Это что за болезнь такая? Не слыхал.

– Как же по-современному? Ах ты, выскочило из головы. Во! Вспомнил – гангрена!

Про гангрену Игорь слышал, при ней конечности больные ампутируют, и умирают часто. Лейтенант тоже не глухой, ситуацию понял.

– Дедушка, фельдшер или врач в округе есть?

– Как не быть? Только с лекарствами плохо, можно сказать – нет их.

– Надо бы пригласить. Только без свидетелей, осторожно.

– С понятием я, сделаю. Вот прямо сейчас и отправлюсь.

Дед ушел. Лейтенант правой рукой в карман брюк залез, вытащил бумажный пакет. От пребывания в воде, когда упал Федюнин в ручей, он размок.

– Документы-то хоть целы? – заволновался Игорь. – А то доставлю пустышку.

– Под бумагой еще прорезиненная ткань. Иди. Удачи!

– К черту. Кому пакет отдать?

– Помнишь майора Иванова? Он ждать будет.

Игорь вышел, но к передовой не направился. Что там делать белым днем? А вот предосторожность излишней не бывает. Выбрал место поукромнее, метрах в тридцати от сарайчика пасечника, залег. Если дед приведет не фельдшера, а немцев или полицаев, Игорь должен убить их всех, но не подпустить к раненому командиру. Прошел час, второй, когда показался дед, а с ним женщина средних лет с небольшим чемоданчиком-балеткой в руке.

Они проследовали в сарай. Вскоре вскрик раздался, потом из сарая дед вышел с ножом в руке. Это что они там делают? Игорь вскочил, домчался до сарая, распахнул дверь. Фельдшер испуганно вскрикнула. Видок у Игоря еще тот. Форма немецкая, автомат на нее наставил, лицо небритое и выражение на этом лице звериное.

– Катков, отставить!

А фельдшерица кости сломанные сопоставляла. И дед заявился, принес срезанные ветки, чтобы импровизированную шину наложить на место перелома. Игорю неудобно стало. Федюнин сказал:

– Все в порядке, иди.

– Так точно.

Фельдшерица так и осела на табуретку. Уж очень испугалась, думала – последний час ее настал. Игорь извинился:

– Вы уж простите меня, что напугал. – И вышел. За ним следом дед. Повертел головой, а Игорь как испарился. Только что прибыл, а не видно. И ни один листик не шевельнулся, шагов не слыхать. Дед посокрушался, наверное, глазами слаб стал, да слух плохой.

А в разведке, да в чужом тылу, только так и передвигаются, неслышными тенями.

Игорь ушел с легким сердцем. Дед за Федюниным приглядит, фельдшер медицинскую помощь окажет. Хотя лучше бы ему в госпиталь. Рентген, врачи опытные, лекарства.

Идти прежним маршрутом, как первоначально с лейтенантом хотели, было невозможно.

Немцы сейчас настороже. Небось, все тыловые охранные службы подняли. Сориентировался по карте. Лучше забирать правее, к Днепру. Выйдет далеко от полка, километров десять в сторону.

Зато больше шансов перебраться. Фактически двигался параллельно передовой. Сначала по лесу, потом дорогу перебежал. Для него одинаково опасны и немцы, и партизаны. Он в гитлеровской форме, запросто подстрелят. Да и не выстрелят, в плен возьмут – попробуй объясни, что свой. Не будешь же отстреливаться. Немного сбился с пути, понял, когда впереди открылась река. До вечера еще далеко, залег в кустах, решил понаблюдать. Немцев видел, жаль – бинокля нет. Какая-то часть пехотная стояла недалеко. Но немцы от своих окопов и траншей не удалялись далеко. Любой солдат в траншее или землянке чувствует себя более уверенным, чем на открытой местности. Случайный снаряд или пуля снайпера, и конец. Тем более в сорок третьем году в РККА снайперов уже было много, в каждом батальоне по снайперской паре было.

Хотелось есть, но терпение и выносливость для разведчика черты характера обязательные. Холерикам тут не место. С наступлением темноты послышался тихий перестук мотора. Игорь прислушивался и понять не мог, откуда звук идет? Оказалось – небольшой катер. Ткнулся носом в берег метрах в ста от разведчика.

