Люк откинулся, показался немец в морской форме.

– Хуберт, какого черта ты меня запер? В машинном отделении дышать нечем!

Немец выбрался на палубу и увидел ствол автомата, глядящего ему в переносицу.

– Эй, камрад, ты чего? А где Хуберт?

– Остался на берегу, – ответил Игорь. – Глуши машину, мы у русского берега. И сиди тихо.

Немец, чертыхаясь, спустился в машинное отделение, заглушил мотор. Наступила тишина. Где он? Далеко ли передовая? Корпус катера невысокий, от уровня воды – метр. Спрыгнуть?

От берега голос:

– Вот они! Эй, немчура, руки вверх и слазь.

Игорь на чисто русском выматерился. Это лучше любого пароля. Немцы так не умели.

– Где ты немчуру увидел? Мы из разведки. Пленного прими, дарю.

С берега спустились на отмель двое. Держа наготове оружие, подошли к катеру.

– Немец! – вскинул винтовку один.

– С оружием поосторожнее, говорю же – разведка! А то пальнешь сдуру.

– Немец где?

– В машинном отделении. Моторист, не знает ни черта. Но если к ПНШ по разведке своего полка доставите, получите благодарность, а то и по медальке.

– Давай его сюда.

– Сам залезь. Я его сюда доставил, а ты еще на блюдечке с золотой каемочкой хочешь?

– Руку дай, высоко.

Игорь помог солдатам на палубу взобраться. Они вытащили из машинного отделения моториста. Тот, как увидел солдат в советской форме, сдрейфил. Сразу руки поднял, залопотал что-то.

– О чем он?

– Говорит – пролетарий, просит не убивать. Его дело – мотор, у него оружия нет.

– Прыгай на берег! – приказал солдат.

Моторист спрыгнул.

– А ты чего ждешь? Прыгай! В штабе разберутся, кто из вас разведчик, а кто немец. Я бы обоих здесь шлепнул.

– Ах ты, сучонок! А разведданные откуда берутся? Ты их командованию доставляешь?

– Но-но, без оскорблений, стрельну!

Проходя мимо бойца, Игорь сделал подсечку, боец на спину завалился, карабин в сторону отлетел. А Игорь уже штык к шее бойца подставил.

– Желание стрельнуть еще не прошло? А в разведку со мной не хочешь пойти? Не, с тобой нельзя, тебя фрицы за версту учуют, даже без собак. Потому как обделаешься ты. Ладно, вставай! А то вон настоящий немец не поймет, что за разборки у русских.

Боец поднялся, подобрал карабин, но близко к Игорю не подходил, побаивался.

Их привели в штаб. И не полка, а батальона связи. Должности ПНШ по разведке не было, как и самой разведки, служба тыловая. Игорь представился начальнику штаба. Тот глаза вылупил.

– Ты знаешь, где находишься? Десять километров от передовой! Скажешь – заблудился? Морда фашистская, да я тебя в расход!

– Остынь, старлей! У меня сведения важные. Если меня поставишь к стенке сегодня, завтра тебя поставят. А погоны уже сегодня сорвут.

– Ты что себе позволяешь, боец?

Игорь без разрешения уселся на табуретку.

– Звоните в штаб моего полка, попросите на связь майора Иванова.

– Ночь, не буду начальство беспокоить.

– Майор из штаба армии, – соврал Игорь. – Нас ждет.

– Кого вас? Ты один, если немца не считать.

– Мой ПНШ по разведке Федюнин на той стороне остался, ранен.

Насчет того, что майор из штаба армии, Игорь соврал. Но то, что он из дивизии, точно. Вполне могло быть – из штаба армии. Ссориться с высшим руководством старлею не с руки, может боком выйти.

– Тогда ответь – если передовую переходил, как далеко от нее в наш тыл ушел?

– Да просто. Катер немецкий угнал, он у берега стоит, можете полюбоваться и даже своим трофеем записать.

Старлей на своих бойцов посмотрел.

– Был катер, товарищ старший лейтенант.

– Как был? А куда делся?

– Стоит у берега.

– А говоришь – был.

Игорь вмешался.

– Морякам в речную флотилию бы сообщить. Катер на ходу, хороший. Нашим пригодится.

– Я сам решаю, кому и когда звонить. Уведите обоих и под замок до выяснения.

– Так, товарищ старший лейтенант, у нас камеры в батальоне нет.

– На склад, под замок! – закричал старлей.

Обоих до выяснения закрыли в бывшем колхозном бревенчатом амбаре, ныне складе проводов, полевых телефонных аппаратов, коммутаторов, катушек.

Игорь в углу уселся. Сухо, мыши под полом попискивают. Даже придремал, ночь выдалась бессонная.

Старший лейтенант принялся накручивать ручку полевого телефона, с трудом, кружным путем, через штаб дивизии вышел на штаб полка. Его соединили с майором Ивановым. Старлей невнятно объяснил, что к берегу пристал немецкий катер, на нем двое немцев.

– Товарищ старший лейтенант, как я понял, вы начальник штаба отдельного батальона связи?

– Так точно.

– Тогда про какой катер вы мне рассказываете? Вы пьяны?

– Никак нет. Один из немцев утверждает, что он разведчик из вашего полка.

– С этого и надо было начинать. Накормить, дать отдохнуть. Их двое?

– Разведчик один, второй – моторист с катера.

– Ладно, выезжаю. За разведчика головой отвечаете. Отбой!

Старлей трубку положил. Выходит – не врал этот, что в немецкой форме. И не шутил, когда сказал, что старлея на следующий день после него шлепнут. Вечно у разведчиков секреты, да ведут себя независимо.

Майор приехал через час, когда светать начало.

– Где он?

– Сейчас доставим. Фролов, немцев из сарая сюда!

Майор поморщился. Содержать в одном помещении обоих не стоило. Привели обоих. Майор, как увидел, воскликнул:

– Катков! А где Федюнин?

– Ранен, на хуторе отлеживается. Фельдшер местный его осмотрел.

– Старлей, уберите отсюда немца в сарай и сами выйдите.

Когда остались одни, майор подошел.

– Федюнин тебе передал что-нибудь?

– Так точно. В ручье пришлось искупаться, пакет бумажный подмок, но товарищ лейтенант сказал – не промокнет, в прорезиненной ткани.

Игорь достал из кармана пакет, протянул майору.

– Молодец! Сведения важные!

Майор шагнул к Игорю, обнял.

– Погоди, а что старлей про катер говорил?

– Обратно выбираться надо? Наследили мы маленько, по следу собаку пустили, пришлось и собаку и проводника в ножи. После лейтенанта на хутор определил, сам к реке. А тут катер какого-то майора ждет. Я рулевого снял и ходу. А в машинном отделении моторист оказался. Реки не знаю, обстреляли меня, понял – передовую прошел. Ночь, темно. Нашел местечко, приткнулся.

– Хм, удачно выкрутился.

Майор неожиданно на немецкий перешел.

– Покажи на карте, где хутор.

Игорь пальцем ткнул.

– Дед там с бабкой живет. Я-то не знаю никого из местных.

– Не сдаст?

– На заброшенной пасеке рядом с хутором избушка пасечника. Туда определили. Дед за фельдшером пошел, а я залег неподалеку. Если бы с немцами вернулся, я бы задержал. Федюнин успел бы уйти. Хотя, судя по состоянию, недалеко. Фельдшер сказала – кости руки сломаны и гангрена начинается.

– Плохо. Через три дня наступление начинается, будем надеяться – обойдется. Едем в полк.

– А немец?

– С собой заберем. Хоть и невелика птица, моторист всего лишь, а допросить надо. Ты по-немецки чисто говоришь, как берлинец. Не приходилось бывать?

– За границу не выезжал никогда.

Забрали пленного. Майор посоветовал старлею:

– Дозвонись до штаба флотилии, катер пусть заберут. Нашим пригодится. И запиши трофей на свой счет. Глядишь – еще звездочка на погон упадет.

– Так точно!

Когда «Виллис» уехал, старлей вытер потный лоб рукавом. Пронесло! Надо связываться с флотилией, а катер досмотреть. Наверняка у немцев харчи есть и выпивка, лучше забрать, коли трофей теперь за батальоном числится.

По приезде в свой полк Игорь рапорт уселся писать по распоряжению майора. Потом на полевую кухню. Не ел давно, в желудке сосало. А уж затем в землянку. Разведчики сразу поинтересовались:

– Вдвоем вернулись?

– Федюнин ранен, остался на той стороне, на хуторе у деда.

– Главное – что жив и в укромном месте, – подвел итог ефрейтор Жихарев.

Игорь спать завалился, только сапоги снял. Чужая форма разведчиков не удивляла. Спал до самого ужина. Да и то товарищи растолкали.