То ли немцы важного чина привезли, то ли груз какой. В голове Игоря сумасшедший план родился. Захватить катер и на нем по Днепру к своим подняться. Течение встречное, на бревне не сплавиться. А у катера мотор, причем плавсредство темно-серой краской окрашено, в темноте не видно. Одна загвоздка – сможет ли с управлением сладить? С рулем или штурвалом – без проблем, а с двигателем? Немцы двигатель не глушили, рокотал тихо. Игорь подбираться стал. Сколько человек команда? Двух-трех он застрелит, а пока немцы опомнятся, он от берега отойти успеет. Лучше бы втихую сработать, штыком, но это сомнительно. Игорь реалистом был, наполеоновских, неосуществимых планов не строил. Дополз по берегу до катера. Плавсредство небольшое, метров пять в длину. На катере небольшая рубка. На такой посудине весь экипаж два-три человека. Рулевой, моторист, может – командир. С катера сходни на берег сброшены. Вот где пригодились навыки морского пехотинца. Игорь с земли поднялся, снял автомат с предохранителя, проверил – легко ли выходит штык из ножен, и прыжком к трапу.

Взошел уверенной походкой, как свой, и к рубке.

Навстречу немец.

– А где герр майор?

– Просил немного его подождать.

Игорь сделал еще два шага, выхватил штык и вонзил в грудь. На немце морская форма, без бушлата, штык вошел легко. Немец осел, Игорь его подхватил, опустил на палубу. Где второй? И есть ли он вообще? Катер невелик, на флоте или флотилиях такие используются как посыльные суда – доставить приказ судам на рейде, снять с судна командира на берег. Он сразу к корме. Машинное отделение всегда там. Люк открыт, из него тянет машинным маслом, бензином. Игорь тихонько люк закрыл, повернул стопор. Если там моторист, теперь ему не выбраться.

Встал за штурвал. Приборы слабо освещены лампочками. Минуту осматривался. Обнаружил реверс, переключил. Рычагами дал малый газ. За кормой забурлила вода от винта, катер стал отходить от берега. С шумом упали в воду сходни. Игорь переложил вправо штурвал, переключил ход с реверса на передний ход, добавил обороты. Пошел вперед самым малым ходом. Ни к чему с места рвать. Для немцев он свой. И пока они так считают, не будут пускать ракеты или обстреливать. Игорь постучал костяшками пальцев по обшивке рубки. Катер не бронирован, железо тонкое, от пули при обстреле не спасет. Надо иметь в виду. Вырулил на середину фарватера, добавил газу. Катер в управлении и на ходу легкий, быстро ход набрал. Одно плохо – темно. Как бы в берег на изгибах реки не выскочить, не сесть на отмель. Немцы тогда расстреляют поутру, как в тире. Эх, не посмотрел на часы, а зря. Где он – еще немцы на берегах или наши? Катерок дает узлов пять-шесть, по сухопутному – десять километров в час. Стало быть, через час – час десять должны быть наши. Только определить сложно, в воде линии фронта нет. Зря он сомневался, что не определится. Недалеко от передовой сначала немецкие ракетчики «люстры» подвесили, пытаясь разглядеть, что на воде плывет. А потом с другого берега «дегтярев» ударил. «Голос» у пулемета характерный, с немецким МГ не спутаешь. Вот она, передовая! Игорь ручку газа до упора вперед дал. Коли он обнаружен, нет смысла скрываться, идти на малых оборотах. Как можно быстрее уйти из-под обстрела надо. Мотор ревел на максимальных оборотах, катер летел стрелой. Из-под форштевня вода двумя бурунами поднималась, брызги ее залетали на палубу. Минут десять бешеного хода, причем Игорь еще штурвал в стороны крутил, идя змейкой. Если кто целится, поймать трудно. Но по нему уже не стреляли, вспышек не видно и звуков выстрелов не слышно. Игорь сбросил обороты, повернул к берегу. Выбрал место, где берег плоский, ткнулся носом. Двигатель лопотал на самом малом ходу. Заглушить бы его, да как? Игорь выбрался из рубки, услышал удар по полу. Это моторист рвался на палубу. Игорь стопор откинул.